Бонус для современников

Вкратце Деталь повествования, смысл которой был очевиден публике в момент выхода произведения, но последующим поколениям уже нужно пояснение для её понимания

«	…А свой мобильный я забыл в метро!	»
— Одностишие В. Вишневского, вызывавшее гомерический хохот в 1990-е годы

«Мужчина утешает девушку в трауре» — ошибочно думает современный человек при взгляде на эту картину

«Вася Пупочкин привычно завёл свою „бэху“ и отправился на работу. Надо было спешить, так как „мусора“, совсем обнаглевшие после „короны“, вполне могли тормознуть без особых на то причин. Впереди ждал обычный рабочий день»…

Ван-Ю-Шин свернул вкладку вирта и в который раз яростно начал чесать голову. — Баг бы побрал предков — раздражённо думал он — я, конечно, понимаю, что это великое литературное наследие… но понятнее нельзя было писать?! Что такое «бэха»? Какую-такую «корону» имеют в виду? И самое главное — это что за отходы были такие у людей прошлого, которые могли «наглеть»?! Устало вздохнув, школьник 3025 года вернулся к мозгодробильной классике…

✽   ✽   ✽

Бонус для современников — это когда автор описывает в своём художественном произведении что-то само собой разумеющееся для него и целевой аудитории, но с течением времени, по прошествии многих лет, сменившемуся поколению читателей/зрителей надо объяснять, что же имелось в виду. Это может быть отсылка на какую-то злободневную тему, давно потерявшую актуальность для потомков, ироничный оммаж на известного деятеля политики или культуры, общепринятые в прошлом жаргонизмы и так далее в том же духе. По очевидным причинам троп характерен для древних произведений, особенно цивилизаций, которые не оставили потомков. Пересекается с термином злоба дня и тоже бывает свойственен в том числе юмору и сатире.

Родственный троп — бонус для гениев: разница в том, что последний требует от целевой аудитории произведения специфических знаний в узких областях науки. Бонус для современников ссылается же на очевидные на тот момент факты, которые должны были быть известны любому среднестатистическому человеку с широким культурным кругозором.

Не путать с тропом Шпилька в адрес — он хотя и близкий (так как требует знать, кто вообще была реальная дама, выведенная в произведении как графиня де Шалавье), но не тождественный: шпильку автор вставлял целенаправленно, а бонус для современников автором не задумывался, просто сам получился с течением времени и сменой реалий.

