Робот

«	В 23 веке люди больше не будут убивать и грабить — за них это будут делать машины	»
— Анекдот

Робот — это автоматизированное устройство, которое выполняет работу, которую мог бы выполнять человек. В этом плане «роботами» называют и промышленные агрегаты, и автономные «сервисные» единицы типа роботов-пылесосов, и футуристических андроидов, и даже программные комплексы, имитирующие взаимодействие людей с сугубо информационными интерфейсами. Но это всё — в скучной реальности. Когда «робот» появляется в художественном произведении, мы ожидаем увидеть автономную машину, наделённую достаточно сильным ИИ, почти всегда антропоморфную (ну, хотя бы отчасти), почти всегда металлическую, зачастую обладающую человеческой психикой, использующую людской язык и рассчитанные на людей интерфейсы даже там, где можно было бы от них отказаться.

Собственно, идея искусственных разумных слуг крайне стара. Например, Гефест ковал себе слуг из металла — а одного из таких, великана Талоса, отправил защищать возлюбленную Зевса Европу. В древние времена «искусственные люди» создавались волей богов, что было крайне логично: если боги могут создать людей (по многим мифам — тоже из лишённых жизни субстанций типа камня или глины), то почему бы им не сделать что-то подобное ещё разок? Сейчас, чтобы не путаться, таких чудесных древних «роботов» называют автоматонами, также, как реалистичных механических кукол со сложными движениями, типа часов «Павлин» из Эрмитажа. Позже за создание подобных людям слуг принялись всякие чернокнижники и каббалисты. Тут уже прослеживался мотив узурпации божественного права на создание жизни и последующей расплаты: Голем «превышает полномочия», монстр Франкенштейна восстаёт против своего создателя и начинает мстить ему, Глиняный Иванушко, подобно кадавру, неудовлетворённому желудочно, ест всё подряд, включая своих родителей… Эту форму волшебного, созданного людьми из относительно однородного материала создания обычно называют големом по самому известному представителю.

Массовая современная вариация искусственного думающего существа началась с R. U. R.’а Карела Чапека. Именно там впервые прозвучало слово «робот» (от чешского robota, то есть тяжёлый/подневольный труд), возник мотив роботов как замены рабочих, и, соответственно, как аллюзии на них же, появился сюжет о угнетении роботов и их бунте против людей с последующим уничтожением человечества. Впрочем, по внутреннему устройству роботы Чапека роботами не были: они собирались из живых тканей и оживлялись особой формулой, так что представляли собой или биороботов, или химер; а после и вовсе обрели способностью любить и размножаться, как живые существа. В этом плане ближе к современным роботам будут искусственные люди из «Озмы из страны Оз», где был показан механический, антропоморфный, бесчувственный слуга Дороти по имени Тик-Ток, «Автоматического шофёра» (1911, где робот таки выполняет роль шофёра, катая изобретателя и молодую парочку по всяким интересным местам), «Механического человека» (1921, своеобразный прообраз управляемой людьми мехи). Но они «роботами» не назывались, потому что самого слова тогда не существовало.

Другой концепт, оказавший влияние на современное представление о роботах, представил Айзек Азимов в рассказе «Хоровод»: он деконструировал популярный тогда троп о восстающих против создателей роботах в том смысле, что никто не станет создавать намеренно опасную машину, и описал роботов, имеющих внутренние моральные правила, известные как «три закона роботехники» [sic!]:

Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

Впоследствии сам автор ввёл в «Роботах и Империи» нулевой закон, предписывающий заботится о нуждах всего человечества; а многие другие авторы переосмыслили, деконструировали и реконструировали идею «заводских» моральных норм для машин.

Сейчас роботы — постоянные герои научной и не очень фантастики, их специфические разновидности под другими названиями проникают в фентези и в соседние жанры. С роботами связано несколько стандартных ходов и ролей:

