Светлое советское прошлое

Soundtrack Рекомендуется читать статью вот под эту музыку.

«	А к Ивановым — три звонка, И запах стирки и тушёнки! И на нейтральной полосе Висят чужие распашонки. А мы, чумные пацаны, Мы никому не доверяли! Нам обещали наши сны Коммунистические дали! Вот откуда мы родом, Вот откуда мы родом! Никогда не понять нас Заграничным уродам!	»
— Группа «Лесоповал», «Коммуналка»

Наглядно

Итак, детишки, соберитесь вокруг меня в круг. Я вам расскажу про чудесную советскую страну прошлого, где колбаса была по 2,20 р., из водопроводного крана шла только газировка (и водка — по праздникам!), а пенопласт делали из молочной пены! В то время и трава была зеленее, и девушки красивее, и парни мужественнее, и люди отчизной гордились, и все остальные страны нам завидовали. А потом пришли дерьмократы во главе с плешивой Иудушкой и Борькой-Алкашом — и всё похерили, эх…

В этой статье мы рассмотрим влияние ностальгически-позитивного восприятия советского прошлого нашей страны на художественную культуру. Хотя с момента развала СССР прошло уже больше тридцати лет, призрак великой державы, выдающиеся достижения которой, при всех её недостатках, невозможно отрицать, продолжает будоражить умы как тех, кто застал этого колосса в сознательной жизни, так и тех, кто родился уже после его краха. Вследствие этого возникает вполне понятный эскапизм типа «Раньше было лучше», который вообще свойственен всему человеческому виду, а не является характерной чертой исключительно только жителей СНГ.

Инверсии тропа — «Гулаги и рабы» и «Унылый Совок». Те, кто придерживается подобных восторженно-патриотических взглядов на Российскую Империю, будут вздыхать о «России, которую мы потеряли».

Примеры

Загрузить видео YouTube YouTube might collect personal data. Политика конфиденциальности ПродолжитьDismiss (link)

Литература

• «АФКР» Константина Костина (входит в цикл рассказов «Книжный магазин „Альтист“») — очередной посетитель «Альтиста» очень хотел отправиться в сабж статьи, клятвенно при этом заверяя продавца, что менять историю не будет. Мол, просто проживу заново юность в СССР — и больше ничего. Хозяин «Альтиста» сделал вид, что поверил, и отправил сознание посетителя в тело молодого парня из светлых шестидесятых. Вот только это прошлое — ни черта не советское: главный герой попал в параллельный мир, где на месте СССР обретается Аталанская федерация коммунистических республик. Внешние атрибуты советского прошлого вполне присутствуют в полном мере — но и только: другая история, другие личности на политической арене, другие границы, возможна даже, другая география. И толку от своего послезнания истории главному герою в этом мире никакого.
• «Библиотекарь» Михаила Елизарова — субверсия: ностальгия по СССР здесь является центральной темой (в субкультуре «читателей» всё ещё обращаются друг к другу «товарищ»), но показана как обман, который магические книги МТА Дмитрия Громова создают в умах читателей. «Настоящий» советский быт в романе — отборная чернуха, где сиделки в доме престарелых издеваются над старухами, смазывая им пролежни едкой мазью и держа их на сквозняке, чтобы больные и слабые старухи поскорее умерли, а оставшиеся — закалились. Впрочем, лихие девяностые с бандитами автор любит ещё меньше — когда в стране бардак, а будущего нет, ложный дурман от книг Громова особенно притягателен. Чёрно-чёрный конфликт как он есть.
• «Дети против волшебников» Никоса Зерваса — поразительный в своей шизофрении идеологический винегрет, где светлое советское прошлое, в котором есть и умилительные своей прилежностью школьники, и непобедимая Советская Армия, оплот мира и стабильности, и ненавистные натовским колдунам книжки про пионеров-антифашистов, спокойно соседствует с кровавой гэбнёй, которая только и делает, что расстреливает всех мимо проходивших и шпионит за согражданами.
• «Манюня» Наринэ Абгарян — общий настрой трилогии пропитан достаточно светлой ностальгией по советским временам, когда и люди, по мнению писательницы, были не такими озлобленными, и национальной розни не было. Добровольно-принудительные общественные мероприятия, уравниловка и дефицит тоже показаны, но с иронией и без злобной критики.
• «Сладость губ твоих нежных» Ильи Масодова — субверсия: начинается эта история в замечательном пионерлагере у тёплого моря летом 1937 года. А потом внезапно всё скатывается в невообразимый и беспредельный кошмар, который навсегда ломает жизнь пионерки Кати Котовой.
• «Студентка, комсомолка, спортсменка» Сергея Арсеньева — вообще, троп статьи проходит красной линией через всё творчество писателя, но здесь показан наиболее ярко. Одинокий старый пенсионер (все родные погибли от множества разных причин) выморочной Московской республики («огрызок» современной РФ без Дальнего Востока, Сибири, Кавказа, Ленинградской области и Белого моря, оккупированный натовскими войсками) недалёкого будущего, где царит повальная нищета и преступность, после смерти попадает в советское прошлое. Пусть в тело новорожденной девочки, но зато в СССР 1960-х годов, который показан волшебной страной свободы, всеобщего равенства и мечты о светлом будущем. Здесь даже будущий президент так называемой «Чеченской Республики Ичкерия» Джохар Дудаев — ещё пока обыкновенный зелёный лейтенант, с которым новые родители протагониста случайно оказались в одном купе поезда. Поэтому герой сразу решил сделать всё возможное и невозможное, чтобы описанное в начале сюжета ужасное будущее не наступило, даже если за это придётся отдать свою новую жизнь. Ну а пока нужно вырасти, окончить школу и надеяться на получение необходимой известности до того, как станет слишком поздно менять будущее… В эпилоге новый генеральный секретарь Романов приказывает найти причины, по которым известная молодая актриса и спортсменка при всех застрелила Ельцина с Горбачёвым, а затем после вскрытия связей и деятельности последнего начинает массовую чистку партийных рядов от гнили, накопившейся за долгие застойные годы. Результат изменения будущего на 2027-й год описан в рассказе «Как я ходила на парад».
• «Чёрный сон» Евгения Лукина — деконструкция: два старика в очереди практически одинаковыми словами ругают современность и этих сволочей, которые всё развалили. Однако потом выясняется, что для одного всё развалили «дерьмократы», а для другого — большевички-с. Затем инструктор обкома Леонид Устинович Ососков и присяжный поверенный Александр Павлович Ордынин просыпаются — каждый в своём времени, чтобы и дальше вздыхать о былом.

