Изобилие авторских рассуждений

Материал из Викитропов
Перейти к навигации Перейти к поиску
« Оба они были босы, увенчаны венками и закутаны в складчатые хитоны. Один держал в правой руке лопату, а в левой сжимал свиток пергамента. Другой опирался на киркомотыгу и рассеянно играл огромной медной чернильницей, подвешенной к поясу. Говорили они строго по очереди и, как мне сначала показалось, друг с другом. Но очень скоро я понял, что обращаются они ко мне, хотя ни один из них даже не взглянул в мою сторону. Я прислушался. Тот, что был с лопатой, длинно и монотонно излагал основы политического устройства прекрасной страны, гражданином коей он являлся. Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов. Когда он останавливался, чтобы передохнуть и облизать губы, вступал тот, что с чернильницей. Он хвастался, будто только что отработал свои три часа перевозчиком на реке, не взял ни с кого ни копейки, потому что не знает, что такое деньги, а сейчас отправляется под сень струй предаться стихосложению. »
— братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»

Представьте, сэр Всеславур вместе Финалгоном и Мурадурином приближаются к пещере, где лежит Меч Сюжетной Важности или Череп Розенталя. По дороге они принимаются обсуждать историю цвельфов и политическое устройство империи Ар-Маразмона. По ходу дела автор сам пускается в рассуждения по поводу уместности Сюжетно Важных Артефактов и того, как этот троп может испортить или наоборот, улучшить произведение, приводя в доказательство цитаты из трудов Мудрого Наставника-Покровителя и кровавого чёрного гримуара Аль-Козледа. А раз у нас череп Розенталя рядом, то и вопросы лингвистики тоже будут затронуты, куда же без них, особенно стоит рассмотреть их связь с правомерностью использования тропа Сюжетно Важного Артефакта и человеческой психологией вообще. Остановившись на ночлег, Финалгон и Мурадурин задевают тему взаимоотношения эльфов и дварфов, которая перерастает в философский диспут о возможности мирного существования разных рас и того, могли ли эволюция или Хрустальный Дракон породить несколько гуманоидных разумных рас. Причём все эти рассуждения будут непременно подкреплены размышлениями над истинным значением очередного высказывания самого Чёрного Мирддина. Разумеется, наутро, когда герои проснутся, нас, помимо приключений в пещере, ждёт новая порция важных философских мыслей.

Итак, перед нами случай, когда в произведении наблюдается изобилие авторских рассуждений, превращающее его в подобие философского трактата. Различные идеи могут высказываться как устами героев (а также злодеев и прочих персонажей), которые помимо превозмоганий, любовных дел и политических интриг не упустят возможности обсудить Загадочные Тайны Бытия и Правду Жизни — так и автором, который помимо или вместо описаний местности, сюжетных пояснений и т. д. будет к месту и не к месту вставлять свои ремарки, «коротенько, на» десять абзацев. Получаться может по-разному — если написано хорошо, то произведение, помимо рассказа интересной истории о приключениях героев и злодеев, побудит читателя или зрителя задуматься, и если не прийти к каким-то новым интересным выводам, то по крайней мере, насладиться свежими думами и реально почувствовать себя в шкуре непризнанного доктора околовсяческих наук. На уровне среднего качества оно заставит читателя или зрителя плеваться и насмехаться над той заумью и ерундой, которые напихал автор под видом «вумных мыслёв», рваться опровергать автора баламута и дурака, или просто застыть с непонимающей миной, долго пытаясь сообразить, что же на самом деле нам этим пытались донести. Откровенно плохая графомань лишь побудит бросить читать на первой главе или смотреть на первой серии, ибо сил нет продираться сквозь эту околесицу.

Изобилие авторских рассуждений может быть посвящено самым разным темам — от того, как на самом деле устроен мир, до того, как следует его устроить ради всеобщего блага (или зла). С большой вероятностью — хотя и не всегда — такое произведение будет нести какую-то мораль, полниться глубинным смыслом и всевозможным символизмом, а также с разной степенью щедрости и обильности будет украшено пословицами и усыпано метафорами. Также с большей вероятностью, чем «в среднем по больнице», могут присутствовать многочисленные отсылки и цитаты из других произведений и философских трактатов — как реально существующих, так и внутримировых, придуманных самим же автором.

