Адаптация диктует образ

Было — стало — прижилось.

В оригинале произведения не было какой-то детали. Или она выглядела иначе. Но тут по книге сделали мультик, как вариант — в другой стране. Или игру топовую по фильму сварганили. Или актёр в экранизации так всем полюбился, что первоначальный образ персонажа чуть ли не забыт.

Не путать с Культовой неканоничной деталью — таковая генерируется «коллективным сознанием» или автор её давно потерялся в веках или не находился на просторах Сети. Тут же все явки и пароли на месте.

Также не обязательно пересечение с Затмить адаптацией: сама-то она может, и хуже, но вот образ оттуда — прижился.

Во вторичной адаптации ставшая меметичной деталь может быть задействована в качестве канона. Иногда продиктованный образ выходит за пределы франшизы и становится кодификатором для других миров.

См. также

• Адаптация диктует фабулу

Примеры

На мировом уровне

Затмившая версия (справа) повстречалась с оригиналом где-то в безднах мультиверса.

• Семитское божество Дагон на барельефах изображается как обычный для того времени и места мужчина, только с рыбьим хвостом. Авторская мифология Говарда Лавкрафта сделала из него огромного рыбообразного гуманоида.
• Горгульи: самый известный пример — на Соборе Парижской Богоматери. Они там бескрылые. Но практически во всех адаптациях — с кожистыми крыльями. На тормозах, так как есть и крылатые статуи. А скорее даже субверсия, потому что те фигуры на Нотр-Дам, которые обычно называют «горгульями» — это вообще химеры, а горгульи — это фигурки поменьше, скульптурно оформленные выпуски водостоков.
• Попробуйте найти аутентичное средневековое или ренессансное изображение мантикоры, на котором у нее есть крылья. А теперь попробуйте найти в современном фэнтези мантикору, у которой нет крыльев. Крылья мантикорам впервые приделали, предположительно, в Dungeons and Dragons.
• Когда речь заходит о Короле Артуре, каким его обычно их представляют? Рыцарь в полном готическом комплекте доспехов с короной на голове и с полуторным мечом в руках. Меж тем, первое упоминание об Артуре относится к седьмому веку нашей эры, когда не было полуторных мечей, ни латных доспехов ни самого рыцарства, как класса, ещё не существовало. Артур, если он существовал в реальности, носил кольчугу, или максимум, римские пластинчатые доспехи лорика сегментата, а Экскалибур был не полуторным, а мечом каролингского типа.
• Образы в диснеевском Аладдине позаимстованны из классического фильма 1940 года «Багдадский вор», снятого по мотивам Аладдина, который там был переименован в Абу. В сказке-первоисточнике Аладдин — законопослушный молодой человек, живущий с мамой, а не бомжующий вор, он не пытался выдать себя за принца, а визирь и колдун-антагонист — разные персонажи.
• Диснеевская «Русалочка» задала образ русалки как красавицы с голубыми глазами, красными волосами и зелёным рыбьим хвостом. В сказке Андерсена, по мотивам которой снят мультфильм, из всего этого набора упомянуты лишь красота и голубые глаза: цвет хвоста не упоминался (скорее всего, он был обычным «рыбьим» — серо-голубым), а волосы подводной принцессы на иллюстрациях и в других экранизациях, как правило, изображали золотистыми (не забываем, что сказка датская). Однако жизнерадостный мультфильм в итоге стал популярнее грустной сказки — поэтому устоялся соответствующий образ, и даже на иллюстрациях андерсоновской сказки теперь можно встретить красноволосую русалочку с зелёным хвостом.
  • В совокупности «Русалочка» Андерсена и её диснеевская экранизация изменили само отношение массовой культуры к русалкам. Оригинальные фольклорные русалки-сирены обычно изображались отрицательными персонажами — злобными и коварными существами, для которых главной забавой было губить людей, используя чарующие голоса и заманивая в пучины моря. Однако сначала Андерсен, а затем и диснеевские мультипликаторы представили русалку как добрую и нежную девушку, которая в определённый момент влюбляется в человека, стремится ради возможности обменять свой хвост на ноги и выйти на сушу (за что платит тем самым чарующим голосом) и готова ради любви даже на всевозможные лишения и страдания; именно подобный образ стал доминирующим в массовой культуре. На тормозах — положительные русалки всё же встречались и ранее, да и сегодня можно встретить коварных морских обольстительниц.