Примеры

Мифология и фольклор

• Библия — полным-полно. Всё же Книге уже более трёх тысяч лет, и многие реалии, описанные в ней (а она ещё и выступала как историческая хроника еврейского народа, если кто не знает), ныне у вдумчивого читателя вызывают вопросы:
  • Загадочный «уксус», которым напоили распятого на кресте Христа легионеры, никак не поясняется в тексте, из-за чего у современного читателя в голове возникает образ ублюдочных римских солдат, поивших Спасителя Нашего усугублявшим жажду уксусом вместо обычной воды просто смеха ради. На самом деле этот эпизод преподносится именно как признак проявленного со стороны легионеров сочувствия — «уксусом» в то время иудеи называли достаточно известный напиток римской армии поску, представлявшим собой подкисленную уксусом воду (наподобие современных «электролитов»), которую таким образом обеззараживали (отнюдь не лишняя предосторожность в жарком климате).
  • В Иерусалиме к Иисусу относятся подозрительно в связи с тем, что он галилеянин. Момент не поясняется, оставляя современного читателя в недоумении — ну галилеянин, ну и что? Да потому что Галилея, отделённая от Иудеи Самарией (та после падения Северного Царства под Вавилоном была населена потомками переселенцев из других народов, которые имели собственное отдельное от Иудеи священство и место поклонения, признающими только Тору, но не Пророков), на тот момент была очень сильно эллинизированной областью, где проживало много прозелитов, лишь относительно недавно обращённых в иудаизм. То есть, иерусалимцы подозревали Иисуса в том, что Он, строго говоря, никакой не еврей, а просто косплеящий такового чужак. То, что Иисус сопровождался учениками с явно греческими именами (Андрей, Филипп), лишь добавляло подозрений.
  • Притча о добром самаритянине. Между иудеями и самаритянами были отношения как между суннитами и шиитами — но при этом помощь ограбленному и израненному на дороге оказал не проходивший мимо священник и левит, а именно духовно чуждый самаритянин. Поэтому его доброта вдвойне подчёркнута.
  • Почему вдруг о заштатном вроде бы городке Капернауме, Иисус говорит, что там «до неба вознесся»? Капернаум, где Иисус очень любил гостить подолгу, в то время был модным курортом, куда летом выезжала чуть ли не вся иерусалимская знать, и даже римские чиновники не брезговали почтить вниманием сей край.
  • Почему первосвященники так ополчились на Христа, когда он сказал «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его»? Современный читатель вряд ли поймёт, да и римляне не очень-то поняли, чего это еврейское священство так отреагировало. Но с точки зрения иудея начала I века такие разговоры — это всё равно что современному еврею сказать, что его народ абсолютно справедливо заслужил Холокост.
  • Как торгующие, которых Христос изгнал из храма, вообще туда попали, и что они там делали? Они продавали жертвенных голубей, барашков и быков, без которых деятельность храма обойтись не могла — регулярные жертвоприношения были обязательны для верующих. Так что Христос не просто поломал людям бизнес, он фактически предложил изменить порядок богослужения, отказавшись от заклания жертвенных животных.
• Греческая мифология содержит значительное количество слоёв, перемежающих реалии крито-микенского периода и архаики с представлениями классической эпохи:
  • Лабиринт Минотавра и циклопические строения — легенды сложились в период архаики, когда сильно упал технологический уровень, и руины дворцов Микен и Кносса воспринимались обитающими в дерево-земляных домиках дорийцами как постройки легендарных великанов-киклопов или немыслимо запутанные лабиринты, в которых нормальный человек бы моментально заблудился.
  • Одиссей, будучи царем Итаки, спит с супругой на собственноручно сделанном из огромного пня ложе, а его отец ночует на полу со свиньями. Судя по раскопкам царского дворца на Итаке, никакого спанья со свиньями семья правителя острова даже в кошмарном сне не видела, но Гомер творил в тёмные века и ориентировался на привычный тогда уровень жизни.
  • Миф о Тесее начинается с того, что протагонист приводит в афинян в недоумение своим одеянием (короткой юбочкой при голом торсе), прической (уложенные длинные волосы) и бритым лицом. Это отражение изменения стиля после краха Бронзового века — Тесей выглядит на крито-микенский манер, а не как грек начиная с периода архаики (туника/хитон, борода).
  • Тесей с группой афинской молодежи отправляется на Крит на прокорм Минотавру — вероятно, сюжет коренится в традиции крито-минойской цивилизации требовать с подвластных городов регулярной дани юношами и девушками для участия в ритуальных играх: по-видимому, цари Кносса (и мужья верховной жрицы) изначально приносились в жертву, когда начинали стареть (и таким образом теряли статус аватары божественного Быка), но со временем это было заменено на ритуальный поединок с молодым претендентом, который символически побеждал старого царя и занимал его место на одну ночь, после чего отправлялся на убой вместо него.
  • Этот ритуальный претендент должен был быть обут в одну сандалию — вот почему в мифе об аргонавтах царевич Ясон теряет одну из сандалий при переходе через речку, а его злому дядюшке Пелию оракул предсказывает опасаться человека, обутого на одну ногу.
  • Миф об аргонавтах изначально именовал местом пребывания золотого руна не Колхиду (восточное Черноморье), а куда более близкий восточный берег Эгейского моря (запад современной Турции). Это потому, что миф сложился в начале морской экспансии греков в Эгейском море, когда берега Малой Азии были еще далекой и неизвестной страной — а в классический период они уже были давно обжитым регионом, где нет ничего таинственного, так что золотое руно «уплыло» дальше на восток.
  • Миф о Геракле очевидно является одним из самых древних — Геракл ходит голый, на плечах носит шкуру, а вооружен дубиной и луком с отравленными стрелами. То есть у него даже нет никакого металлического снаряжения: отравляли стрелы с костяными или кремнёвыми наконечниками в качестве вынужденной меры, как способ добавить им убойности, а металлический наконечник, во-первых, яд не держит, а во-вторых, и без того достаточно убойный.
• Шанти про пьяного матроса «Drunken sailor» в одном из куплетов предлагает «уложить его в постель с капитанской дочкой» («Put him in bed with the captain’s daughter»). Сухопутная крыса обязательно надумает какую-нибудь пакость с подсовывании пьяницы в кровать к дочери капитана корабля. Но бывалому британскому моряку того времени (а песня впервые записана была в 1839 году) совершенно очевидно, что «капитанская дочка» — это плётка-девятихвостка, и постельный режим после общения с ней практически неизбежен.
• Шутливая загадка советского времени: длинная, зелёная, колбасой пахнет. Что это? Правильный ответ — московская элетричка: в годы советского дефицита люди из провинции устраивали так называемые «колбасные десанты» в Москву (и другие большие города Союза) по выходным за продуктами питания. Электрички в СССР и РФ до второй половины 2010-х красили в зелёный цвет, а не как сейчас — в красно-серый.
• Советские анекдоты и вообще фольклор про «бытие третьим». В России XXI века очень трудно представить себе, что на улице мужчин тормозили абсолютно незнакомые товарищи, предлагая «быть третьим» — то есть дать рубль, на который в комбинации с рублями товарищей будет куплена бутылка водки и какая-нибудь простенькая закуска вроде плавленого сырка, после чего употребить купленное — и мало кто отказывался (водка стоила 2 рубля 87 копеек, и эта цена не менялась годами, а на оставшиеся 13 копеек можно было взять сырок на закусь). Сейчас подобное поведение было бы воспринято за приличное только для опустившихся алкашей-полулюмпенов.