Связанные тропы разновидности Урок: автор не концентрирует свои идеи в виде рассуждений, а подаёт их через сюжетные перипетии; получаться, опять же, может по-разному:

Примеры

Литература

  • Жюль Верн:
    • «Матиас Шандор» и «Пятьсот миллионов бегумы» — попытки описать идеально устроенное общество на отдельно взятом острове и в отдельно взятом городе соответственно. Пример из второго произведения:
«8. В распланировке комнат и внутренней отделке дома строителям предоставляется полная свобода. Но все вредные элементы — и в первую очередь два главных очага инфекции и бактерий: ковры и обои — строго изгоняются из обихода. Нет надобности прятать под тяжёлой, впитывающей пыль ворсяной материей художественный мозаичный паркет из ценного дерева, а стены, выложенные цветными изразцами, должны радовать взор богатством красок наподобие жилищ Помпеи, и никакие обои, насыщенные всевозможными бациллами, не сравнятся с ними по красоте и прочности. Такие стены можно протирать, как паркет, или мыть, как стекло, и в них не спрячется ни одна вредоносная бактерия».
  • У Виктора Гюго, как у яркого представителя французского романтизма, когда страну сотрясали революции, нищета и прочие потрясения, подобного добра хватает в творчестве. Особенно этим славятся «Отверженные» и «Человек который смеется», где львиную долю повествования, помимо приключений главных героев, занимают авторские рассуждения относительно нелегкой доли простого народа, их нравов и взглядов на жизнь.
  • Иван Ефремов:
    • «По Лезвию Бритвы», «Таис Афинская», «Час Быка» — полно рассуждений о красоте, особенно женской, правильном устройстве общества, гармонии тела и духа и тому подобного.
  • «1984» Джорджа Оруэлла — собственно, большую часть книги занимает авторская критика многочисленных аспектов тоталитарного строя, которую он вложил в уста своих персонажей и, особенно, в размышления главного героя Уинстона. Более того, в книге присутствует целое политологическое эссе о сущности общества и власти, замаскированное под главы из книги Голдстейна. Именно поэтому, данная книга так сложна для экранизации.
  • Станислав Лем:
    • в «Кибериаде» и «Приключениях Ийона Тихого» выдаёт пародию на философский угар — герои подчас несут жуткую пургу, но это подано довольно забавно и занимательно, и даже на определённые рассуждения может натолкнуть.
  • Стругацкие:
    • «Обитаемый остров» и «Трудно быть богом» — много размышлений на тему, оправдано ли со стороны более развитой и гуманной цивилизации подчинять и командовать менее развитой и более жестокой, если это пойдёт ей на благо (и пойдёт ли? ведь и случайно попавший на Сарракш Каммерер спутал все карты Сикорскому, и Румата в итоге налажал).
  • Эрнст Юнгер — его фантастика состоит из философского угара чуть менее, чем полностью. Сюжет в ней развивается весьма неторопливо и нужен скорее для галочки, а основное внимание уделено размышлениям персонажей об обществе, человеческой природе, технологиях и их месте в мире и прочих вопросах, интересующих автора. Красной нитью проходят мысли о разрушительной сущности модерна (что для автора-нацбола весьма необычно) и его противостоянии с идиллическим традиционным обществом, воцарении в обществе бесчеловечных интеллектуалов, страхе перед грядущим цифровым тоталитаризмом.
  • Юлиан Семёнов, цикл книг «Максим Максимович Исаев (Штирлиц)». Значительная часть текста занимают рассуждения о политике, искусстве, психологии, природе и на другие темы вплоть до кулинарии. Пофилософствовать на всевозможные темы любит чуть ли не каждый сколь-нибудь важный персонаж.
