Перестройка и гласность

Soundtrack Рекомендуется читать статью вот под эту музыку.

«	В нашей школе перестройка Ускоренье набрала: Обвалилась вся пристройка, По башке чуть не дала.	»
— «Пионерская правда» (примерно 1990 год)

Наш ответ Технонеоновым восьмидесятым.

Эпоха Перестройки и Гласности — заключительный аккорд существования советской системы, эпоха, которая подвела черту под ней. Началась в 1985 году с приходом к власти М. С. Горбачёва и сторонников «нового курса» во внутренней политике. Окончание эпохи ознаменовалось крушением всей прежней системы государства, вылившийся в полном разложении правящей элиты, кризисе, в ходе которого экономика страны впала в кататонический ступор, скачком националистических настроений и, в конечном счёте, распаде СССР и прекращению его существования не только как государства, но и как проекта. С концом перестройки в стране началась другая «прекрасная» эпоха, известная всем, как «лихие девяностые». Впрочем, многие явления и приметы, характерные для эпохи, какое-то время сохранялись и после распада СССР, поэтому некоторые называют начало 1990-х годов (где-то до 1994 года включительно) «пост-перестроечной эпохой», в которой причудливым образом смешивались и моментально устаревшие лозунги, и новые реалии.

В массовом сознании перестроечная эпоха отложилась множеством вещей. Это и резко скакнувший уровень свободы, когда практически исчезла цензура, и начало массового и уже почти неограниченного проникновения западной культуры, и скачок уровня преступности, и стремительно пустеющие прилавки магазинов, что достигло своего апогея к 1991—1992 годам, и разгул национализма, рост и расцвет разного рода субкультур. Всё это накладывалось на докатывающиеся до страны с некоторым опозданием технологии и культуру западных технонеоновых восьмидесятых, а также всё больше усиливающиеся упаднические настроения по отношению к тому, куда это всё идёт. Начала цвести пышным цветом чернуха, а в массовой культуре довольно активно начал складываться советский аналог американского китча 80-х. Впрочем, распад СССР и сюда внёс свои коррективы, и в итоге окончательно этот стиль сложился уже в девяностые, взяв колорит и оттуда, и на выходе получился уже знакомый многим стиль, ныне известный, как эстетика девяностых.

Начиная с середины 2010-х годов на фоне всемирной ностальгии по 1980-м годам, на постсоветском пространстве и в России в частности начал расти интерес как к девяностым, так и к перестроечной эпохе. Этот интерес приводит к росту, с одной стороны, ностальгии по культуре и эстетике этих времён, а с другой, популяризует эту тему в культуре.

Типичные черты перестроечной эпохи

Экономика

• Неудачные экономические реформы — на слуху у людей было, что всех спасут: хозрасчёт и кооперативы, самоуправление и внедрение новых технологий. Даже теоретически неплохо продуманные реформы срывались и не приводили к успеху из-за крайне низкого управленческого уровня в верхах и привычки низов, ставшей системной, пускать пыль в глаза верхам… «Главное — не сделать, а главное — правильно отчитаться».
  • Самоуправление — вопреки всем мифам, СССР никогда не был государством со 100%-й государственной собственностью на средства производства и управление. Были артели — ещё старая русская народная форма кооперации, крестьяне-единоличники, в период НЭПа ограниченно разрешалась частная собственность, а в тот же период НЭПа достаточно широкое развитие получили различные формы кооперации. После сворачивания НЭПа сохранились артели и крестьяне-единоличники, а кооперативы были резко огосударствлены и забюрократизированы (по сути, единственной какой-то реальной формой кооперативов остались только ЖСК). Артельное же движение было разгромлено в хрущёвскую эпоху и сохранилось весьма ограничено (артели инвалидов или старателей-золотодобычиков). В Перестройку было объявлено, что государственное управление заведомо неэффективно и всё спасёт лишь массовое самоуправление на местах, но выглядело всё это лишь банальной попыткой скинуть ответственность и усилия по управлению на кого-то ещё.
  • Кооперативы. Предполагалось, что данный вид малого бизнеса поможет развитию страны и мелкое предпринимательство станет становым хребтом развития экономики, помогая ликвидировать гигантский дефицит товаров и способствуя развитию сферы услуг. Но из-за очень плохо продуманной законодательной и финансовой базы они просто стали чёрной дырой, поглотившей экономику страны. Крайне быстро огромное большинство кооперативов вместо производства товаров и услуг перешли даже не к перекупу, а к самому наглому воровству — склады государственных магазинов и заводов начали таинственно и мгновенно пустеть, а «пропажи» всплывать в кооперативных «магазинах», оформленных на детей-жён-мужей директоров и торговаться там по совершенно грабительскому прайсу, получив их по символическим ценам по заведомо невыгодным для государства договорам со складов пап и мам. Другим мощнейшим хуком по Советам стала отмена в 1987 году монополии на внешнюю торговлю. Это привело к тому, что за границу теперь стали вывозиться за бесценок просто немереные объёмы товаров и сырья, которые неплохо так раскупались в тех же Турции, Китае, Вьетнаме и прочем «Третьем Мире». На выручку же скупался и ввозился обратно аляповатый ширпотреб вплоть до жвачки и пластиковых пакетов и в условиях деградации сферы торговли даже он шёл втридорога. Кооператоры богатели сами и вскармливали крышующий их криминал, а дефицит товаров и услуг для населения становился всё более катастрофическим. Усугублялось всё ещё и низкой развитостью грузоперевозок, из-за чего при заполненности государственных складов магазины пустели, а не поступившие в продажу товары скупались вышеупомянутыми кооператорами. Всего через несколько лет работы кооперативов уже в 1989 году пришлось вводить талоны на предметы самой первой необходимости даже в столицах. И сохранялась такая система аж до конца 1993 года, и вопреки мифам и легендам, распространяемым «демократами» и «либералами», катастрофический дефицит товаров в конце Перестройки никакого отношения к неэффективности и отсталости экономики «прогнившего совка» не имел и введение «рыночной» экономики не имело никакого отношения к его ликвидации. Очень многие заводы и производства по этой же самой причине пришли в лихие 90-е уже на грани разорения, а не стали их жертвами. Что характерно, абсолютное большинство «кооперативов» перестроечной эпохи на практике были просто частновладельческими конторами, не имевшими отношения к реальной кооперации и лишь действующими под её маской.
  • В 1970-х были предприняты попытки внедрения современных технологий в промышленности и сельском хозяйстве. Весь технологический задел, полученный в ходе Индустриализации 1930-х, ленд-лиза и репараций был полностью исчерпан, а мир переживал бурную эпоху внедрения достижений НТР 1970-х годов:
    • Сельское хозяйство. Родовые травмы эпохи Хрущева и Застоя в отрасли только усугубились и она не покрывала потребности страны даже в самых основных продуктах питания, что заставляло прибегать к импорту в основном из развитых капиталистических стран, что было разорительно, негативно сказывалось на международном престиже и болезненно воспринималось внутри страны, но самое главное — по себестоимости всё это было дешевле, чем производство еды внутри страны. Проблемы усугубляла продолжающаяся урбанизация, которая уменьшая числа рабочих рук на селе, увеличивала число едоков. Одним из следствий этого стало введение добровольно-принудительного труда для горожан — официально «шефство», неофициально — «поездка на картошку»; смысл был в том, что за каждой организацией и учебным заведением был закреплён свой колхоз или колхозы и каждый год они должны были слать туда определённое число людей на месяц-полтора. В отличие от 1970-х годов, это воспринималось куда болезненнее, ибо успело вырасти поколение-другое горожан с сельским трудом никак не связанных и с околонулевой идейностью. Попытки в начале 1980-х запуска печально знаменитой «Продовольственной программы» по внедрению новых удобрений в растениеводство и комбикормов в животноводство, элитных сортов и пород, интенсификации отрасли и её переход на современные формы организации разбивались об полное равнодушие и незаинтересованность колхозников; низовое начальство же изначально было нацелено на очковтирательство и приписки с молчаливого одобрения среднего. Так что инвестиции и реформы 1970-х к Перестройке почти не имели отдачи, а затем из-за резкого падения доходов (не только нефтяных, см. «антиалкогольная кампания») финансирование было сильно урезано, что ещё больше усугубило дефицит продуктов. Более того, при полной поддержке власти в прессе была развернута широкомасштабная кампания по дискредитации колхозов как таковых и особенно усиленная кампания по обелению кулачества и мифологизации реформ Столыпина, особенно приписывания появившимся в ходе его реформ хуторским хозяйствам всех успехов сельского хозяйства поздней Империи. Точно также пропагандировались выдуманные успехи западного фермерства, уже тогда плотно севшего на государственные дотации и вытесняемого агрохолдингами из сферы крупнотоварного производства в более узкие товарные ниши «расово правильного» либо «здорового натурального продукта». Предлагалось просто-напросто дать колхозам умереть и ждать, пока самозарождающиеся из праха фермерские хозяйства чудесным образом накормят страну. В 1991 году государство окончательно «умыло руки» и полностью прекратило поддержку сельского хозяйства и колхозная система начала стремительно рушится, а пока фермерство «самозарождалось», настал полный коллапс всего сельхозсектора и его обвал за это десятилетие буквально на уровень Российской империи начала XX века. Массового голода в девяностые удалось избежать только за счёт активнейшей раздачи дачных участков населению, на которых оно и выращивало себе продукты.
    • Промышленность. Советская промышленность страдала от неравномерного развития, низкой производительности труда и как следствие, недостаточной эффективности: в советской пропаганде гордились лидерством страны по выработке электроэнергии и выплавляемой стали, стыдливо замалчивая отсталость металлообработки (даже обычный тонкий стальной лист был в дефиците) и машиностроения, по годовому производству легковых автомобилей СССР соперничал даже не с Италией, а с Испанией. Никакое развитие промышленности, строительства и инфраструктуры невозможно без развитой автомобильной промышленности, что прекрасно понимали ещё в 1960-е годы и пытались преодолеть в 1970-е. К 1980-м годам более-менее ритмично развивались лишь КАМАЗ и ВАЗ — первые автозаводы в СССР, создавшие систему собственных сервисных центров. Прочие же автозаводы идейно застряли в 1950—1960-х годах и нуждались в модернизации производства и новых технологиях, а школы проектирования некоторых узлов просто не существовало. Советское станкостроение тоже застряло в 1950-х годах и автозаводы не имели возможностей вовремя и качественно обновить своё оборудование, что катастрофически усложняло обновление уже собственного модельного ряда и решалось лишь дорогим импортом. А на импорт нужны были немалые деньги, а финансирование и инвестиции в автомобильную промышленность начали уменьшать и до Перестройки, из-за чего не все заводы и не полностью провели модернизацию и смогли перейти на выпуск новой продукции. Отметим чисто перестроечную идиотию — в рамках «борьбы с привилегиями» был введён запрет на использование представительских ГАЗ-14 «Чайка», но реализация была максимально непродуманной, варварской и дошла до открытого вандального погрома цеха по их производству , при этом спрос на «Чайки» был даже в конце 90-х, но ГАЗ утратил возможности по их производству. В самом конце Перестройки в страну начался массовый ввоз автомобилей из-за рубежа — первоначально это были т. н. «экспортные модели» Lada, Niva, Volga. Их завозили из восточной Европы (после Перестройки и с западной) свои же дипломаты и вояки ЗГВ, СГВ, ЮГВ — они там стоили дешевле и были качественнее собраны, чем для внутреннего рынка. Примерно с 1990-го года в СССР потянулись и подержанные иномарки. Этот бич постсоветского автопрома успел нанести сильный удар и советскому автопрому, уже ослабленному Перестройкой, и фактически привёл к тому, что пострадали даже флагманские заводы, а остальные вообще приказали долго жить.
  • Ведомственность и Местничество — эти болезни советской системы управления начали проявляться и прежде, но особенно обострились в Перестройку. Начали развиваться как обычная нормальная конкуренция ведомств за финансирование и заказы, но также между заводами внутри министерств — любой крупный советский завод имел намного большую самостоятельность, чем аналогичный западный. В итоге к 1970-м годам внутри министерств складывались группировки, когда любой министр тащил наверх «своих» и начинал всячески усиливать позиции своего бывшего завода и давить «чужих», а не «свои» тихо саботировали их работу. Например, Поляков — выходец с ВАЗ, сменивший на посту министра Тарасова, практически отрыто начал его поддержу в ущерб прочим автозаводам, например торпедировал разработки и инициативы АЗЛК, ИжМаш и ГАЗ, всячески резал им финансирование и тормозил поставки оборудования. Также стало очень сложно наладить нормальную кооперацию между заводами принадлежащим разным министерствам. Выше упоминался пример: ВАЗ-2108 (Автопром) VS Иж-2126 (Минобороны). Или например МинАвтоПром попытался наладить для своих нужд производство дизельных двигателей 5Д20/УТД20 разработанных оборонным «Барнаултрансмаш» на его мощностях, но получил очень жесткий отказ министерства обороны, которое запретило заводу даже отвечать на такие запросы МинАвтоПрома и начало ещё больше зажимать, тот не имел лобби в своем министерстве и испытывая проблемы сам попытался выйти в автопром с инициативной разработкой. Такое царило во многих отраслях и стало настоящим бичом позднесоветской экономики. Безусловно это стало и одной из причин, по которой многие из инноваций внедрялись со страшным опозданием или не внедрялись вовсе. Не менее, чем пример с автомобилями, показательна история производства отечественных компакт-дисков и их проигрывателей — элементная база для проигрывателей и сами диски уже были разработаны в середине 1980-х, однако проблемой оказалось то, что разработку и создание проигрывателей и дисков курировало Министерство промышленности средств связи, а мощности для производства необходимых комплектующих находились в ведении Министерства электронной промышленности, и чиновники из последнего, желая возглавить проект и выбить себе дополнительное финансирование, всячески саботировали и затягивали запуск в производство необходимых микросхем и компонентов. По причине этого в СССР так и не смогли создать полностью отечественный и серийный проигрыватель компакт-дисков, и когда к началу 1990-х во всём мире началось массовое внедрение этого формата, не оставалось ничего, кроме как начать проводить отвёрточную сборку японских и корейских устройств, а компакт-диски (их производство всё же начали в 1989 году) клепать на основе ФРГ-шной лицензии. Ни о какой локализации производства в 90-е годы не могло быть и речи — с приходом капитализма вся электронная промышленность попросту развалилась, и к концу десятилетия даже те заводы, что собирали японцев и корейцев, обанкротились, поставив крест на отечественной радиотехнике высокой сложности.
  • Упомянутое выше «самоуправление» стало часто просто прикрытием для далеко зашедшего «местничества» и «ведомственности».
  • Знаменитая программа 500 дней — обещали экономическое процветание ровно через 500 дней, но 500 дней прошло, а процветание так и не наступило. Раздали ваучеры, провели приватизацию, и ожидали, что за 500 дней невидимая рука рынка сама отрегулирует экономику. Ждать пришлось десяток лет, пока наступят сытые нулевые.