Литература

• А. С. Пушкин — Наша Всё весьма постарался, на радость будущим поколениям российских школьников:
  • «Евгений Онегин»:
    • «Облатка розовая сохнет / На воспалённом языке». Татьяна пьёт таблетку или, чего доброго, принимает причастие по католическому обряду? Нет, она собирается заклеить конверт с письмом.
    • Само это письмо, к слову — по сути, набор не особо-то и отредактированных цитат из популярных тогда французских любовных романов (Пушкин ещё и подсвечивает: «Она писала по-французски»). Современники, с этими романами прекрасно знакомые, легко понимали, до какой степени Татьяна ими зачитывалась… и как мало у девушки на тот момент было иных знаний о делах любовных.
    • «Шишков, прости — не знаю, как перевести». Это шпилька в адрес Александра Семёновича Шишкова, выступавшего за чистоту русского языка и боровшегося с французскими и прочими заимствованиями, предлагая заменять их славянскими кальками.
    • «Сидит форейтор бородатый» — небольшая строчка, очевиднейшим образом подсвечивающая затворничество Лариных: между скаковой и упряжной лошадью есть разница, и форейтором (кучером, сидящим на одном из коней) берут человека поменьше, часто подростка или юношу. Современнику Пушкина сразу понятно, что Ларины так долго не выезжали из деревни, что у старого форейтора выросла борода, а нового обучить не успели.
  • «Пиковая дама» — с ней ещё веселее, так как описанная в книге карточная игра ныне подзабыта, да ещё и вся терминология целиком из позапрошлого века:
    • Для начала вопрос — а во что вообще играет Германн? Современному читателю может показаться, что речь идёт про «двадцать одно», но это не так, что очевидно по множеству несуразностей, явно идущих вразрез с правилами «очка» — в книге описывается заслуженно забытая тупая и примитивная игра «штосс». Суть игра проста: играют в ней двое — банкомёт (который сдаёт карты), и понтёр (тот, кто загадывает карту). Банкомёт определяет максимальную ставку (банк), понтёр делает ставку (куш) и называет карту (иногда можно называть просто достоинство, без масти). Дальше берутся две новые колоды. Понтёр берёт одну, достаёт из неё задуманную карту, и накрывает её деньгами (ставит на карту). Банкомёт вскрывает свою колоду, на глазах у всех её тасует, после чего начинает раскладывать карты начиная с верха колоды (мечет): первую вправо, вторую влево, третью вправо, четвёртую влево и т. д., разделяя колоду ровно пополам. Дальше начинают по очереди вскрывать карты: понтёр левую полуколоду, банкомёт правую. Если загаданная карта оказалась в полуколоде понтёра, то она «сыграла» (то есть выиграл понтёр), если у банкомёта, то она «убита» (выиграл банкомёт). Для тех кто не понял — исход игры вообще не зависит от мастерства банкомёта и понтёра и совершенно случаен. По сути, то же самое подбрасывание монеты (орлянка), только дольше и дороже. Неудивительно, что такая тупая забава быстро забылась и ушла в прошлое.
    • Сурин «играет мирандолем». Это что за зверь такой? Да просто карточный термин того времени, который означает, что человек играет по-маленькой, одиночными ставками. Отнюдь не лишняя предосторожность, учитывая вероятность проигрыша в 50 %.
• «Белая гвардия» Михаила Булгакова — Шполянский представлен читателю как «знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест». Современному читателю по общему контексту тут чудится какой-то непонятный ироничный подтекст — так вот, вам не чудится: современник Булгакова увидел бы здесь самый настоящий ядрёный сарказм, 1000-летней выдержки, не меньше. А всё потому, что в своё время конкретно Керенский раздавал этих «Георгиев» направо и налево, кому ни попадя. Вот и Шполянский в итоге оказался мутным агентом третьей силы, из-за которого «белая гвардия» благополучно провалила оборону Киева против войск Петлюры. Что характерно, прототип персонажа Виктор Шкловский получил крест из рук Корнилова, считавшегося в белогвардейской среде персонажем куда более положительным.