• Экранизации Шерлока Холмса — пополам с Культовой неканоничной деталью (см. подробнее там), ибо не понятно до конца, что придумали экранизаторы нарочно, а что получилось «само собою». Но вот фразы «Элементарно, Ватсон!» в книге точно не было. Были отдельное «Элементарно» и регулярные «дорогой Ватсон».
• Большинство персонажей Джексоновского «Властелина колец». Если о внешности людских и сыгранных людьми героев можно спорить, вспомним Балрога: в книге это не рогатый огненный чёрт, а очень высокий пылающий гуманоид, окруженный плотной тенью. Но кому из широких народных масс это нынче интересно?
  • С джексоновского Балрога явно делали Архидьяволов в Heroes of Might & Magic V — пример выхода за пределы.
  • А Саурон? Бедный властелин стал заложником образа «глаза на башне»…
• Росомаха как высокий атлетичный мужчина. От роли Хью Джекмана. В комиксах он ростом чуть более 160 см. — оттуда неосторожность регулярно нарывающихся на когти жлобов. К тому же, волосатый и страшноватый тип.
  • Вторичная адаптация: комиксы, вышедшие после экранизаций. Логан не прямо списан с Джекмана, но уже нормального роста и не такой звероподобный.
  • По той же схеме облагородят Большого Злого Волка из Fables в игре «The Wolf among us».
• Отличился Хью и «прихватизацией» образа Ван Хельсинга. Кто теперь помнит скучного старика Абрахама из «Дракулы», крутого в основном мозгами и знаниями, когда есть суровый Гэбриэл, кулаком и бензомоторным арбалетом мочащий орды кровожадных упырей и их приспешников? Образ, к слову, не оригинальный — это явный Копиркин другого известного охотника на нечисть — Соломона Кейна, просто выполненный не в ренессансной, а в стимпанковой эстетике (самое смешное то, что при переносе антуража на двести лет вперед огнестрел наш герой потерял и обзавелся арбалетом).
• «Черепашки-ниндзя» — повязки разного цвета, индивидуальные для каждой из четырех черепах, впервые возникли в мультсериале 1987 года (на цветной иллюстрации к самым первым комиксам они у всех были красные). Оттуда же родом и их повальная любовь к пицце.
• В книге «Сияние» С. Кинга Джек Торранс орудует молотком для роке, в почти дословной экранизации 1997 года — тоже. Но шедевром стал о-очень вольный пересказ от С. Кубрика (1980). Джек там с топором! В мире фэндома, юмора и мемчиков уже ничего не изменить…
  • Также много артов, шуток и мерча связано с двумя жуткими девочками в коридоре, который заливает кровью. В книге их тоже нет.
• My Little Pony — многие сейчас помнят, как первоначально выглядели лошадки? Куда более анатомично, если вкратце. Но если теперь делают игрушки по франшизе — то по образцу современного мультика.
• Walking Dead. Комикс чёрно-белый, многие лица выглядят довольно блекло. Гленн, например, не столь ярко выраженный азиат, у Кэрол нет печати замотанности и угнетения на лице, здоровяк Ниган не обладает харизмой актёра, сыгравшего ранее Комедианта… Теперь, читая комикс при знании сериала, можно его «раскрашивать» в уме.
  • В оригинале не было парочки реднеков — Дэрила и его старшего братца Мерла. Однако первый стал секс-символом для фанаток, второй был харизматичным козлом и тоже запомнился. Теперь линейки мерча без Дэрила как минимум не обойдутся: он один формирующих образ группы выживших.
• «Франкенштейн, или современный Прометей» — монстр имени заглавного безумного ученого обзавелся квадратной головой с электродами именно в экранизации 1931 года, благодаря которой именно в таком виде стал объектом копирования и пародий. Не говоря уже о том, что в книге способ создания чудовища вообще оставлен «за кадром». В упомянутой адаптации монстра сшили из частей разных тел, вставив краденый мозг, который по оплошности ещё и оказался мозгом преступника, и не оживляли чудо-лучами (интересно, что источник лучей запитывался от молнии, и возникло популярное заблуждение, что оживляли его электричеством, каковое перешло в третичные произведения).
• Диснеевский образ Винни Пуха практически вытеснил каноническую иллюстрацию одобренную автором, потому что «никто не читает Шекспира».