Внутренняя политика

• Смена поколений — из эшелонов власти уходит поколение, попавшее туда ещё при Сталине. Причём оно уходит не на пенсию, закономерно сменяясь, а буквально умирая на своих должностях. Совершенно анекдотичным был период конца 1970-х — начала 1980-х, когда массово уходили из жизни министры, члены ЦК и даже генсеки. Менее чем за четыре года после смерти Брежнева, на своих постах умерли его преемники Андропов и Черненко. Острословы как только не называли этот период: «гонка на катафалках», «эпоха некрологов», «похоронная пятилетка»… Из-за того, что эти товарищи думали сидеть в своих креслах вечно, они не озаботились подготовкой смены и таким образом людей примерно 1900—1910 годов рождения стали сменять сразу уроженцы 1930-х. Эти «шестидесятники» были очень слабо связаны с предшественниками ментально и жизненным опытом, совершенно иначе смотрели на многие проблемы, вставшие перед страной. Более глобальная смена поколений происходит у населения — к середине 1980-х во взрослую жизнь вступает те, кто был рождён во времена хрущёвской оттепели и раннего Брежнева (примерно до конца 1960-х), и кто уже физически не застал последствий Великой Отечественной войны и послевоенную эпоху тяжелейшего восстановления страны. Это поколение, выросшее в условиях относительной сытости и стабильности, требовало намного большего, чем помнившие ад 1940-х годов, и самое главное — куда менее готово чем-либо жертвовать, из-за чего пропасть между поколениями начинает становиться просто катастрофической. Сама тема «конфликта поколений» становится настолько злободневной, что многие произведения этой эпохи посвящены именно ей. Все более бросающееся в глаза экономическое и техническое отставание СССР от ведущих капиталистических стран мира вело к разочарованию в идеалах коммунизма, которое наиболее ярко прослеживалось именно у молодёжи.
• Борьба за власть — если поначалу перестройка была встречена с всеобщим энтузиазмом, то к 1989 году стало понятно, что почти все начинания реформаторов провалились. На фоне разочарования в идеологии и в правящей верхушке начали формироваться оппозиционные движения, единые в анти-перестроечной риторике, но разные по содержанию. Тут были и ортодоксальные коммунисты, и либералы, и националисты, и даже монархисты. И хотя на выборах в Верховный Совет в 1988 году большинство осталось за сторонниками КПСС, сам факт раскола привёл к тому, что многие окончательно переходили в стан противников Союза. Более того, в самой КПСС значительная часть т. н. «платформ» встала на откровенно антикоммунистические и антисоветские позиции. Особенно многочисленными из них были сторонники радикально-либерального пути развития, которые имели немало сторонников и в структуре власти (почти все либералы 90-х пришли к власти именно при Горбачёве), и неофициальным лидером которых стал опальный Б. Ельцин, заслуживший свою популярность за счёт ореола «борца с властью» и популистских мер в духе «Ездить в троллейбусе вместо положенной по должности „Чайки“».
• Парад суверенитетов — внутриполитическая грызня и скачок национализма наложились друг на друга, что привело к катастрофическим последствиям — поняв, куда всё идёт, местные элиты начали сотрудничать с местными же националистами по всем частям Союза, полагая, что лучше быть царём в своей небольшой вотчине, чем наместником центральной власти. Первой поднялась Прибалтика — уже к концу 1988 года Эстония и Литва провозгласили свою независимость. Вслед за ними начали подтягиваться и остальные республики, а в РСФСР карту независимости решили разыграть либералы в правительстве, используя её как аргумент в борьбе с союзным руководством. Итогом всего этого стало провозглашение декларации о суверенитете РСФСР 12 июня 1990 года, что ныне празднуется, как «день России».
• Августовский путч и распад СССР в 1991 году — финальный аккорд перестройки. В августе 1991 года был создан так называемый Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) (состоявший, к слову, из представителей высшего руководства страны — в него входили вице-президент, премьер-министр, главы КГБ, МВД, Минобороны и ряд видных членов ЦК КПСС), который объявил, что Горбачёв не может исполнять обязанности Президента СССР якобы по состоянию здоровья, и поэтому новообразованный комитет принимает на себя полноту власти. Целью гэкачепистов (как впоследствии назвали участников путча) было недопущение подписание нового Союзного договора, которое было анонсировано Горбачёвым и было запланировано на 20 августа 1991 года. Путчисты говорили о необходимости преодоления экономического и политического кризиса и недопущения развала страны. На деле же, попытка оказалась крайне неудачной: попытка переворота вызвала недовольство у антикоммунистических (прежде всего, демократических) сил, сплотившихся вокруг ставшего президентом РСФСР Ельцина (который выступил с резким осуждением «антиконституционного переворота»), а ГКЧП не решился ни на какие сколь-либо серьёзные меры против пресечения демонстраций и сдался, едва пролилась первая кровь. Грустная ирония судьбы в том, что Августовский путч, задуманный как попытка спасти Советский Союз, оказался последним гвоздём в крышку его гроба: по общему мнению большинства историков, именно он стал точкой невозврата, после которой распад СССР стал неизбежен, и события последних четырёх месяцев его существования (август — декабрь 1991 г.) стали временем самоликвидации политической и окончательного коллапса экономической системы. Некоторый интерес ещё представляет т. н. «меморандум Вощанова» (пресс-секретаря Ельцина), сделанный 26 августа 1991 года (есть свидетельства, что то была инициатива самого Ельцина) и пригрозивший при продолжении парада суверенитетов пересмотром межреспубликанских границ в пользу РСФСР (мол, нужно «побеспокоиться о населении, которое живет там, и не забывать, что эти земли были освоены россиянами») — меморандум вызвал большой резонанс прежде всего в Казахстане и Украине и очень скоро об идее пересмотра и самом меморандуме забыли, нерушимость границ уже в сентябре была подтверждена.