  • «Второй Апокалипсис» Скотта Бэккера. Главный герой цикла — дунианин Келлхус Анасуримбор, для которого философский угар — стиль жизни. Разумеется, автор познакомит нас с философией самих дуниан. А разгадка проста. У самого автора степень по философии в Университете Вандербилта. Впрочем, в рассуждения могут пуститься и другие герои, и сам автор. Авторское рассуждение о чем-нибудь на полстраницы между репликами диалога — обычное дело. Конечно, это очень часто помогает залезть в голову к персонажам и проникнуться их мировоззрением, лучше погрузиться в историю мира… А иногда помогает забыть, о чем вообще говорили персонажи.
  • «Звёздная Месть» Юрия Петухова — космодесантник Иван постоянно рефлексирует на тему добра и зла, дегенератов, великих росов, места человека в космосе, правильного арийско-ведического Бога и т. д. Другие персонажи тоже иногда не прочь предаться подобным рассуждениям. Все движения их мыслей заботливо записаны автором.
  • «Ложная Слепота» Питера Уоттса — помимо приключений в космосе, здесь вас ожидает вся правда и неправда о том, может ли разум существовать без сознания, и почему.
  • «Малазанская книга павших» С. Эриксона — все книги серии просто переполнены размышлениям персонажей относительно всего вокруг: религии, политики, социальной жизни, войны, цивилизации, природы разума, сущности бытия, что такое порядок и хаос, и т. д. Особенно подобные утверждения звучат из уст старших и бессмертных рас, вроде Форкул Ассейлов и Тисте Анди. Для вторых подобное совершенно неудивительно, ведь для них бессмертное существование превратилось в нескончаемую бессмысленную пытку, из-за разрыва со своей богиней.
  • «Меганезия» Алекса Розова — сколь-нибудь значимый положительный герой не упустит случая изложить взгляды автора на правильное устройство общества и на историческое развитие человечества. Остальные будут внимательно внимать, а злобные оппоненты — с позором разгромлены.
  • «Путешествие из Петербурга в Москву» Александра Радищева — описание самой поездки занимает лишь 10 % текста. Остальные 90 % посвящены рассуждениям, высказываемым как самим автором, так и людьми, которых он встречает, и затрагиваюшими темы судьб России и мира вообще, социальной справедливости, этики и превратностей жизни.
  • «Специалист по этике» Гарри Гаррисона: тут довольно много монологов главного антигероя Язона дин-Альта (обаятельный мошенник и моральный релятивист) на тему того, что моральный абсолютизм его товарища по несчастью (с которым их закинуло на первобытную планету) — религиозного фанатика — никуда не годится и мораль должна быть утилитарной и адаптироваться под окружающее общество.
  • «Чёрная книга Арды» — наполовину состоит из глубокомысленных размышлений о том, что свет не есть добро, тьма не есть зло, стагнация — это плохо, изменение и развитие — хорошо, а наполовину — из разносортной слезогонки и драмы. Начиная со второго издания, в книге присутствуют читающие ее Гость и Собеседник, речи которых представляют собой именно что философский диалог.
  • «Шатуны» Ю. Мамлеева — учитывая, что главный герой романа — маньяк-убийца, совершающий свои убийства с целью эмпирического познания смерти, а вокруг него крутится тусовка метафизиков разной философской ориентации, неудивительно, что спорам и размышлениям на разные философские темы в книге отводится очень много места.
  • «Янки из Коннектикута при дворе Короля Артура» Марка Твена — в этом кодификаторе попаданческого жанра, помимо приключений испытывающего когнитивный диссонанс от средневековой жизни городского американца из конца XIX века, есть также немало рассуждений автора на тему того, что научно-технический прогресс — это офигенно (по счастью, заглавный янки оказался как раз инженером по профессии и активно внедряет электричество, железные дороги и огнестрельное оружие), что монархия — плохо, а республика — хорошо, клерикализм — плохо, а секуляризм — хорошо, феодализм — плохо, а капитализм «с человеческим лицом» — хорошо (несмотря на весьма левые социальные взгляды, в экономическом плане Твен был всё же скорее рыночником, а не социалистом).