• «Hellraiser»: в оригинальной повести К. Баркера сенобиты описаны… ну, как такие страшные мрачные люди, без особой конкретики. Экранизация явила нам легендарного Пинхеда, одного из топовых кинозлодеев всея Земли. Оттуда же жирный Butterball, Щелкунчик с милой собачкой, сросшиеся Близнецы, обворожительные барышни типа Женщины-Сенобита, Сестрёнки и Анжелики, провоцирующий отложение строительных блоков Страж…
• В Warcraft III юнит нежити abomination (поганище, «мясник» — монстр, сшитый из нескольких человеческих тел, оживленных некромагией) умел вонять и жрать трупы. На карте DotA основанному на этом юните герою Пуджу добавили способность притягивать врагов крюком. И вот, в HotS, MOBA-игре от самих Blizzard, именное поганище Стежок, тоже пускает крюки.
  • В общем-то, в WoW поганища тоже не чужды пускания крюков. Отсюда же старый аттракцион «использовать камень телепортации в момент, когда крюк уже запущен, но ещё не долетел, чтобы затем кататься на нем через полконтинента».
• «Маска» — в оригинальном комиксе маска использовалась для злодейств, но в экранизации стала светлее и мягче, с упором в комизм. Поэтому, в следствии популярности этой адаптации и мультсериала, в последующих выпусках комикса стало больше юмористических моментах, несмотря на то, что жестокой она быть не перестала.
• Игра престолов — очень многие актёры не соответствуют книжным образам. Тем не менее они стали гораздо известнее книжных образов и для многих людей затмили их. Выпускали даже издания книг с иллюстрацией именно сериального сеттинга, с неканоничным железным троном или внешностью героев, основанной на их экранном воплощении.
• Сага о Ведьмаке — как выглядят Геральт и Трисс? Седой мускулистый бородатый вояка и любящая всякие фансервисные прикиды рыжеволосая девушка? Нет, это образы из даже не из серии The Witcher как таковой, а конкретно из третьей игры, в книге же Геральт был худощав и регулярно брился, а у Трисс были каштановые волосы и страшный ожог на груди, из-за которого она предпочитала закрытые платья. Йеннифер куда чаще представляют в облике рослой классически-красивой брюнетки, в оригинале она была невысока ростом, с несколько неправильными чертами лица и длинноватым носом.
• Final Fantasy VII — все, наверное, знают, что протагонист игры Клауд — депрессивный и угрюмый Мистер Мрачные Штаны, а его, как известно, умирающая в ходе сюжета подруга Айрис — без пяти минут блаженная инженю. Только вот это образы из произведений «Компиляции FFVII», в оригинале же Клауд успел побывать и косящим под циничного наемника позером, и готичным мстителем, и шокированной ужасной правдой жертвой экспериментов, и настоящим героем, а Айрис была бойкой, отчаянной и острой на язык девицей.
• Тиль Уленшпигель. Шарль де Костер создал куда более позитивный и героизированный образ Тиля, чем исходный зловредный трикстер, постоянно обманывающий и надувающий обывателей. Конечно, литературный Уленшпигель тоже этого не чужд, но у него хотя бы есть стандарты и глобальная альтруистичная цель.
• Мэри Поппинс — в англосаксонском культурном пространстве ее образ диктует Джули Эндрюс, а в отечественном — Наталья Андрейченко. Исходная тощая жгучая брюнетка с узкими синими глазами с невзрачными чертами лица совсем непохожа на смазливую рыжую Эндрюс или аристократичную блондинку Андрейченко, зато вполне себе классическая ирландская ведьма.
• Крестный отец — известны случаи, когда реальные мафиози под впечатлением от образа культурного и философичного дона Корлеоне начинали ему подражать как в стиле одежды, так и в поведении. Немудренно, учитывая, что реальные мафиози — это всё-таки бандиты с невысоким культурным уровнем.
• Harry Potter — Алана Рикмана вообще принято хвалить за крайне удачно переданный образ колоритного книжного антигероя-антизлодея Северуса Снейпа — сыграл он и вправду великолепно и с отличным попаданием в образ, даже не без портретного сходства с предполагаемым прототипом Джоном Неттлшипом, но настолько заметно сместил акценты, что получился по сути другой типаж, заметно превзошедший в популярности оригинал. Книжный Снейп — это навевающий ассоциации со стереотипным контингентом Кремниевой Долины капризный молодой специалист, взбалмошный и раздражающе-инфантильный ботаник задротско-неряшливой наружности, который, тем не менее, крайне талантлив, и уверен, что его знания и умения извиняют его мерзкий характер. Киношный Снейп — это типаж строгого, надменного и чопорного старорежимного преподавателя элитной школы со внешностью импозантного пожилого интеллигента, который, конечно, изрядно козлит и язвит, но делает это изящно и не теряя невозмутимости. Многочисленные фанаты Мастера Зелий обычно поднимают на стяг именно рикмановскую трактовку персонажа.