Идеология

• Крах коммунистической идеологии, мифологизация сознания. Дело в том, что Сталин оставил страну с ядерной бомбой не самыми чистыми методами, да ещё и в условиях жесточайшей борьбы за власть. О фашистских прихлебателях в союзных республиках тоже старались не рассказывать — непаханое поле для мифов. А до этого и Ленин осуществил социалистическую революцию и победил в Гражданской войне не без террора и подавления неугодных. Советская же пропаганда в эпоху Брежнева (особенно в поздние годы) стала откровенно топорной и неубедительной. Повторение из десятилетия в десятилетие одних и тех лозунгов с полнейшим запретом критики или свободного обсуждения, нарастающий прямо на глазах разрыв между пропагандисткими мифами и реальностью привели к полной утрате доверия к официальной информации, а затем и к государственной идеологии. Буквально в течении пары десятилетий понятие «идейный коммунист» превратилось в уничижительный эпитет «идейный» для откровенно юродивого консерватора. Ввиду монополии коммунистической идеологии её обрушения создало катастрофический выкуум в сознании, который стал заполняться дикой смесью «вещевого карго-культа», религией, мифологизацией «того что было…». Как итог, когда в годы перестройки на неокрепшие умы советских граждан вывалилось множество «разоблачений» (иногда правдивых, но куда чаще лишь частично, а ещё чаше — просто ложных) сначала сталинской эпохи, потом ленинской, а затем и низвержение всего марксизма в целом, то оно подсознательно любую критику и противоречия с официальной историей воспринимало заведомой правдой. Именно так в размягший и спящий разум было внедрено множество исторических мифов, порой откровенно абсурдных, например, «пили бы баварское», «завалили трупами» и т. д. Другой ужас состоял в том, что очень многие люди старшего поколения по старой привычке верили во всё сказанное СМИ. Как пример, ставший мемом телесюжет-мистификация «Ленин — гриб», бывший просто стёбом над всей этой «обжигающей правдой» звучащей из каждого утюга, был воспринят и широко обсуждался многими, даже номинально образованными людьми, на самом полном серьёзе.
  • На фоне краха прежнего сознания люди ищут для себя новые источники истины. Помимо политической гиперактивности, в конце 1980-х происходит религиозный подъём. Этому способствует и изменение политики государства по отношению к церкви — если до 1988 года она в целом следовала в том же ключе, что и при Брежневе, то начиная с празднования 1000-летия Крещения Руси обозначается поворот в сторону сотрудничества с РПЦ и другими конфессиями. С подачи властей церковь начинает возвращать себе ранее закрытые храмы, открывать духовные училища и привлекать к себе всё больше людей. Однако в бывшем атеистическом государстве люди были готовы принимать любые сверхъестественные вещи как некое чудо. И этим начинают пользоваться — достаточно вспомнить Чумака, заряжавшего воду через телевизор, Кашпировского и прочих. Растёт интерес к мистике, уфологии, теориям заговора, а мировоззрение большинства людей того времени можно охарактеризовать как «неверие в науку и фанатичная вера в любую мистику и чушь».
  • Помимо разнообразных протестантских фриков и сект, в страну заехала уйма экзотов от «харя-кришн» до «мормонов», деструктантов типа «свидетелей ёговых»"Свидетелей Иеговы" и откровенных террористов от «Аум синрикё» до ваххабитов, со всеми вытекающими последствиями.
• Ослабление и даже исчезновение цензуры — новое руководство приходит к власти под лозунгами «обновлённого социализма», и начинает активно критиковать эпоху позднебрежневского застоя и её негативные проявления. Более того, это руководство в основном было представлено людьми из поколения «шестидесятников», негативно относящихся к сталинизму и в целом к диктаторским проявлениям социализма. С их подачи, начиная с 1986 года, цензура постепенно слабеет, окончательно исчезая к 1988—1989 годам. С полок достаются ранее запрещённые фильмы, начинается публикация ранее запрещённых литературных произведений, как отечественных, так и зарубежных авторов. Но мировая история неспроста говорит, что успешным политическим и социальным реформам всегда предшествовали успешные экономические, а любая попытка их форсировать в ущерб экономике свидетельствует о том, что во власть пришли компрадоры, либо некомпетентные вредители. В случае же Перестройки полный провал экономических реформ в условиях «гласности» стал политической и репутационной катастрофой, реформы 1970-х тоже не были особенно удачными экономическими, но там хотя бы не было открытого и глумливого обсуждения на уровне от ЦК и до базаров их итога. А вот здесь власти сами открыли ящик Пандоры, и критика недостатков социалистического строя довольно быстро превратилась в критику социализма, как идеи, нарастая с лавинообразной скоростью.
• Демагогия — ее символом безусловно был Горбачёв, способный часами говорить буквально ни о чём. Эта болезнь быстро пошла и в самый низ властной вертикали. Бессмысленная говорильня на фоне яркой некомпетентности стала ещё одним фактором бесповоротно подорвавшим всякое доверие к властям.

Общественные явления

Советский киноплакат к «Звёздным войнам». Ввели фиолетовый световой меч ещё до Лукаса!

Ещё один плакат. Когда кто-то понял жанр «Галактический вестерн» слишком буквально.