• «Божественная комедия» Данте Алигьери — автор поместил в ад великое множество своих современников, как правило своих политических противников и недоброжелателей. Хотел, видимо, опозорить, а в итоге прославил навеки: теперь именно благодаря Данте мы их и знаем.
• «Двенадцать стульев» — кто помнит про танцы «матчиш» и «шимми», золотой век иллюзионизма с соответствующими афишами («любимец Рабиндраната Тагора»), НЭП с его экономическими преступлениями, попытки перехода русского языка на латиницу? Кому из описания гардероба Воробьянинова сразу становится понятно, что одет он в дорогие и качественные, но давно вышедшие из моды остатки былой роскоши? Как выглядела лампа с шаром и дробью (шар с дробью был регулируемым противовесом) и прибор клоповар (вроде гибрида лейки с чайником, чтобы обрабатывать паром матрасы с диванами от кровососущих клопов)? Вспомнит ли обитатель современной тихой и благополучной Марьиной Рощи, в которой была широко известна певунья из «Праги», что ещё в 1940-ые это был насквозь криминальный район? Наконец, что Ласкер и правда дошёл до пошлых вещей, действительно окуривая своих соперников сигарами?
• «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова — последние два «безымянных» гостя на балу у Сатаны, один из которых приказал опрыскать ядом стены кабинета своего соперника по борьбе за власть, а другой (его подчинённый) исполнил этот приказ. Нам решительно непонятно, кто все эти люди, а вот граждане СССР конца тридцатых годов, следившие за громкими публичными процессами над высокопоставленными «врагами народа», сразу бы узнали в таком описании бывшего главу НКВД Генриха Ягоду с помощником, которые именно таким образом «пытались отравить» нового главу НКВД Николая Ежова. Поскольку оба гостя на балу в первый раз, эта маленькая деталь определяет время действия на весну 1938-го года — самый разгар страшного «тридцать седьмого года», по итогам которого Ежов сам получит высшую меру за устроенную им кровавую вакханалию. Фамилии не написаны, потому что по закону их более называть было нельзя.
• «Мёртвые души» Н. В. Гоголя — автор заостряет внимание на том, что Манилов держит табак в картузе. Для начала стоит пояснить, что имеется в виду не тот картуз, который головной убор, а сверток из плотной бумаги, в которой табак продавался. То есть, Гоголь тем самым подчёркивает как глубокую провинциальность и снобизм вроде бы всего из себя такого утончённого Манилова, так и его относительную нищету — дворянин при деньгах обязательно бы «заправил» табак в роскошную табакерку, которой непременно светанул перед гостями.
• «На железной дороге» А. Блока — «Вагоны шли привычной линией, / Подрагивали и скрипели; / Молчали желтые и синие; / В зеленых плакали и пели». До революции вагоны первого класса окрашивали в синий цвет, второго — в жёлтый, а третьего — в зелёный.
• «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта — книга чуть ли не только из этого и состоит. Например, в Лилипутии придворных, которые отличились в ловкости и увертливости, фактически в гимнастических упражнениях, вручают в награду нити для ношения на талии: первому синюю, второму красную, зеленую третьему. Понятно, что имеется в виду: придворный должен быть ловким пролазой в переносном смысле. Но почему именно эти цвета? Потому что это цвета британских орденов.
• «Цветы сливы в золотой вазе» — великое множество мелких бытовых вещей, которые были очевидны и само собой разумеющимися для читателя эпохи Мин, но вызывают недоумение у современного китайца (про европейца и говорить не приходится). Например, зачем перед воротами стоит экран? А просто китайцы в то время верили, что злые духи могут ходить только по прямой и не в силах экран обогнуть. Или сцена, когда автор подчёркивает, что Ли Пин-эр после смерти мужа появляется в белой кофте и синей юбке: по тогдашнему «одежному» этикету сие означает, что женщина, конечно, в трауре, но не прочь опять выйти замуж.