Кино

  • «Необратимость» Гаспара Ноэ 2002 г. — помимо шокирующих сцен, фильм, как и подобает артхаусу, переполнен авторскими рассуждениями относительно всего подряд. В самом начале фильма, который сюжетно является финалом, герой предыдущего фильма Ноэ «Один против всех» рассуждает о том, что не бывает проступков, а только поступки. Во время поисков сутенёра, изнасиловавшего Алекс, уличные бандиты, держащие этот район, убеждают главных героев, что насильника нужно обязательно наказать. Сами они, во время поисков, отпускают множество неполиткорректных комментариев относительно мигрантов и гомосексуалистов. До изнасилования, когда темп фильма самый спокойный и размеренный, три главных героев обсуждают в основном половые отношения между людьми и то, как делать приятно своему партнёру. В частности, Алекс говорит своему бывшему, что не нужно зацикливаться на удовольствии своего партнёра, ибо в этом случае он становится зажатым, и удовольствия не получит никто.

Аниме, манга, ранобэ

  • Ergo Proxy — произведение просто переполнено подобным, не зря оно даже начинается с ответа Микеланджело Буонаротти Джованни Строцци. Больше всего такая манера общения характерна для Прокси. Особенно выделился Прокси Единой со своей цитатой, относительно стремления людей к познанию истины.
« Знание истины может не принести счастья. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы принять это. Возможно, это одна из моих слабостей. Живи и страдай. Все, кто во тьме, ищут свет. Но найдя его, они слепнут от его сияния. И они чувствуют боль. Такова истина. Однажды ты сожжешь свои глаза сиянием истины и познаешь вечную тьму. Расходясь, сталкиваясь, поддерживая друг друга, обнимая… мы живём. »
— Прокси Единый, Ergo Proxy
  • Fate/Zero:
    • рассуждения о том, оправдывает ли благая цель грязные средства (Кирицугу и его философия «убей сотню, чтобы спасти тысячу»),
    • о том, можно ли обрести цель в жизни, если ты от рождения «пуст внутри» (Кирей, который с рождения не имеет эмпатии и неспособен испытывать радость ни от чего, кроме чужих страданий, но старательно подавлявший это всю жизнь, ибо он верующий с работающим моральным компасом),
    • о том, что значит быть истинным правителем и чей подход из трёх воплощённых душ королей прошлого лучше: Артория и её «правитель должен быть идеальным недосягаемым одиноким существом на вершине, который словно мученик жертвует всем, включая свою человечность, ради подданных» vs. Гильгамеш и его «правитель — это ницшеанский сверхчеловек (за много тысячелетий до Ницше, лол), который стоит один на вершине и единственный имеет право решать, что хорошо, а что плохо, а подданным надо бы беспрекословно слушаться — и тогда, быть может, он приведёт их к процветанию» vs. Искандер и его «правитель — это источник вдохновения для своих подданных, главный харизматик, вдохновляющий всех своим примером и относящийся к ним как к равноправным друзьям, если они согласны за ним следовать — а они, в свою очередь, должны быть готовы отдать жизни за него»,
    • теологический диспут двух безумных верующих: Жиль считает, что то, что Бог до сих пор не наказал его за огромное количество убийств ни в смертной жизни, ни в качестве Слуги, зато заставил гореть на костре жившую как святую Жанну, доказательством того, что Бог или неблаг, или Его вовсе нет, — но Рюноске считает, что Бог, Он как автор тёмного и острого произведения: пишет произведение с миллиардами персонажей, одинаково любит все свои творения, вне зависимости от того, добрые они или злые, и Ему одинаково угодны и подвиги ради дружбы и любви, и коварные предательства и жестокие убийства).
  • Monogatari Series — разговоры и споры персонажей об особенностях родного языка и эстетике японской словесности — одна из фирменных фишек франшизы. Специалисты и разумные Странности тоже не прочь порассуждать о человеческом состоянии, сущности справедливости, природе мира и его паранормальных феноменов, метафизических различиях между оригиналом и подделкой и прочих подобных материях.
  • Neon Genesis Evangelion — последние две серии аниме-сериала меха-гаремник без сюжета сменится лекциями о свободе, личности, страданиях и тому подобном, которые разные персонажи будут читать Синдзи.
  • Texhnolyze — самое аниме является одной большой аллегорией на достижение человечеством финальной точки эволюции и его неизбежным закатом. Особенно здесь выделяется пришедших с поверхности в Люкс Кадзухо Ёси. Из-за того, что обитатели поверхности давно превратились в призраков самих себя, из-за унылого бессмертия, Ёси считает, что единственная цель, которую стоит испытать — это та, которая может быть достигнута в этот самый момент. И ожидание смысла упускает из виду то, что смысл — это то, что человек сам должен взять в собственные руки.
  • The Melancholy of Haruhi Suzumiya — это образ жизни для кибридов мыслесущностей и псиоников Организации. Поэтому неудивительно, что рассуждения о природе мира, разума, пространства-времени и ряда внутрисеттинговых метафизических заморочек занимают крайне заметную часть их жизни.

Музыка

  • Complex numbers — творчество группы является философией на тему трансгуманизма и радикального гедонизма теперь и под музыку.
  • Epica — подобный троп присутствует чуть ли не в каждой их песни. Вообще, это довольно характерно для жанра Symphonic metal, но именно Epica своими текстами про смысл жизни, сущность бытия, природы сознания вдалбливает педаль в пол, и порой очень трудно разобраться, какой именно посыл несёт та или иная песня. Приходится внимательно вчитываться в текст и анализировать.
  • «Бездна Анального Угнетения» — пародия на троп. Смакование разных ужасов и рассуждения об их неизбежности (например, трек «Великий Индиктион») либо намеренная ерунда под видом глубоких мыслей (например, трек «Я свой собственный сын»).
Внешние ссылки
TV Tropes Author Filibuster
Источник — https://wikitropes.ru/w/index.php?title=Изобилие_авторских_рассуждений&oldid=360498