  • Похожая история и с Драко Малфоем, тем персонажем, который начинал как явный концентратор ненависти, а в итоге стал одним из самых популярных персонажей цикла. Книжный Драко — образ достаточно простой: наглый, нахальный и высокомерный мажор, считающий себя и свою семью «королями» волшебного мира на основе идеи «чистоты крови» и держащий за говно «грязнокровок» и им сочувствующих, регулярно устраивающий подлянки главным героям, при этом крайне трусливый и склонный бежать со всех ног при первых признаках реальной опасности. В общем, приятного мало, за исключением того, что под конец он одумался и исправился. Фильмы же предоставили возможность увидеть Малфоя-младшего со стороны, а не только глазами испытывающего к нему неприязнь Гарри, более многогранно отобразить душевную драму Драко, метущегося между верностью Тёмному лорду и своими моральными принципами и нежеланием убивать. Вдобавок Том Фелтон оказался довольно обаятелен и сумел принести определённый шарм в образ сыгранного им персонажа. Поэтому многочисленные фанаты и фанатки Драмионы поднимают на стяг сложного и метущегося бледнолицего красавца-антигероя из фильмов, а вовсе не козлистого самоуверенного мерзавчика из книжного канона.
  • Более негативный пример касается Рона Уизли. Заметная часть поттероманов рассматривает лучшего друга Гарри Поттера как «третьего лишнего» и «самого бесполезного члена золотого трио», который путается под ногами у Гарри и Гермионы и полезен лишь для «разрядки смехом», вдобавок завидует друзьям и готов выплеснуть на них необоснованную обиду. Такое впечатление, как правило, сложилось у людей, представляющих волшебный мир Роулинг именно по версии фильмов. Что ж, те негативные черты, которые показали в фильме — обжорство, склонность попадать в смешные ситуации, комплекс неполноценности и ссоры с друзьями — действительно были характерны и для книжного Рона тоже. Однако книжный Рон — куда более многогранный персонаж: при всех своих недостатках, он очень храбр (скажем, в «Узнике Азкабана» именно Рон, превозмогая страшную боль, прикрывал собой Гарри от Сириуса Блэка и говорил «тебе придётся убить и нас тоже» — в фильме этот момент отдали Гермионе), очень заботлив (к примеру, в том же «Узнике Азкабана» он вместе с Гермионой потратил много времени на подготовку к защите Клювокрыла на суде — Уизли драма Хагрида взволновала ничуть не меньше, чем Поттера или Грейнджер) и обладает хорошей интуицией. А главное — он единственный из троицы, кто вырос в мире волшебников, и его роль в компании — именно функция «проводника» для несведущих друзей. В фильмах же получился некоторый перекос, поэтому хейтеры «Ромионы» часто апеллируют именно к киношному Рону — мол, что наша умница-красавица нашла в этом обжоре и обормоте?
  • Ну и совсем уж печальная история вышла с сестрой Рона, Джинни Уизли. Если Рон даже в фильмах иногда проявлял себя с лучшей стороны, то Джинни в книгах и в фильмах — практически полные противоположности. Книжная Джинни — весёлая, дерзкая и острая на язык спортсменка и красавица, которая вызывает интерес даже у слизеринцев. Киношная Джинни — совершенно иной персонаж: мягкая и стеснительная девочка, в целом не запоминающаяся ничем, кроме того, что она стала женой Гарри. Не читавшим книги невероятно тяжело понять, почему выбор Гарри пал на неё, а не харизматичную отличницу Гермиону.
• Цикл «Меч истины» Терри Гудкайнда — хотя сериал «Легенда об Искателе» по отдаленным мотивам книг большинство читателей предпочитают ругать, Даркена Рала после него все чаще изображают молодым и мускулистым готическим брюнетом. И далеко не все помнят, что по книге он был блондином и гораздо старше (в книге он отец героя, в сериале — брат).