• Неограниченное проникновение западной культуры — вместе с отменой цензуры обозначился и разворот государства во внешней политике. Новое руководство в противовес «громыковскому» тону дипломатии начало оперативно налаживать отношения с бывшими идеологическими противниками в лице США и Западной Европы. В 1986 году власти легализуют рок, а ещё через пару лет окончательно забивают на «борьбу с крамолой». В страну официально приглашают именитые западные рок-группы, официально издаются западные журналы, многие крупные и не очень компании открывают для себя советский рынок. Своеобразный символ и пик таких настроений — открытие 31 января 1990 года в Москве первого в СССР «Макдональдса», который моментально попадает в Книгу Рекордов Гиннеса, как ресторан, принявший больше всего посетителей в день открытия. Под занавес эпохи в кинотеатры начинают пускать хитовые западные картины (все три части оригинальной трилогии «Звёздных войн», например, официально выходят в прокат в 1990 году), а на телевидении начинается трансляция телесериалов (первая ласточка — бразильский «Рабыня Изаура», который показали ещё в 1988 году) и мультсериалов (те же «Утиные истории» и «Чип и Дейл», которые считаются символами лихих 90-х, официально локализовали и начали транслировать ещё в начале 1991 года).
• Начало расцвета молодёжных субкультур. Слово «рокерство» — демонстративное мотохулиганство — даже вошло в тогдашний КоАП. (Почему рокеры, а не байкеры — наша мотокультура была списана с британской, а не американской, тем более условия сходные: подросток колхозит маломощный мотоцикл.) Города разделились на «зоны», и могли спросить: «За что пишешься?» — а при неверном ответе избить. Все стены были исписаны граффити, какая «зона» является королём города. С боевиками пришли культуризм и каратэ… Собственно обитатели качалок и стали кандидатами в «братки» 90-х.
• Скачок националистических настроений — не надо думать, что в СССР была прям «дружба народов». Вековые национальные проблемы привели к национальным конфликтам вплоть до резни по национальному признаку сразу после распада Российской империи. Уже в ходе эпохи застоя выращенная советской властью «национальная интеллигенция» пролезла в Компартию и начала в пределах национальных республик политику ущемления нетитульных этносов, особенно ярко это было в Грузии и Азербайджане, поначалу негласно и на словах горячо поддерживая пресловутую «дружбы народов». В Перестройку же тайное стало явным и застарелые и загнанные внутри национальные конфликты снова начали вспыхивать — при активном содействии местных националистических элит начинается все более явная пропаганда национализма практически во всех национальных республиках, в большинстве случаев имевшая явный антироссийский характер. Русских изображали как вековых врагов и поработителей, которые не дают несчастному народу X самостоятельно жить, высасывают из него все соки, а так бы он непременно процветал! Так, грузинам внушали, что «у нас прекрасные вина, если отделимся, будем жить как во Франции!», украинцам — «мы отличный производитель зерна, кормим всех остальных „дармоедов“, если отделимся, заживём как в Канаде!». Жителям союзных республик внушали, что они являются колониями России, дескать, все остальные колониальные империи распались, и единственной остаётся Советский Союз, что ложилось на общую антиколониальную риторику СССР, только уже обращённая против него. Но не только русские становились жертвами националистической пропаганды: так, азербайджанский национализм носил ярко выраженный антиармянский характер (и наоборот). В свою очередь, жителям РСФСР внушали, что все 14 республик живут за их счёт, и если сбросить этот груз, Россия ого-го как поднимется! Во всех случаях игнорировалось, что союзные республики — не отдельные самостоятельные субъекты, а часть единого организма, единого экономического и политического пространства, и в случае его разрыва будет неминуем ущерб для всех входящих в его состав. Немалую роль в успехе националистической и сепаратистской пропаганды сыграла и пассивная роль общесоюзной власти, закрывавшей на это глаза. Представить, чтобы такая пропаганда антисоветского национализма игнорировалась в ленинские, сталинские, да даже ещё в хрущёвские времена, было невозможно — она бы неминуемо вызвала ответные меры пресечения. А вот уже при позднем Брежневе и особенно при Горбачёве на это стали считать возможным закрывать глаза, что приводило к трагическим последствиям — таким, как события в Ферганской долине, в Вильнюсе, конфликты в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, Таджикистане, и, наконец, Чечне.
• Смердяковщина, доходящая до абсурда, идеализация Запада и его образа жизни — данное явление во многом отражено знаменитой фразой «Так жить нельзя!», ставшее названием фильма Станислава Говорухина. Советским гражданам внушали, что их страна — не одна из двух сверхдержав, определяющих мировую политику, а «Верхняя Вольта с ракетами», что они живут в нереальной нищете при колоссальных природных ресурсах, вся их история — сплошная череда ошибок и неудач, все их правители один другого хуже (особенно доставалось Сталину, которого чуть ли не приравняли к Гитлеру), и вообще СССР якобы отличается от Африки лишь холодным климатом и наличием ядерного оружия. Даже явные достижения (Победа в Великой Отечественной войне, запуск первого человека в космос) умудрялись обесценивать: дескать, немцев мы «завалили трупами», а что до космоса — а зачем он нам, когда население нищее? Одновременно, гражданам СССР доказывали, что на Западе жизнь просто прекрасна, там якобы чуть ли не рай на земле (знаменит слоган той эпохи про «сорок сортов колбасы»), и что они выигрывают у СССР во всём, а он их опережает якобы лишь в «оборонке». Порой факты о жизни на Западе прямо игнорировались: например, в 1970—1980-е гг. в США был довольно острый мусорный кризис, улицы городов были полны мусора (даже в голливудских фильмах это постоянно демонстрируется) — но это не мешало восхищениям чистоте западных городов, улицы которых чуть ли не шампунем моют и которые, конечно, не сравнятся с «нашими убитыми городами и деревнями». Западный образ жизни с его демократией и рыночной экономикой преподносился как эталон, а его недостатки либо игнорировались, либо отрицались. Когда же «благословенный капитализм» стал реальностью, многие на своей шкуре испытали все его прелести и реалии, что породило противоположный эффект, в результате которого стало расти число ненавистников запада и его идей, а также сторонников, с одной стороны, просоветской ориентации, а с другой — тех, кто верил в «особый путь» России/Подставить любую другую страну бывшего СССР и мечтал о сильной власти и духовности.
• Антиалкогольная кампания — неоспоримо, что для ее проведения были крайне веские основания, как-то: из-за катастрофической алкоголизации продолжительность жизни в стране в 1985 году была ниже, чем в 1965-м; количество преступлений на почве опьянения и падение трудовой дисциплины по той же причине росли из года в год; речь шла уже о настоящей эпидемии. В течении 1970-начала 80-х проблема катастрофически нарастала прямо на глазах и к Перестройке её просто было уже нельзя игнорировать. С алкоголизмом пытались бороться и до этого, да только все это сводилось к уже привычным для позднего СССР ИБД и ритуальной говорильне-кампанейщине. В самых отчаянных случаях — посевная и уборка урожая, сдача ответственных объектов — были случаи, когда местные руководители вводили локальный «сухой закон». Поэтому Горбачев и Ко и рубанули сплеча, пытаясь просто тупо запретить алкоголь уже в масштабах всей страны, но думая это сделать постепенно путём запретов. На практике же получился ярчайший пример того, как нельзя проводить такие кампании — всё опять свелось к дефициту, как самого алкоголя, так и… сахара (в те годы СССР его импортировал), любых содержащих его продуктов, сладких плодов-ягод и кое-где даже картошки — все кто мог начали гнать алкоголь сами, а прочие — давиться самодельной и вонючей брагой. Самогоноварение, желание достать алкоголь и отравления суррогатами и палёнкой стали одним из печальных символов эпохи. Войну объявили не только водке, но и пиву с вином и прочим напиткам, что доходило до вырубки редких и ценных виноградников. Шутка ли, к 1990 году производство алкогольных напитков составляло 60 % от уровня 1984 года. А когда после распада Союза кампания была прекращена, алкоголизация населения очень быстро пробила педаль в асфальт.
  • Ещё одним неожиданным результатом этой кампании стал внезапный скачок в обществе таких явлений, как наркомания и токсикомания, особенно усугубившихся среди детей и подростков. Если раньше подростки травили свой организм алкоголем, то теперь, за неимением оного, переходили на другие способы «ловить кайф». А так как государство раньше просто не сталкивалось с подобной проблемой, оно не сразу поняло, как её можно решить, и к началу 1990-х ситуация стала просто катастрофической — на веществах сидело немало студентов, богема и много кто ещё.
• Рост преступности, в том числе организованной, которая взяла контроль над чёрным рынком дефицита и алкоголя — те деньги, которые прежде зарабатывало государство, теперь стали зарабатывать чёрные «цеховики» и позже кооперативы. Из-за готовности людей платить любые деньги за алкоголь у них очень быстро стало достаточно денег, чтобы уже почти в открытую сначала подкупать низовые органы власти, а потом уже их и подминать под себя.
• Вскрытие шедшей доселе подспудно тихой эпидемии СПИД и начало секспросвета. В 1988 году в республиканской детской больницы города Элисты в Калмыкии СПИД выявили сразу у 75 детей — а после их перемещения на лечение в Волгоград и Ростов-на-Дону вспышка перешла вместе с ними. Такое замолчать было уже трудно, и проблему весьма низкого уровня медицины с использованием многоразовых шприцов, игл, катетеров огласили в прессе, в газете «Московский комсомолец» даже ввели рубрику «Анти-СПИД» с рассказами о правилах безопасного секса и горячую линию, журналистка «Огонька» Алла Аллова собирала пожертвования для закупки медицинских расходников за рубежом. Кроме того, вскрылось и то, что СССР занимал лидирующие места в мире по количеству абортов, причем среди всех возрастов, что пагубно влияло на женское здоровье. В связи с этим допустили зачатки секспросвета, издание книг и организацию предмета «Этика и психология семейной жизни», но отсутствие опыта и большого числа специалистов, а также весьма консервативное мышление основной массы населения и усугубившие этот консерватизм лишения от последующих развала СССР и девяностых, очень быстро превратили предмет в профанацию, так и не вышедшую из разряда скорее эксперимента.

События международного значения

• Афганская проблема. Война в Афганистане началась ещё в 1979 году, когда СССР, откликнувшись на призыв своих союзников в этом государстве (при том, что в Афганистане царил такой хаос, что внезапно нарисовавшихся после Апрельской революции союзников ещё и пришлось укреплять у власти, ликвидировав силами советского спецназа Амина), ввёл «ограниченный контингент войск». Но именно во времена перестройки журналисты и писатели начали активно открывать глаза гражданам СССР на то, что, вообще-то, «там взаправдашняя война»! На фоне не особо понятных целей этой самой войны и усталости населения от неё, а также политики «Нового мышления», руководство приняло решение начать вывод войск из Афганистана, что и было осуществлено к 1988—1989 годам. Вот только на фоне коллапса системы бывшие интернационалисты (и не только они — ликвидаторы упомянутой далее аварии на ЧАЭС к примеру тоже) вдруг обнаружили, что оказались в родной стране «лишними людьми», до которых никому нет дела. По сути, впервые со времён Великой Отечественной встала проблема массового пост-травматического синдрома у воевавших, но государство забило на неё. И от безысходности бывшие афганцы стали великолепным ресурсом для пополнения рядов ОПГ, да и сами порой вытворяли нечто «эдакое», что отзывалось резонансом по всей стране.
• Авария на Чернобыльской АЭС и радиофобия, борьба «за экологию» против «плохих заводов». Для начала стоит сказать, что советская промышленность действительно была в сложных отношениях с экологией. Причин у этого было много — и общая техническая отсталость, и отсутствие мощной независимой прессы и общественных организаций, способных давить на владельцев предприятий, и большие возможности по сокрытию нештатных ситуаций. Всё это постепенно разрушало доверие общества. Перелом произошёл в 1986-м, с катастрофой на Чернобыльской АЭС. Глупые и неорганизованные действия властей, сначала попытавшихся скрыть произошедшее, потом приуменьшить масштабы, и окончательно признавших их только под международным давлением, похоронили последние остатки этого доверия. Катастрофа породила чудовищную вспышку радиофобии, на десятилетия остановившую развитие ядерной энергетики по всему миру и похоронившую разворачивавшийся проект масштабного строительства АЭС по всему СССР. Местами страх перед невидимой смертоносной угрозой принимал гротескные формы: например, люди отказывались жить рядом с отселёнными из Зоны отчуждения, чтобы не заразиться от них радиацией. Попытки властей как-то успокоить население имели скорее обратный эффект, так как ни одному их слову уже не верили и относились по принципу «успокаивают — значит тут точно что-то нечисто!» Сочетание тотального недоверия официальным источникам и некритичной веры слухам и «альтернативщине» рождало действительно странных кадавров, наподобие публиковавшихся в крупных газетах инструкций по поиску озоновых дыр с помощью биолокационных рамок и продававшихся с рук бумажек-нитратдетекторов (нитратов тогда боялись как в 2023 ГМО и глютена) которыми никто толком не знал, как пользоваться.