Музыка

• Гражданская оборона, «Паломники в Корею» — в числе «проводников идей чучхе», помимо Ким Ир Сена и неожиданного, но известного Фиделя Кастро затесался «великий полководец Ярузельский», чье имя в период конца Перестройки было более чем на слуху — он, как один из лидеров ПНР и её генералов, объявил режим ЧС в советской Польше, пытаясь остановить оппозицию (и, в частности, набиравшую обороты организацию-профсоюз «Солидарность»), однако для антисоветски настроенной публики (включая и Летова) он стал одним из символов тех сил, которые пытались «задушить свободу».
• В. Высоцкий, «Случай в ресторане» — не зная контекста, вообще трудно понять, чего капитан прискрёбся к случайному знакомому, и чем конкретно обидел его герой-рассказчик? А всё дело в том, что раз человек в 1943-м был старшиной, а в середине 60-х (то есть спустя двадцать лет) — всего лишь капитан, то, скорее всего, это офицер военного времени, получивший звание на фронте, но не имеющий специального военного образования — и в мирное время капитанское звание для него предел (а в 60-х вдобавок ещё и проходило сокращение армии), майором он уже никогда не станет — обойдут те, кто помоложе и пороху не нюхал. Не леченное фронтовое ПТСР, обида на судьбу, и всё это под алкоголем — тот ещё гремучий коктейль…

Театр

• «Недоросль» Фонвизина — Стародум упоминает своего бывшего друга, «сына случайного отца». Речь не о том, что он был бастард, а о том, что его отец был «в случае» — то есть, на тогдашнем жаргоне, замечен и обласкан императрицей.
• «Облака» Аристофана — много такого. Например, молодой Фидиппид описан как носящий длинные волосы — это явный признак оппозиционера, так как такую популярную на территории Лаконики прическу в Афинах носили поклонники Спарты (а на дворе Пелопонесская война, напомним). Не забудем и про Клеона, которого комедия постоянно обвиняет в воровстве и взяточничестве — это реальное историческое лицо, радикальный афинский политик и полководец из незнатной семьи, сменивший у власти в Афинах былую аристократию.
• «Плоды просвещения» Толстого — старик Звездинцев и его окружение помешаны на спиритизме и медиумизме, в то время как его молодой сын описан как «член общества велосипедистов, общества конских ристалищ, общества поощрения борзых собак». Это отражение характерной для конца XIX века моды верхов социума: от безделья пожилые повально увлекались салонным шарлатанством с гипнотизмом, вызыванием духов и столоверчением, а местом тусовок богатой молодёжи были всевозможные околоспортивные общества и клубы.
• «Ревизор» Гоголя:
  • Пьяный Хлестаков в своём хвастовстве нечаянно брякает, что взбегает к себе на четвёртый этаж, но тут же спохватывается («Что ж я вру — я и позабыл, что живу в бельэтаже»), ведь расписанный им богатый образ жизни совершенно не стыкуется с квартирой на непрестижном и дешёвом четвёртом этаже. Обеспеченные петербуржцы проживали в бельэтаже, на втором этаже (ниже которого только лавки, конюшни и дворницкие), так как лифтов ещё не существовало, и подъём по лестнице был физически трудным, а потому неприличным для богатого человека. Причём, по-настоящему богатый, мог занимать весь этот бельэтаж (дословно «прекрасный этаж») целиком (или хотя бы половину, если не настолько богат).
  • Среди методов, которыми городничий терроризирует купцов, упомянуто запирание дверей, после которого жертве приходится поесть селёдки. Дело в том, что при подозрении на заразную болезнь вроде чумы власти могли подвергать заражённые дома карантину, запирая их снаружи и не позволяя никому оттуда выходить на срок карантина. Купцам, которых под таким предлогом изолировали, приходилось в отсутствие холодильников питаться засоленной рыбой вместо свежих продуктов.
• «Тартюф» Мольера — служанка Дорина прочит своей молодой госпоже, что, если та выйдет за Тартюфа: «Судейша с важной миной на табурет складной укажет вам в гостиной». В то время во Франции наблюдалась строгая градация посадочных мест для гостей: кресло, стул, табурет, складной табурет, и на последний сажали таких неуважаемых гостей, которых хозяевам и принимать-то невместно. То есть жену Тартюфа не ждет ни малейшего уважения. Причем судья и его жена, скорее всего, буржуа, а значит, в глазах дворян супруги Тартюф и вовсе будут ничтожны.