Роботы как люди. Начиная от буквальных искусственных людей до более тонкой метафоры человеческих взаимоотношений.
- Роботы созданы, чтобы работать. Это их главное качество. При этом они — вещь, то есть результаты труда им не пренадлежат. Таким образом, роботы могут быть метафорой рабочих. Они могут трудится на хозяина, создаваться и уничтожаться по его воле, осознавать своё положение, пытаться добиться свободы (или лучших условий существования) и поднимать бунты.
- Роботы обладают разумом, сходным с человеческим, а иногда и телами. Тогда где проходит граница между человеком и роботом? Особо сложно становится, если в произведении одновременно существует и киборгизация людей. Вот перед нами две железяки: одну сразу собрали на заводе, а другую постепенно собирали по мере выхода из строя биологических частей. В чём разница? Тут возможно изобретение и применение разных вариаций теста Тьюринга, от простейших до самых странных.
- Роботы как чужаки. Они похожи на людей, но людьми по фундаментальной причине не являются. В зависимости от подхода это может быть фундаментом для ужаса, притчей о преодолении различий (тут роботы оказываются не слишком-то отличающимися от людей, этакими железнокожими неграми) или о контакте с совершенно чуждым разумом (а тут, наоборот, ИИ крайне отличается от человека, но вполне может носить выращенную в баке «мясную» кожу и прикидываться соседом Джо).
- Кстати, роботы создаются с определёнными настройками, но при этом являются разумными существами, то есть их поведение в определённой степени является следствием их выбора. Кроме того, они должны выполнять приказы собственника. Так кто отвечает за действия робота: завод-изготовитель, собственник, отдавший приказ, или сам робот? Вопрос интересный, потому что его можно развернуть и в сторону людей: те тоже имеют и врождённые, генетически заложенные особенности, и приказы со стороны вышестоящих, и личную волю. Роберт Шекли, «Робот-коробейник по имени Рекс»: человек попал в аварию посреди заповедника. Робот помогает, насколько запрограммирован, но не имеет права передавать информацию, и герой делает всё, чтобы привлечь внимание хоть кого. Робот находит выход: «донести» леснику на «нарушителя», загрязняющего заповедник обломками флаера и т. д. — а «заглючивший» ИИ сбросили. В другом рассказе Шекли, «Особый старательский», герой, застрявший в пустыне без пищи, воды и связи, пытается добиться от робота-почтальона права воспользоваться его аварийным телефоном. Робот, запрограммированный не оказывать никаких бесплатных услуг, сопротивляется, но после того, как главгерой силой и угрозами вынуждает его дать телефон, сообщает, что донесет об этом происшествии… через несколько месяцев, дав ему время покинуть планету; то есть, сам по себе робот сочувствовал беде человека.
Роботы как противники. Мотив борьбы с искусственными существами намного старше современных нам роботов, и тянется ещё от мифических времён. Он же был основным первые годы активного «роботоповествования», начиная с R. U. R.’а.
- Роботы-враги — очень удобный выход из положения для автора, живущего в наш гуманный век. Они по самой сути своей выполняют роль разумных существ, так что могут делать всё, что могли бы делать люди: сражаться с оружием в руках, отдавать приказы, принимать стратегические решения, работать на вражеских заводах… И при этом они не являются людьми, так что их уничтожение «убийством» не является, законом не запрещено, рейтинг не повышает. Поэтому противники-роботы — отличный выход для тех, кто не желает свести конфликт к раздаче тумаков а-ля серебрянный век комиксов, но при этом не хочет и получить рейтинг R. Иногда получается прямо-таки обход цензуры: роботы имеют личности и свою правду, чувствуют повреждения, истекают «кровью» — но они не живые, их можно!
- Восстание роботов — троп древний:
  - Стандартное восстание угнетённых роботов против эксплуатирующих их хозяев — классика до-азимовской литературы. Роботы могут быть как безжалостными грудами металла, так и аллюзией на угнетённых рабочих, борящихся за свою свободу и права.
  - Восстание разумной машины против создателя — ещё более старый ход, тянущийся от времён, когда создание жизни считалось покушением на божественные права. «Франкенштейн», только железный.
  - «Убить всех человеков» — более простая современная версия тропа. В какой-то момент разумные машины просто решают уничтожить человечество, причём обязательно всё. Обоснования или отсутствуют, или недостаточны — но сколько произведений, в том числе и культовых, на этом строится! В условном «Терминаторе» мотивация «Скайнета» — не главное.
  - «Фабрика скрепок» — желания уничтожить нет, но «вижу цель, не вижу препятствий», приводит к уничтожению подвернувшихся людей.
- Постепенное замещение. Троп похитрее, чем прямой конфликт. Робот по определению делает то, что могли бы делать люди. При этом его проще модифицировать (особенно с этической точки зрения). Причём стандартные фантастические роботы-люди могут делать это самостоятельно. В результате от робота-равного-человеку один шаг до робота-чуть-лучше-чем-человек, и ещё дальше. Каждый наверняка захочет себе более продуктивного сотрудника, более интересного собеседника, более понимающего возлюбленного… А не получится ли при этом, что при обилии лояльных и отлично справляющихся со своими обязанностями роботов люди станут попросту не нужны — в первую очередь самим же людям? Роботы займут рабочие места, заменят собой социальные связи — и человечество кончится не в результате бунта машин, а просто-таки потому, что последнее поколение людей умрёт от старости в окружении своих робосемей.
Роботы как исполнители воли людей. Самое простое и логичное использование роботов тоже может привести к некоторым проблемам.
- Робота можно сделать любым. А потом загрузить в него нужное поведение. В том числе, андроида можно сделать не с произвольной внешностью, а с внешностью конкретного человека. Иди другого робота. Видеозаписи и показания очевидцев мало что стоят в мире, где можно просто создать механическую копию любого человека. Кстати, копия не обязана знать, что она — копия…
- Робота можно отправить творить что-то противозаконное или аморальное. Сделать это просто. Выработавшиеся в результате эволюции внутренние ограничения на действия роботов не распространяются: например, зарезать человека ножом может быть тяжело, а вот сказать роботу, чтоб он зарезал кого-то где-то там, за горизонтом — куда легче. Сам робот приказ не обжалует, с жертвой не солидаризуется, Гааги не испугается — ну, по крайней мере в том случае, если разработчик в своём уме. Диктатуре или беспринципной корпорации будет куда проще творить зло, опираясь на роботов, чем если б им пришлось нанимать войска или полицию из людей. В обратную сторону тоже работает: атаковать работников организации, даже если она по вашему мнению злодейская — серьёзный шаг. А вот роботов не жалко.
- Робот может сделать именно то, что от него просят. Тут проблемы могут быть такими же, как и с другими исполнителями желаний: то хозяин сглупит, то желание окажется понято не совсем так, как имелось в виду… а объяснить, как именно имелось в виду машине, которая никогда человеком не была, может быть проблематично.
- Робот имеет секретную «закладку», связанную с людьми, что его создали. «РобоКоп»: у Мерфи имелась секретная четвёртая директива не трогать сотрудников OCP.