Ещё одной приметой времени стало использование экологии в политических (а позже и экономических) целях. Впрочем, новинкой это было только в СССР, а на Западе практиковалось уже не одно десятилетие. В СССР же паника вкупе с недоверием властям привела к созданию общественных экологических организаций, ставших чуть ли не первым легальным способом выражения недовольства и удобным трамплином для молодых оппозиционных политиков. Достаточно было выбрать какой-нибудь завод побольше или строящуюся АЭС, пересказать несколько популярных городских страшилок (не всегда беспочвенных), заявить «Хватит это терпеть!», и мощнейшая народная поддержка была у тебя в кармане. Позже общественные экологические протесты, парализующие работу предприятия, использовали и против конкурентов, и для обрушения стоимости завода перед покупкой, и для прямого рэкета («переведите скромную сумму в наш фонд защиты белочек и неравнодушные граждане прекратят блокировать вам подвоз сырья»).

Новые технологии

• Начало эпохи VHS — одним из главных символов перестроечной эпохи становится видеомагнитофон. Ещё до её начала, в период 1982—1984 годов начинается производство первого отечественного VHS-видака «Электроника ВМ-12», которое становится сравнительно массовым к середине 1980-х. Примерно тогда же начинается и производство отечественных видеокассет, однако предложение катастрофически не покрывает спрос — при гигантском ценнике в 1200 рублей (а на кассеты 50-150 рублей) «Электроника ВМ-12» сметается с прилавков с такой скоростью, что приобрести его можно только по предварительной записи в многомесячную очередь. Не улучшают ситуацию и начавшиеся завозиться к концу десятилетия импортные аппараты, чья стоимость в 2-3 раза превышает отечественную технику. Стремясь хоть как-то удовлетворить спрос, власти в 1986 году инициируют открытие видеосалонов…
  • …и терпят фиаско — выборка фильмов в официальных салонах оказывается откровенно неудачной, и в основном копирует то, что показывают в кинотеатрах. Уже со следующего года начинают открываться неофициальные, частные видеосалоны, где показывают и западные фильмы. И несмотря их общую убогость (нередко салон располагался в подвале и по сути состоял из комнаты с несколькими стульями, видаком и телевизором), эти видеосалоны ждал оглушительный успех — началось их повальное распространение, и к 1990-му году они достигли своего количественного пика.
  • Однако примерно с 1991 года видеосалоны стали быстро угасать — к этому времени видеомагнитофон перестал быть роскошью и экзотикой, и все более-менее зажиточные люди уже приобрели себе видаки, а остальным стало не до этого. Вместо видеосалонов в начале 1990-х начинают, как грибы после дождя, появляться пункты видеопроката, которые дотянут уже до начала нулевых. Последние же видеосалоны закрылись в середине 1990-х, когда простое население уже могло себе позволить приобретать хлынувшие на рынок и сильно подешевевшие видаки и видеоплееры.

Описание домашнего компьютера «Электроника БК» и программ к нему. Ни где-нибудь, а в журнале «Наука и жизнь», август 1987 года.

Сам этот компьютер…

…и одна из самых хитовых игр для него — версия игры Digger 1990 года выпуска.

• Появление персональных компьютеров — в конце 1980-х в СССР начался настоящий бум увлечения компьютерами. Старт этому дала объявленная ещё в 1984 году программа по всеобщей компьютеризации школьного образования, в ходе которой школы стали оснащать компьютерными классами. Компьютерами занимались с разных сторон трое: промышленность, пресса и самодельщики. Промышленность даёт действующие и в целом неплохие по ТТХ компьютеры, но с жёсткой нехваткой ПО (домашние компьютеры «Электроника БК», «Вектор-06Ц», учебные УКНЦ и ряд других — даже клоны IBM были, только стоили как машина), пресса форсирует в основном минимально функциональные компьютеры совсем без ПО (самый именитый пример — восьмибитная «Микроша», выпускавшаяся с 1987 года), а самодельщики клепают клоны самых дешёвых западных компьютеров (обычно ZX-Spectrum) с западным же ПО. Догадываетесь, кто победил в этой борьбе жабы с гадюкой? Промышленность начала сама производить клоны «спектрумов».
  • Но самыми распространёнными и доступными программируемыми устройствами были программируемые микрокалькуляторы серии МК — судя по тому, что главная микросхема там керамическая, делали их из отбраковки военных микросхем. Стоил примерно ползарплаты, жрал батарейки как не в себя, ценным свойством для школьника было то, что из-за нестандартной арифметики (не «1 + 2 + 3 =», а «1 ↑ 2 + 3 +») его просили попользоваться один раз, и, сломав зубы, возвращали навсегда. Литература с прессой сильно его форсировали, тем более игры под него мог писать даже продвинутый школьник.
  • Аналогично предыдущему пункту вместе с персональными компьютерами появились салоны компьютерных игр. Поскольку здесь посторонних зрителей не гнали, а привечали (в расчёте, что им самим поиграть захочется), то Spectrum’ы и подобные им машины (к примеру, в конце 1980-х из Европы небольшими партиями стали завозить Atari ST) ставили не в подвальных помещениях, а в тех же «дворцах культуры» по соседству с аркадными автоматами — как отжившими своё электромеханическими, так и электронными (всякие «Коньки-Горбунки», «Истребители», «Магистрали» и «Коты-Рыболовы», некоторые из которых на середину 1980-х ещё смотрелись неплохо). Где-то в последующие годы успели постоять Dendy и Sega, но потом их широкое распространение сменило салоны на пункты проката картриджей. Помимо ДК, подобные «игротеки» нередко делали в школах, на основе тех самых компьютерных классов.
  • Ну и конечно же, с этим периодом напрямую ассоциируется игровой девайс, ставший первым по настоящему вирусным игровым феноменом на советском и постсоветском пространстве — игровые консоли «Электроника». Выпускавшиеся с 1984 года знаменитые «Ну, Погоди!», хоть и были клоном Nintendo Game&Watch 1981 года, но клоном качественным — и популярностью пользовались просто бешеной. Стоили такие не сказать чтобы дешево (в районе 25 рублей), но всё равно были самой заветной мечтой каждого школьника. Помимо «Волк ловит яйца» выпускалось ещё несколько модификаций с похожим геймплеем (и тоже скопированных с Нинтендовских) — «Тайны океана», «Весёлый повар», «Космический мост» и другие. К сожалению, более интересные образцы так и не стали массовыми — при этом советская промышленность скопировала огромное количество вариантов подобных ЖК-игрушек, которые были на Западе.
  • Благодаря всему этому началось формирование первого поколения отечественных геймеров (ещё до знаменитой Dendy), а также началось зарождение отечественной видеоигровой индустрии. В частности, именно на стыке эпох застоя и перестройки появился знаменитый «Тетрис», впоследствии облетевший весь мир и ставший пожалуй главным символом отечественного видеоигропрома. Большая часть отечественных разработчиков того времени была энтузиастами, разрабатывавшими свои программы бесплатно, на коленке, и используя для этого отечественную технику (подавляющее большинство игр на Электронику БК (более 700 штук), Вектор-06Ц (более 400 штук), и другие отечественные компы разработаны именно такими творцами или коллективами), и вся эта тусовка окончательно угасла лишь к концу девяностых, с началом относительно широкого распространения уже привычных нам IBM PC компов. Также, отчасти именно это поспособствовало склонности постсоветского игрока к ПК-платформе — на момент 1991 года феномен компьютерных игр уже был известен многим, пусть и оставался в полу-зачаточном состоянии, а полноценные игровые приставки добрались до нас сильно позднее, и в каком-то смысле опоздали.

Примеры

Фольклор

«	В столовой: — А почему у вас котлеты квадратные? — Так перестройка же! Меняемся! — А почему они ещё и недожаренные? — Работаем с ускорением! — А надкусанные-то почему? — Госприёмка работает! — Да что вы мне рассказываете какую-то дичь? — А у нас гласность!	»
— Анекдот про основные явления периода

• «Куй железо, пока Горбачёв» — шутка кооператоров времен Перестройки.
• «Минеральный секретарь» — ещё одна шутка про Горбачёва, на сей раз связанная с антиалкогольной кампанией.
• Расшифровка фамилии генсека — «Галдёж Отставить, Ребята! Брежнева, Андропова, Черненко Ещё Вспомните!»
• Памятник перестройке: голая пара с подписью: «Альтернатива и плюрализм с большим консенсусом».
• «На недельку до 2-го закопаем Горбачева, откопаем Брежнева и будем пить по-прежнему» — «благодарное» население о «сухом законе».