Кино

• «Бриллиантовая рука» — фраза «чтоб ты жил на одну зарплату!». Наиболее престижными считались профессии, где возможны нетрудовые доходы от полулегальных дополнительных возможностей заработать в частном порядке (например, токарь мог что-нибудь выточить на заках) до откровенного криминала в виде явного воровства и взяток. Сюда же цеховики и возможности заработать мимо кассы. Таксисты помимо прочего могли оказывать дополнительные услуги от возможности купить алкоголь, когда магазины закрыты, до поездки к проституткам, и различным криминальным барыгам. Те же, кто в принципе не мог дополнительно заработать, получили прозвище «сторублёвая интеллигенция». Геша так и вовсе работает в ателье мод манекенщиком — что, конечно, хорошо вписывается в его образ wannabe-эстета, но вот оплачивалось подобное крайне скромно, ибо работа низкоквалифицированная и незагруженная, на которую нанимались обычно студенты на подработку.
• «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» — когда Балбес в присутствии Джабраила произносит слово «волюнтаризм», тот возмущённо высказывается — мол, в моём доме попрошу так не выражаться. А на недоумение Балбеса, что в этом такого-то, что-то загадочно шепчет ему ну ухо, после чего тот в ужасе закрывает рот рукой. Относительно недавно со своего поста сняли Хрущёва, причём обвинение в «новомодном» волюнтаризме звучало чаще всего, поэтому и запомнилось простым советским гражданам.
• «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» — сцена, где недовольный водитель грузовика со злостью высказывается «Где этот чёртов инвалид?» и ответ Бывалого «Я инвалид!», ныне потребует объяснения для зрителя, с чего это мужчина вообще упомянул это: просто та самая автомашина, перегородившая ему проезд, является советской специальной мотоколяской 1960-х годов, у которой вместо педалей газа, тормоза и сцепления были рычаги, расположенные возле рулевого колеса. Такой спецтранспорт предоставляли бесплатно инвалидам (в первую очередь ветеранам Великой Отечественной Войны), которые не могли бы управлять обычными машинами по причине ампутации или паралича нижних конечностей, и после смерти владельца машину следовало сдавать государству. В честь фильма мотоколяска получила прозвище «моргуновка», а зрителям сразу становилось понятно, что твёрдо стоящий на ногах Бывалый — редкостная шельма, получившая машину для всяких нехороших махинаций на дальнего родственника.
  • Замена номера на всё той же инвалидке. Фальшивый номер Д 1-01 — дипломатический, которого на такой машине не может быть по определению. Более прошаренные современники знали также, что это номер не абы чей, а британского посла.
• «Иван Васильевич меняет профессию» — доктор Шпак рассказывая об украденном упомянул вещи, но промолчал об украденных деньгах, потому что крупная сумма денег вызвала бы интерес ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности).
• «Тридцать три» — когда главному герою Ивану Травкину снится, как его отправляют на ракете на Марс, у него завязывается с одним из провожающих странный на взгляд современного зрителя диалог: «Товарищ Травкин! Извините, что беспокою в такой момент, но очень важно! Скажите, как, по-вашему, нужно писать — „заиц“ или „заец“? / — А как раньше писали, „заяц“, так что, нельзя, что ли? / — Совершенно исключено!». Это была огромная «натебейка» в адрес масштабной реформы русского языка, затеянной в годы правления Хрущёва — тогда хотели максимально упростить и облегчить орфографию, чтобы «как слышыца, так и пишыца». Если бы эта дурость была реализована, то детей сейчас в школах учили бы писать на натуральной «падонкоффской» мове: «заец» вместо «заяц», «мыш» вместо «мышь» и так далее. К счастью, одного лысого волюнтариста вовремя назначили директором электростанции, так что реформа благополучно ушла в небытие. Написание слова «заяц» в новом стиле чаще всего приводили в пример как образчик новой орфографии, поэтому Данелия на него и сделал отсылку.
• «Челюсти» — сцена, в которой Куинт давит в кулаке банку из-под пива. Современному зрителю непонятно — почему это преподносится как момент крутости и чего в этом такого? Всё просто — это прочная жестяная банка старого образца, а не современная алюминиевая, которую и ребенок раздавит.