На постсоветском пространстве

• Dragon Age — Морриган, в отечественной адаптации она получилось козлистой женщиной-вамп с налётом загадочности, что как ни странно даже лучше сочеталось с ее игровой моделью. А вот в оригинале она этакая малолетняя отмороженная гопница с дурным голосом.
• «Маугли» — Багира женского пола после переводов. В оригинале-то был ГАРный чёрный леопард мужеска пола.
• Аналогично и пожилая тётушка Сова из «Винни-Пуха». Сам Милн-то стебался над студентами престижных университетов, которые склонны заноситься и требовать к себе особого отношения несмотря на весьма скромные реальные знания и умения, и у Совы был имидж молодого мнимого всезнайки.
• Образ самого Винни-Пуха, как и в случае с диснеевским (см. выше), затмил книжный. При этом он ещё более далёк от оригинальных иллюстраций.
• Карлсон, который ест варенье. Из советского мультика. А в книге? Что угодно — тефтели, приторный порошок, но где в произведении Линдгрен варенье?
  • Малыш в оригинале обычный ребёнок — у него есть друзья, большая семья, мать-домохозяйка. В мультфильме он показан одиноким, с вечно занятыми родителями, потому действительно мог бы вообразить себе друга.
• После культового фильма «Чапаев» братьев Васильевых, в котором легендарный начдив был представлен в сущности, как копиркин Будённого в меньшей воинской категории, образ Василия Ивановича как командира кавалерии на белом коне настолько чётко закрепился в народе, что мало кто вообще вспомнит, что командовал он мотопехотой, да и сам после ранения предпочитал перемещаться на автотранспорте. Да и писалась его фамилия Чепаев — но популярность киногероя настолько превзошла таковую исторического командира, что того посмертно переименовали. Так выглядел памятник герою в Самаре до выхода фильма, а так стал выглядеть после. Женщину в косынке на этом памятнике стали постфактум именовать Анкой-пулемётчицей, хотя, разумеется, скульптор в 1932 году не мог такого замышлять: фильм вышел два года спустя, а ни исторического, ни литературного прототипа у персонажа не было.
• Александр Невский — нет, не тот, который Мистер Вселенная, а великий князь. Образ кодифицирован фильмом Сергея Эйзенштейна — великолепным с художестенной точки зрения, но очень далёким от историчности. Поскольку прижизненных портретов Александра Невского не сохранилось, а образ, воплощённый Николаем Черкасовым, оказался очень ярким, многие последующие портреты, скульптуры и даже барельеф на Ордене Александра Невского изображают именно его.
• Генрих Мюллер, шеф гестапо, кодифицирован образом из «17 мгновений весны» в исполнении Леонида Броневого. Из всех персонажей фильма он меньше прочих похож на свой исторический прообраз: тот был и помоложе, и в преданности идеалам нацизма замечен не был, и не скрывал наличия любовницы, поэтому вряд ли в его личном деле могла быть запись «примерный семьянин».
• Алиса Селезнёва в сознании многих прочно ассоциируется с образом из телефильма «Гостья из будущего» в исполнении Наташи Гусевой, в которую влюблялись советские мальчишки 1980-х. Воплощённая Гусевой Алиса и вправду очаровательна, действительно похожа на «идеальную девочку из „прекрасного далёка“», но и внешностью, и характером отнюдь не тождественна Алисе, как её описал Кир Булычёв: помимо того, что книжная Селезнёва имела светлые волосы (а не тёмно-русые, как Наташа Гусева), так ещё и была отнюдь не хрупкой и скромной, а бойкой, резвой и отчаянной девочкой, активно рвавшейся к приключениям. Вдобавок она была настолько рослой и спортивной, что в «невразчном ближнем» была принята за профессиональную атлетку. Для сравнения: киношная Алиса скорее походила на кэрроловскую, а литературному образу куда больше соответствовала Алиса из «Тайны третьей планеты».
• Ходжа Насреддин — в повести Л. Соловьева повторилась история с деКостеровским Уленшпигелем: из обычного трикстера и ходячего анекдота, каким персонаж был в фольклоре, получился народный герой и борец за интересы людей. В таком виде Насреддин в советской культуре и укоренился. Следует отметить, что другой писатель, Борис Привалов, в предисловии к книге «Весёлый мудрец» (включающей и сказки о других трикстерах), пишет:

«	И вот начал я собирать истории, сказки о Насреддине, приписываемые ему острые словечки, пословицы, поговорки. Много трудностей вставало на пути. Вот, к примеру, одна из тех сложных задач, которые пришлось решать: о ходже иногда рассказывают такие анекдоты, в которых он выглядит трусом, скрягой, обжорой, глупцом. Вот тебе и весёлый мудрец, защитник бедняков! В чём тут дело? Загадку эту мне помогли решить в Азербайджане. В городе Баку познакомился с жизнерадостным человеком — писателем-юмористом Авэзом Садыком. Авэз Садык каждый день значительно увеличивал мою коллекцию сказочек о Насреддине — столько различных шуток он знал. Как-то раз Авэз сказал: «Сегодня я расскажу тебе несколько „дворцовых“ историй про нашего друга ходжу. Надо их тебе записать тоже, на всякий случай…» Так я впервые узнал, что в народе анекдоты о Насреддине делятся на «дворцовые» и народные — настоящие Те, в которых ходжа наделён всяческими пороками и недостатками, и есть «дворцовые». Владетельные беки, эмиры, ханы, шахи и прочие султаны ненавидели и боялись ходжу. Ненавидели за то, что в сказках Насреддин всегда говорит правду в глаза могущественным владыкам, защищает бедняков, разоблачает лицемерие властителей. Боялись же сказочного героя за острый язык, за его умение высмеивать богачей, выставлять напоказ их лень, глупость, жадность. Тогда-то придворные, чтобы развлечь повелителей своих, и начали придумывать всяческие небылицы о Насреддине. Понятно, что подхалимам и лизоблюдам в голову не приходило сказать о ходже хорошее слово. Он для них был врагом, и любая клевета о нём считалась вполне пристойной. «Вот так, из дворцовых залов, сначала в богатые дома мулл и купцов, а затем по караван-сараям и чайханам расползлись „дворцовые“ анекдоты о Насреддине, — сказал мне Авэз Садык. — Вот откуда среди настоящих, народных рассказов о ходже появились сказочки, искажающие облик любимца народа».	»

• Бесконечное лето — героини рутов (и некоторые второстепенные) были основаны на маскотах русскоязычных имиджборд: Алиса — на Двач-тян, Лена — на Уныл-тян, Славя — на, собственно, Славе-тян, Ульяна — на СССР-тян, Юля — на ЮВАО-тян, Женя — на Мицгёрл etc. В итоге популярность новеллы вышла далеко за круги изначальной аудитории двачеров, а образы героинь явственно затмили образы прототипов — современный художник, скажем, с большей долей вероятности будет рисовать фанарт на «Алису Двачевскую», а не на «Двач-тян». Собственно, и тот самый Художник-кун, автор нескольких оригинальных маскотов, принявший участие в разработке БЛ, уже явственно рисует именно «Славяну Ясеневу» и «Юлю», а не «Славю-тян» или «ЮВАО-тян».

Примечания

[ + ] Адаптация

Страницы в категории «Адаптация»  А ты не староват для школьника?, Авторская оценка адаптации, Адаптация, Адаптация диктует образ, Адаптация диктует фабулу, Адаптация короче оригинала, Адаптация объёмнее оригинала, Голливудское уродство, Декоративная смена эпохи, Другая смерть в адаптации, Другое имя в адаптации, Затмить адаптацией, Комплементарная адаптация, Локационный мискаст, Мультиверс от адаптаторов, Не вошедший в адаптацию персонаж, Новые персонажи в адаптации, Облагородить в адаптации, Окозлиться в адаптации, Окрутеть в адаптации, Основано на реальных событиях, Осовременивание, Пересказ с другого ракурса, По отдалённым мотивам, Разные художественные языки, Сборная адаптация, Смена вида в адаптации, Смена внешности в адаптации, Смена пола в адаптации, Смерть в адаптации, Спасение в адаптации, Стандартизация в адаптации, Экранизация незаконченного источника