Литература

«	Товарищ, верь, пройдёт она — И демократия, и гласность. И вот тогда Госбезопасность Припомнит ваши имена	»
— И. Губерман

• «Академонгородок» А. Бачило — действие новеллы «Новоселье» происходит в 1988 году, основной конфликт как раз крутится вокруг доступа к жилью в кооперативной новостройке. Новостройка, судя по всему, построена при участии Морока, все жильцы в ней пропадают вместе с вещами в одну ночь, но это не останавливает новую волну «испорченных квартирным вопросом» от решения заселиться на освободившуюся жилплощадь.
• «Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви» Юрий Брайдер — описана жизнь главного героя от его рождения в 1953 году до примерно конца 1990-х годов. Весьма значительный часть книги посвящена именно эпохе Перестройки, в самом её начале главный герой, служащий в милиции при попытке «в гласность» внутри ведомства был с позором и без пенсии уволен из внутренних органов. Ветрами перемен он был заброшен в писатели-фантасты и добился на этой ниве некоторых успехов. В книге вполне неплохо показаны реалии и дух эпохи — наивные надежды и ожидания, всплытие со дна общества самого разного мутного отребья — националистов, шизотериков, авантюристов и просто всевозможных шарлатанов.
• «Катастройка» Александра Зиновьева (1990) — в центре романа фигурирует город Партград, в котором чиновники намечают проводить реформы. Вот только эти реформы оказываются чисто косметическими, и чиновниками при их проведении движут отнюдь не благие намерения, а корыстные интересы.
• «Круг» Лии Симоновой (1989) — формально детская (даже была опубликована в журнале «Пионер»), но реально достаточно жуткая повесть о том, как конфликт между учителями и учениками и отдельными компаниями учеников перерос во что-то гораздо худшее. Достаточно сказать, что одну из героинь (пусть даже и самовлюблённую интриганку школьного масштаба) в наказание насилуют (или как минимум пытаются, чудовищно унизив).
• «Общага-на-Крови» А. Иванова — формально время действия не называется, но, учитывая, что автор написал роман в 1992 по мотивам собственных впечатлений от учёбе в УрГУ, и что реальная автокатастрофа, аналогичная той, в которой погибла девушка протагониста, произошла в ноябре 1990 года, то очевидно, что на страницах книги она-родимая. Настрой предельно мрачный, многие даже считают происходящие по сюжету в заглавной общаге события (девушка героя погибла, он покончил с собой, все его друзья его предали и опустились до скотоподобного состояния) метафорой для дезинтеграционных процессов, происходивших на рубеже десятилетий с самим советским обществом.
• Ранние произведения В. Пелевина посвящаются именно этой эпохе и её характерным явлениям:
  • «Принц Госплана» (1991) — повесть посвящена появлению и первой волне популярности в нашем регионе видеоигр. Главный герой — программист в одном из советских НИИ Лапин, в свободное время на работе играющий в Prince of Persia, и в итоге начинающий отождествлять себя с её главным персонажем, а саму игру — с реальностью. Его коллеги также увлекаются разными компьютерными играми, и каждый из них создаёт свою отдельную реальность, которые существуют параллельно относительно других, и смыкаются с обычной реальностью.
  • «Омон Ра» (1991, опубликован в 1992 году) — первый крупный роман автора, где тот с одной стороны пародирует советские романы-учебники, а с другой, беспощадно стебёт модные в перестройку антисоветский ревизионизм и чернуху. В данном романе все штампы антисоветских мифов и «разоблачений» доведены до полного абсурда и гротеска — в здешнем СССР вся космонавтика это лишь масштабный спектакль, который создают на специальном подземном полигоне под Москвой, всех курсантов пехотных училищ на выпускных экзаменах расстреливают из пулемётов, а в лётных училищах вместо обучения ампутируют ноги «за Родину» и заставляют танцевать «калинку», поскольку самолётов там просто нет.
• Произведения Ю. М. Полякова:
  • «Апофегей» (героиня соединила слова «апофеоз», «апогей»… и где-то приблудилось слово «офигеть» или «пофиг») — история перерождения обычного младшего научного сотрудника в матёрого партийного чиновника, ради карьеры предающего любимую девушку.
  • «Сто дней до приказа» — написанная ещё в 1980 году, эта повесть была опубликована в 1987-м и сразу же вызвала вал обсуждений проблем с «неуставными отношениями» («дедовщиной») в тогда ещё советской армии. Фактически, впервые было позволено широко объявить, что солдаты старших призывов не просто мудро поддерживают и делятся опытом с новичками — но ещё и издеваются и иногда доводят их до самоубийства.
  • «ЧП районного масштаба» (написано в 1981-м, опубликовано в 1985-м) — сюжетно связанная с «Апофегеем» (есть несколько общих героев) история о том, как погром, устроенный в райкоме комсомола обиженными подростками, аукнулся местным чиновникам. Повесть экранизирована в 1988 году, но там добавлено больше эротики (ибо можно!), больше проблем для героев (ибо нужно!) и больше сюрреализма (ибо ещё советское время, и просто так развлечения райкома комсомола в бане показывать ещё неудобно — для голых задниц и сисек нужна сверхыдея!)

Кино

«	А у нас, теперь, понимаете ли, гласность — приказано показывать всё самое отсталое.	»
— из фильма «На Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон-бич опять идут дожди», 1992 год

«Перестроечное кино», как явление. Кодификатор эпохи, а также жанра «чернуха» на постсоветском пространстве. Условно его можно разделить на три периода: Раннеперестроечный (1985—1987, ещё не чернуха, но уже довольно острое кино, поднимающее серьёзные темы), Позднеперестроечный (1988—1991, перестроечная чернуха вульгарис) и Постперестроечный (от распада СССР где-то до 1994—1995 годов, когда складывается уже новый, российский кинематограф). Наиболее яркие примеры:

• «Покаяние» (1984) — фильм Тенгиза Абуладзе был снят ещё до перестройки, но оказался её предзнаменованием, а его широкий показ в январе 1987-го года положил начало широкомасштабной антисталинской кампании. После похорон бывшего городского главы Аравидзе (изображённого смесью на Сталина и Берии), кто-то начинает выкапывать его тело из могилы и закидывать во двор дома его сына Авеля. Пойманным за руку гробокопателем оказывается женщина, которая рассказывает, что много лет назад покойный глава города репрессировал её родителей (разумеется, совершенно безвинно), поэтому она теперь не позволит ему лежать спокойно лежать в земле. Чекисты Аравидзе в её рассказе показаны подобием опричников Ивана Грозного, что по замыслу создателей должно что-то символизировать. А самым символичным является пафосное заявление этой женщины в зале суда: «Мне не нужны доказательства! Я говорю ПРАВДУ!». В итоге, наслушавшись этой бездоказательной «правды», молодой внук Аравидзе стреляется из подаренного дедом ружья, после чего Авель сам выкапывает и сбрасывает с обрыва тело покойного отца. В ту пору этот фарсово-клюквенный кринж преподносился чуть ли не шедевром и голосом эпохи, а акты вандализма и самосуда — чуть ли не вершиной гражданского сознания.
• «Курьер» (1986) — фильм Карена Шахназарова в жанре трагикомедии, ставший лидером советского проката второй половины 1980-х. Мы наблюдаем за жизнью молодого человека Ивана Мирошникова вскоре после развода его родителей, окончания школы и вступления во взрослую жизнь. Герой, тот ещё трикстер по жизни, устраивается на работу курьером, где скучающе проводит однообразные дни. Однажды во время доставки по служебному поручению рукописи профессору Семену Петровичу Кузнецову, он знакомится с его дочерью, красавицей Катей, и молодые люди сразу начинают испытывать друг к другу симпатию. При жанре повседневности фильм отражает самое начало новой эпохи — с разочарованием в прежних идеалах что старых, что молодых, и показе жизни молодёжи из разных социальных слоёв — те, что попроще, танцуют во в дворах брейк-данс, а побогаче — смотрят на видаках западные боевики и обсуждают западную моду, но что те, что другие просто развлекаются и живут, как умеют. Также поднимается тема конфликта поколений в лице противостояния главного героя и отца Кати.
• «Плюмбум, или опасная игра» (1987) — психологический триллер о подростке Руслане по прозвищу «Плюмбум», возомнившим себя борцом с преступностью, но на деле проявляющим откровенно социопатические и садистские наклонности, и во имя «правды» готового сдать куда следует даже родного отца. Помимо лейтмотива безнравственности такого отношения к власти поднимается и тема возросшей преступности.
• «Забытая мелодия для флейты» (1987) — трагикомедия за авторством Эльдара Рязанова, посвящённая разоблачению бюрократизма и чиновничества. В центре сюжета — отношения женатого и успешного чиновника-карьериста Леонида с простой медсестрой Лидой и то, чем эти отношения закончились. В фильме наглядно показано нехилое различие уровня жизни между номенклатурой и простыми советскими гражданами, живущих фактически в разных реальностях.
• «Асса» (1987) — криминальная драма, снятая со значительным участием тогдашней рок-тусовки. Центральная тема фильма — любовный треугольник с вершинами угла в виде криминального авторитета, его любовницы и случайно затесавшегося в него молодого неформала. Явный будущий «малиновый пиджак», выросший из вчерашнего мошенника и цеховика, не дожидаясь следующей эпохи решает все проблемы исключительно чистоганом и запугиванием. В финальных кадрах появляется в эпизодический роли Виктор Цой, исполняющий символичную эпохе «Мы ждём перемен».
• «Игла» (1988) — ещё одна, но несколько артхаусная криминальная драма, посвящённая проблемам наркомании и наркомафии. Виктор Цой здесь уже в главной роли, на волне успеха «Ассы», в которой оказался весьма харизматичен даже в эпизодической роли, его герой — неформал по прозвищу Моро, приехав в Алма-Ату, сталкивается там с крупной бандитской группировкой, подсадившей на наркотики его бывшую девушку и много кого ещё, и пытается спасти её, но терпит неудачу.
• «Маленькая Вера» (1988) — показанная во всей своей ужасающей красе жизнь типичной советской семьи в провинциальном городке конца 1980-х. Главная героиня, старшеклассница Вера, едва закончив школу, уже курит, выпивает, ходит на танцы, и вовсю конфликтует с родителями. Однажды на дискотеке Вера знакомится с Сергеем. Драка стенка на стенку и последующая милицейская облава странным образом сближают их, между ними вспыхивают чувства. Приехавший брат Веры Виктор оказывается старым знакомым Сергея и, зная репутацию последнего, подозревает его в несерьёзности намерений. Тем не менее Сергей заявляет, что намерен жениться на Вере, однако отношения с родителями девушки у него не клеятся. При выходе в прокат этот фильм вызвал нехилый такой разрыв шаблона как первый советский фильм, в котором продемонстрировали половой акт, но сейчас в первую очередь в нём бросается в глаза тема кризиса советской семьи в терминальной стадии.
• «Убить Дракона» (1988) — мрачная притча-антиутопия, экранизация знаменитой пьесы «Дракон» Евгения Шварца. Город, управляемый Драконом, пронизан отсылками как на СССР, так и на Третий Рейх, а также латиноамериканские неолиберальные хунты, сам Дракон олицетворяет собой сущность диктатуры, Бургомистр является жестоким стёбом над Брежневым, а мораль «чтобы победить дракона, нужно иметь своего собственного» подана как неизбежная сущность человека. Собственно, победа главного героя идеалиста Ланцелота над Драконом приводит лишь к воцарению на фоне беспорядков бестолкового Бургомистра и его прихлебателей на троне, а когда главный герой узнаёт об этом и понимает, что городское население проглотит любую мерзость и будет повиноваться тому, кто сильнее, то становится готов уже самолично тащить их в «светлое будущее» за шкирку и казнить всех неугодных, и от этого его спасает только стакан воды в лицо от его возлюбленной, которая однако больше не любит его… В контексте последующих исторических событий многие события фильма (особенно воцарение ничтожных временщиков после краха ужасной, но хотя бы производящей впечатление диктатуры) выглядят просто пророческими.
• «Авария — дочь мента» (1989) — снова про конфликт поколений. Старшеклассница из обычной семьи, Валерия Николаевна по прозвищу «Авария» переживает подростковый бунт — ходит на концерты панков и металлистов, одевается и красится соответствующе. На этой почве она на ножах со своей семьей, и хоть как-то понять её поведение пытается только отец-милиционер. Помимо конфликта поколений поднимаются темы неформальных движений, общего упадка нравов, но главными антагонистами оказываются вовсе не неформалы и не милиционеры, а вконец обнаглевшая от безнаказанности «золотая молодёжь».
• «Интердевочка» (1989) — история медсестры Татьяны Зайцевой, подавшуюся в новомодную профессию валютной проститутки. Несмотря на отсутствие хэппи-энда, многие приписывают этому фильму пропаганду «идти на панель — это круто».
• «Сделано в СССР» (1990) — в одной школе пропал видеомагнитофон, и на его поиски школьное руководство назначает нового учителя истории — старика, бывшего чекистом ещё при Сталине. Стремясь найти пропажу, историк наводит в школе поистине тоталитарные порядки, с культом личности, доносительством и хождением строем.
• «Лох — победитель воды» (1991) — поднимается тема появления в СССР персональных компьютеров с одной стороны, и возросшей преступности с другой. Главный герой — простой инженер и владелец компьютерного клуба, которого облагает данью местная бандитская группировка. В ответ на отказ платить дань группировка громит клуб и убивает брата главного героя, за что тот решает отомстить (собирая из подручных средств молниемёт, который оказался одноразовым), что и осуществил, устроив взрыв бытового газа. После тех событий ему намекнули насчёт того, что Победитель дракона становится драконом — мол, теперь дань будут платить ему (привет «Крёстному отцу» М. Пьюзо). В эпилоге сообщается, что он покончил с собой.
• «Прикосновение» (1992) — фильм вышел уже после распада СССР, но по атмосфере — 100 % перестроечное кино. Следователь Андрей Крутицкий расследует дело о самоубийстве молодой матери и ребёнка, которых до суицида якобы довёл призрак давно погибшего отца матери. Начинаясь, как детектив, со временем фильм перерастает в мистический триллер, повествующий о неких «Форзи» — сиречь призраках, забирающих самых лучших людей в иной мир. В своём страшном деле форзи руководствуются мотивацией «жизнь — это боль, и убивая хороших людей, мы избавляем их от мучений». Такое мировоззрение весьма перекликается с популярными в перестройку лозунгами «так жить нельзя», применяемым к СССР, хотя с другой стороны, к такому выводу форзи могли прийти и насмотревшись, как живут люди после того, как реформы «пришли к успеху». Более того, показанный советский/постсоветский быт начала 1990-х на контрасте с происходящей мистикой придаёт этому фильму оттенки инфернальности, за что он получил славу одного из лучших российских фильмов ужасов.

Телесериалы

• «Бригада» (2002) — известный сериал про становление 4 друзей безжалостными криминальными авторитетами, первые 6 серий происходят во время Перестройки и показывают как наши герои докатились до жизни такой, с 7 же серии начинается эпоха Лихих Девяностых.
• «Восьмидесятые» (2012—2014) — сериал от СТС, про жизнь типичного студента-ботаника в Москве второй половины 1980-х.
• В последние годы сеттинг Перестройки стал одним из наиболее модных в качестве места действия многих отечественных и даже зарубежных сериалов, что вероятно вызвано ностальгией по восьмидесятым во всём мире, включая и Россию:
  • «Нулевой пациент» (2019) — сериал, посвящённый первой в СССР вспышке ВИЧ-инфекции, случившейся в Элисте осенью 1988 года.
  • «Фишер» (2023) — ещё один новодельный сериал, на этот раз детективный, посвящённый поимке маньяка Сергея Головкина, орудовавшего в Подмосковье с 1986 по 1992 годы.
  • «Чернобыль» (HBO) — взгляд на эпоху со стороны западных режиссёров. Увы, без клюквы и политоты «с гулагами и расстрелами» не обошлось и в результате в сериале атмосфера СССР 1980-х передана чуть менее, чем никак.
  • «Тетрис» (2023) — ещё один западный сериал, о разработке и битве за права для самой известной и продаваемой игре в мире. Как и в случае с «Чернобылем» — реалии того времени передана в духе «гулагов и рабов», а также «злых застенков кр’овавого KGB», поэтому смотреть этот клюквенный бред надо с полным осознанием того, что это художественный фильм, а не документалка.
  • «Слово пацана: Кровь на асфальте» (2023) — нашумевший сериал, посвящённый казанской уличной преступности и теме подростковых группировок, и в целом подросткам того времени. Вопреки некоторым мнениям, отнюдь не романтизирует эстетику «пацанской жизни», представляя собой довольно жестокую и реалистичную деконструкцию её образа.
  • «ГДР» — шпионский политический детектив с элементами криптоистории; основное действие происходит, как нетрудно догадаться, в ГДР. В первых сериях уже очевидно, что что-то пошло не так, но Советский Союз ещё выглядит нерушимым, а выход из кризиса — близким. С каждой серией снежный ком событий разрастается с катастрофической скоростью, и Михаил Сергеевич Горбачёв, еще несколько дней назад мнивший себя архитектором нового мира, стремительно теряет последние остатки власти и с ужасом смотрит трансляцию казни Чаушеску…

Мультфильмы

• Серия «Возвращение блудного попугая» о попугае Кеше — классическая трилогия мультфильмов выходила в период с 1984 по 1988 годы, поэтому неудивительно, что местом и временем действия послужил типичный провинциальный городок позднего СССР, затрагивающий самый конец Застоя и Перестройку. Сам Кеша выведен, как любитель поп-культуры, в том числе западной, и постоянно сыпет отсылками на её популярные в СССР восьмидесятых явления, представляя собой карикатуру на перестроечную подростковую молодёжь. Во втором эпизоде в качестве основного антагониста представлен типичный мажор перестроечных времён, забравший себе Кешу в качестве «друга», а по факту, сделавший из него себе слугу — в наличии у этого мажора и видак с импортным широкоэкранным телевизором, на котором он смотрит видеоклипы, записанные на ВХС-ки, и кассетный плеер, и модный в конце 1980-х болоньевый пуховик, а в качестве «подарка» он даёт Кеше футболку с Микки-Маусом.
• «Капитан Пронин» — а конкретно первый эпизод, вышедший в 1992 году и похоже «опоздавший» к распаду СССР. Судя по всему, тут местом действия выступают именно позднеперестроечные, а не постсоветские реалии, поскольку в эпизоде мелькает такая примета, как кооперативное кафе, чьё появление и расцвет пришлись именно на перестройку. Сама эпоха, как подобает тогдашнему настрою, выведена мрачно и цинично, с показанным взлётом преступности и наркомании, а также тем, что главным злодеем оказался начальник Пронина, крышующий всю эту историю с производством наркотиков, но при этом эти явления доведены до гротеска, а главный герой, простой капитан милиции Пронин, всё равно выходит победителем из всей ситуации.