Телевидение

• «Городок» — выпуски девяностых годов вовсю пародировали тогдашнюю рекламу. Например, скетч с умирающим от жажды мужиком, который нашёл в пустыне банку со стаканом — но внутри ëмкости оказался порошок и записка с надписью «Просто добавь воды»: это пародия-отсылка на рекламу растворимого напитка Invite, которая в то время звучала из каждого утюга.
• КВН — сейчас мало уже кто об этом помнит, но изначально аббревиатура «Клуба весёлых и находчивых» была заодно ещё и отсылкой на первый сравнительно массовый советский телевизор КВН-49, по которому это шоу впервые и стали показывать советскому зрителю.
  • Если же брать содержание передач — то многие злободневные шутки даже 15-20-летней давности уже не слишком понятны даже тем, кто застал те времена в сознательном возрасте. Характерный пример: «Дэвид Копперфильд йогом стал! Он каждый вечер в постель с собой Шифер кладёт» — кто сейчас вспомнит некогда нашумевший роман между иллюзионистом Копперфильдом и фотомоделью Клаудией Шиффер?
  • Если же брать более давние времена — кто, не погуглив, вспомнит, кем был Артём Тарасов, о котором в 1992 году пела команда ДГУ в «Песне о счастье»: «И найдется Артем Тарасов, и пришлет нам вагон ананасов. Ананасы сгниют по дороге, но вагон нам еще пригодится…»? А ведь легендарная была личность — первый официальный советский кооператор-миллионер, только налог на бездетность в размере 6 % от зарплаты заплативший в 1989 году в размере 180 тыс. рублей (при средней зарплате по СССР в 200 рублей), сбежавший в начале 1991 года в Лондон и вернувшийся только в 1993-м.

Мультфильмы

• «Ну, погоди»:
  • Общее: Волк — стареющий неформал полууголовного типажа (многие стиляги были заняты в фарцé — спекуляции на заграничных товарах, выменивавшихся у иностранцев, что с точки зрения советских законов было, прямо скажем, сомнительно), а Заяц — хороший мальчик из среды условных арбатско-переделкинских интеллигентов.
  • Выпуск 7 «Пароход»: уже песня «Шаланды полные кефали» говорит, что пароход отплывает из порта Одесса.
  • Выпуск 8 «Новый год». Вышеописанная отсылка на нереализованную хрущёвскую реформу правописания была и здесь. Когда Волк в снегу зовёт Зайца, то он сначала кричит «НУ, ЗАЕЦ!» — с минимальной реакцией со стороны природы. Затем он продолжает гораздо тише: «Ну, заец!» — и на него сваливается небольшой сугроб. И только когда он шепотом поправляется на «Заиц!» — лавина по законам жанра начинает идти на горе-негодяя.
  • Выпуск 9 «Телецентр»:
    • Сушёную воблу, по «этикету» алкоголиков, надлежало не разминать руками, а постукивать о стол.
    • В студии III — Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична, известный комический дуэт (Вадим Тонков и Борис Владимиров).
    • Группа «Дворняги» — это пародия на «Битлз».
    • Кот-факир — это «Рахат Лукумыч» Амаяк Акопян, тогда ещё молодой фокусник.
  • Выпуск 11 «Цирк»: мелодия «Выход гладиаторов» стала символом цирка, и её могут вспомнить и сегодня. А вот чем Волк усыпил змею? А это «Спи, моя радость, усни», менее известная мелодия из «Спокойной ночи, малыши».
  • Выпуск 14 «Дом юного техника»:
    • Вся конструкция драндулета Волка — это смесь устаревших и эрзац-решений. Откидной верх пришёл прямиком из конных повозок. Куча рычагов — два прототипа: 1) в ранних машинах для подстройки режима работы мотора, сейчас эту роль играет бортовой компьютер, ранее — центробежный регулятор и частично карбюратор; 2) ручное управление для безногих. Мотоциклетный руль имелся в мотоколясках (например, С1) — на мотоколяски всё ещё существует отдельная категория прав B1, но кому сейчас нужна? Труба с зонтом — в машинах на газогенераторе: из дров неполным сгоранием получается смесь угарного, водорода и прочих горючих газов, и она сжигается в цилиндрах, использовалось как военный эрзац. Стартовая ручка («кривой стартер») имелась во всех машинах с продольным двигателем, а постоянная — значит, электрический перманентно не работает. И только аэродинамическое торможение зонтиком имеет прототипом не автомобиль, а реактивные самолёты, тормозящие парашютом.
    • Автоматический парикмахер — стандартная фантазия художников насчёт роботизации. Под сушуарами женщины закрепляли свои умопомрачительные завивки. А получившаяся у Волка причёска — обычная вариация на тему эстрадных певцов: скажем, немного похож «мистер Трололо» Эдуард Хиль, только не кудрявый.
  • Выпуск 15 «Дом культуры»:
    • Кто помнит все песни? — а ведь всё это или хиты СССР, или народные.
    • Лиса и Пингвин — это Алла Пугачёва и её неизменный композитор Раймонд Паулс.
    • Рассыпную пудру любят и поныне после временного бума компактной, но пуховка в мультике слишком большая, да и пудриться пуховкой сегодня моветон — оказывается, весь XX век менялось как устройство пуховки (до синтетики лучшие пуховки делали из лебяжьего пуха — а нельзя подешевле?), так и текстура средств для макияжа.
  • Выпуск 17 «Остров» от 1993 года: в ходе погони Заяц и Волк садятся в воздушные шары, стоящие явно на фоне кремлёвской стены. Мало кто помнит, но в течение нескольких лет, с 1990 года, Красная Площадь действительно служила стартовой площадкой для воздушных шаров, которые запускали там по поводу каких-то фестивалей и событий. Да и вставленная в начало реклама радиотелефонов АМТ и пейджеров тоже современному зрителю будет непонятна — далеко не все помнят, что первые мобильные телефоны, доступные для покупки, en masse действительно выглядели, как чемоданчики с антенной и отсоединяемой трубкой.
  • Выпуск 18 «Торговый центр»: а ведь реклама Crosna с неубиваемым сейфом прожужжала все уши.
• «По следам бременских музыкантов» — помните сцену, где Король поёт, обращаясь к Принцессе: «Скушай, доченька, яйцо диетическое»? Сейчас подобные уже не продают, но в СССР 1970-х годов такие вполне можно было встретить на прилавках: так называли крупные яйца, снесённые не более 10 дней назад (после чего переходили в категорию столовых) — те действительно стоили дороже прочих, и их можно было смело есть сырыми или всмятку.
  • «Певцы заграничные», которых изобразили музыканты-животные, повторили карикатурные образы известных зарубежных групп и косплеивших их «стиляг». Меньше всего сомнений в Осле — прототипом явно выступил Мик Джаггер из The Rolling Stones. Петух, как считается, повторил образ Манфреда Манна.
  • А вот сама история про Трубадура и принцессу, которая «такая-сякая, сбежала из дворца, оставила отца» — отсылка к менее известному роману Галины Брежневой с иллюзионистом Игорем Кио в 1962-м году.
• «Простоквашино» — шутка Шарика про то, что в магазинном мясе «костей больше», не очень понятна нынешнему обывателю — а вот в семидесятые шпилька в адрес крайней коррумпированности распределения еды читалась простыми гражданами очень легко. Мясник (как правило, в сговоре с начальством) часть лучших кусков откладывал для продажи нужным и полезным людям для получения в обмен доступа к дефициту и услугам в обход очереди, а часть лучших кусков… списывал как отходы на выброс. В итоге от мясной туши на прилавки магазинов попадали лишь кости с остатками мяса на них.
  • В эпизоде «Каникулы в Простоквашино» Матроскин в ответ на претензии Печкина про отсутствие у них доку́ментов разряжается гневным «Усы, Лапы, Хвост! Вот мои документы!». Печкин ехидно комментирует, что «усы и подделать можно», так что попытка использовать их не прокатит. Сейчас немногие знают, что это отсылка на популярный анекдот брежневской эпохи, правда там в качестве «доку́ментов» фигурировали не усы, а брови…

Видеоигры

• Postal 2: Штопор жжот — как редчайший пример официального аддона к западной игре, данное творение компании Акелла полно юмора с некогда популярного портала Udaff.com, отчего сейчас без соответствующей справки с зеркал «Лурки» местные шутки (включающий в себя как просто популярные картинки с сайта, так и тамошние и фидошные мемы про Кащенко) понять будет непросто.

Примечания

[ + ] Метатропы

Страницы в категории «Метатропы»  Бонус для гениев, Бонус для современников, Видеоигровые секреты, Вынужденные тропы, Зелен виноград, Камео, Магнит для оммажей, Метагейминг, Оставить рыбу, Отвратительная обратная связь, Отсылка, Пасхальное яйцо, Перепиарили, Правило крутизны, Реиграбельность, С большим бюджетом приходит большая ответственность, Система Станиславского или смерть, Стоп-кадровый бонус, Узкоориентированное эксплуатационное произведение, Фансервис, Эффект Стрейзанд Подкатегории для категории «Метатропы»  Цензура