Музыка

• Именно на Перестройку пришёлся расцвет русского рока, так как движение уже сложилось, но до этого жившее полуподпольно и под дамокловым мечом получить срок за тунеядство, массово вынужденные придумывать варианты фиктивного трудоустройства. И вот в Перестройку это самое «поколение дворников и сторожей» сменило «квартирники» на стадионы и начало массовый чёс по всему Союзу ради конвертации известности в живые деньги:

«	Автобусы и самолёты, пароходы и поезда Сегодня нас видит Москва, завтра — Алма-Ата Послезавтра мы станем пить пиво в Пушкаре или Жигулях А что с нами будет через неделю, ведает только Аллах.	»
— Алиса

Но всё же эпоха была весьма продуктивна для русского рока и дала львиная доля его классики… Неудивительно, что множество песен классиков и новичков этого жанра посвящены как раз этой самой эпохе и её характерным чертам.

• • Группа «Кино» — один из первых и самый известный пример успешной трансформации известности в живые деньги и последующий статус бессмертной классики. Виктор Цой с тех пор многими полагается чуть ли не лицом русского рока и вообще главным символом той эпохи.
  • Отдельно отметим группу «Алиса» с альбомами «Блок Ада» и «Шестой Лесничий» с песнями на «злобу дня».
  • А также ДДТ с «Оттепелью» (1990) и «Пластуном» (1991). Последний альбом чуть не уничтожили, настолько он показался неуместным и устаревшим после краха СССР.
  • По сути, практически всё творчество «Ноля» прошло в эту эпоху (1986-92), ибо попытки возрождения в 1997-98 оказались неудачными — изменился мир, изменился и Фёдор Чистяков.
  • Нынешняя «думерская музыка» во многом наследует этой традиции — так как примером для вдохновения её авторов служит именно перестроечный пост-панк и русский рок.
• Жанр «Ветер перемен». Совокупность разных песен, в которые авторы с исполнителями могли вкладывать совершенно разные смыслы, но многие слушатели слышали то, что хотели — про Перестройку и прочие перемены в политических и экономических сферах. В первую очередь это финальная песня фильма «Мери Поппинс, до свидания» (1984), «Перемен!» Виктора Цоя (1987) и т. д. Особенно это касалось студенческой молодёжи, которая «за любой кипиш, кроме голодовки». Через несколько лет им пришлось ощутить эти перемены на своей шкуре и на своём животе.
  • А навстречу с Запада с небольшим опозданием тоже задул свой «Wind of Сhange», который дошёл и до СССР: одноимённая песня группы Scorpions (1990) и т. д.
• Жанр «Так жить нельзя». Совокупность разных песен, в которые авторы с исполнителями уже специально вкладывали антисоветский смысл: всячески преувеличивая обличаемые недостатки СССР, а то и вовсе придумывая таковые. В первую очередь это «Скованные одной цепью» (1989) Nautilus Pompilius, многое в творчестве Игоря Талькова и т. д.
• Перестроечная поп-музыка/попса. Да, именно в эти годы началась массовая коммерциализация музыки и создание групп-однодневок, нацеленных на максимальное извлечение прибыли. Хотя периодически реалии эпохи такие группы всё же захватывали: в качестве примеров можно привести «Видео» (1988) от группы «Мираж», посвящённую популяризации в стране видеомагнитофонов, или же «Американ бой» и «Вишнёвая девятка» (1989) от группы «Комбинация».
• Жанр Sovietwave (Советская волна). Аналогично Ретровейву, целиком и полностью построен на ностальгии по восьмидесятым, но не американским, а советским. Как следствие, для образцов для подражания берётся не столько американский синти-поп, сколько позднесоветская электронная музыка. И как в случае с Ретровейвом, данная музыка старается не столько рассказать об эпохе, сколько создать её настроение.
• «Голубые береты» — в основном их репертуар тех лет описывает саму Афганскую войну, но есть песни про восприятие реалий этого времени вернувшимися оттуда людьми:
  • «Вы нас туда послали» — про смердяковых, которые в рамках «нового мышления» заявляют, что там парни стали «грубыми», «жестокими» и «убийцами».
  • «Кино» — про творцов чернухи и прочего шлака, всплывшего густой пеной на потоке объявленной «гласности».

«	Раньше все они писали И снимали — иногда Что в Афгане все спокойно Там футбол, а не война А теперь сюжет открылся То-то радости у них И строчат свои шедевры Из квартирок городских	»
— «Только удавить охота спекулянтов от пера!»

Видеоигры

• «Bright Light of Svetlov» — небольшая инди-игра, основанная на трагедии в городе Краматорск (тогда Донецкая область УССР), когда во время стройки одного из домов в цемент случайно попала колба с радиоактивным веществом. Впоследствии от излучения этой колбы, замурованной в одной из стен дома, умерло несколько человек. В игре происходит примерно то же самое.
• «Perestroika» (1990) — крайне любопытна тем, что появилась ещё в саму эпоху, как одна из первых ласточек зарождавшегося отечественного геймдева. Игра представляет собой DOS-клон знаменитой «Toppler» (жабка прыгает по кувшинкам), при этом максимально пронизана духом времени — кувшинки, по которым надо прыгать, названы «Законами и постановлениями», красные злые жабки — «бюрократами», жабка-главный герой — это «демократ», а собираемые им бонусы — это всякие «товары народного потребления» и «валютные операции».
• «Кризис в Кремле» — стратегия от Kremlingames, в которой игроку предстоит взять на себя роль Генерального секретаря ЦК КПСС в это тревожное время. Конечно, можно свернуть перестройку и даже закрутить гайки сталинскими методами, но можно и пойти по историческому пути. В последнем случае скорей всего получится тот же результат, что и в реальной истории, но опытные игроки могут умудриться не дать развалить Союз и таки успешно провести рыночные реформы.
  • Ostalgie: The Berlin Wall — игра за страны ОВД того же периода. Можно либо пойти по пути вестернизации (что активно поддерживает и продвигает СССР, но чревато потерей власти), либо же попытаться сохранить как минимум восточный блок, а, возможно, и не допустить распада СССР (или выкинуть его на мороз из ОВД и самому стать мировым лидером социализма с человеческим лицом). В случае таких стран как Куба, КНДР, Афганистан и Югославия речь идёт о том, чтобы просто выжить.
  • China: Mao’s Legacy — игра за Китай начинается чуть раньше, в 1976 году незадолго до смерти Великого Кормчего. В случае с СССР можно загодя устранить ключевые фигуры Перестройки и добиться избрания как исторического Горбачева, так и Романова или Ельцина. Двухполярный мир можно сохранить, можно присоединиться к одному из блоков, а можно создать свой — и в идеале прокачать его так, чтобы стать равными ОВД и НАТО. Можно повести КНР как по историческому пути, так и устроить вторую культурную революцию или поддержать местную Перестройку, в итоге довести дело или до гармонии с СССР и воцарения двуединого красного альянса, или до вооруженного до зубов мирового изгоя, оккупировавшего спорные территории силой, или до полной либерализации, вхождения в клуб западных стран и мирного объединения с Тайванем, или просто до развала страны.

Визуальные романы

• «Бесконечное лето» — Семён попадает в пионерлагерь «Совёнок» под конец 80-х. На тормозах, потому что в той глуши «дуновение ветра перемен» не чувствуется. Да и в городе, куда он приезжает в финале рута Лены (в других рутах он после выезда из лагеря возвращается в наше время) лихие девяностые через несколько лет наступают совсем внезапно.
  • «7 дней лета» — аверсия. Узнав о попадании в 1989-й год Семён с ужасом думает о том, что в ближайшие годы ожидает этих девушек, однако не обнаруживает вокруг себя примет времени, а потом и вовсе узнаёт, что в этом мире страной руководит совсем другой человек. Так что в тех финалах, где Семён остаётся в теле пионера, наступает светлое советское настоящее.
  • «Саманта» — тут Перестройка все же дает о себе знать в печальном смысле: на третий год жизни Семена в «Совенке» лагерь закрывают, вожатая Ольга Дмитриевна уезжает в Москву к сестре, а он остается из смеси упрямства и безумия.
  • «Я обязательно дождусь!» — в 1990 г. Семен живет с родителями в ГДР и приезжает в Москву встретиться с девушкой по переписке Женей.

Сетевой оригинальный контент

• SCP Foundation — SCP-1204-RU «Бесконечная видеокассета». Аномальная видеокассета с бесконечной лентой внутри, содержащая боевик «Медузы», якобы выпущенный в СССР в 1990 году. На деле при каждом просмотре содержание кассеты разнится, но во всех случаях это некий фильм в жанре боевика, использующий все штампы позднеперестроечного кино и в той или иной степени касающийся темы медуз. С каждым просмотром показанные фильмы (при каждом просмотре и перезапуске новые) становятся всё сюрреалистичнее, а тема медуз постепенно выходит на передний план.

Примечания

	[ + ] Культурно-исторические периоды
Страницы в категории «Культурно-исторические периоды»  Белый заборчик, Закат Российской империи, Интернет, корпорации и «конец истории», Лихие девяностые, Перестройка и гласность, Секс, наркотики, рок-н-ролл и нью-эйдж, Технонеоновые восьмидесятые, Эпоха застоя, Эпоха первых пятилеток

	[ + ] Россия и СССР
Страницы в категории «Россия и СССР»  Rus' Catholica, Альтернативная Россия, Закат Российской империи, Исламская Россия, Контркультура эпохи застоя, Лихие девяностые, Перестройка и гласность, Россия — западная страна, Россия, которую мы потеряли, Русские сказки, Светлое советское прошлое, Эпоха застоя, Эпоха первых пятилеток Подкатегории для категории «Россия и СССР»  Эстетика девяностых