Живопись

• Рисунки Светланы Шубиной в стиле пин-ап часто затрагивают советскую тематику и выдержаны в этой эстетике.
• Венчающее эту статью панно «Советская физкультура» за авторством Александра Николаевича Самохвалова. Хотя здесь, конечно, больше подходит определение «светлое советское настоящее» — оно было нарисовано в 1937-м году.

Музыка

• Жанр «Sovietwave» (Советская волна) — появившийся в конце нулевых жанр электронной музыки, построенный на ностальгии по атмосфере последних двадцати лет существования СССР. Во многом является отечественным ответвлением Ретровейва и всемирной ностальгии по восьмидесятым, однако заместо американского синти-попа в качестве образца для подражания используют музыку советских электронщиков семидесятых-восьмидесятых годов. И нередко Советвейв называют «ностальгией не по советскому прошлому, а по несбывшемуся будущему» — поскольку в жанре, при полной аполитичности, нередко превозносится стремление СССР к освоению космоса, развитию технологий и тому, чтобы завтра жизнь была лучше, чем вчера. Типичные представители жанра: группы «Маяк», «Импульс-80», «Зодиак», «Марксен», «Электроника-302», «Наукоград» и прочие.
• Отчасти с предыдущим жанром граничит «Doomerwave» — музыка, основанная на советском и уже российском роке и пост-панке времён Перестройки и девяностых годов и популярная у нынешних «думеров». Тут за образцы для подражания берутся уже перестроечные группы русского рока, вроде той же «Кино» и Виктора Цоя, и нарратив «раньше было лучше» здесь больше перекликается с посылом об ушедшем беззаботном детстве и суровой взрослой реальности. Тем не менее ввиду того, что за образцы здесь берутся именно хиты восьмидесятых, Думервейв нередко уходит и в ностальгию по тем беззаботным временам и по СССР, правда, без какого-либо идеологического наполнения.
• Mad Show Boys, «Волшебный драндулет» — титульный дедовский драндулет позволяет переместиться во времени в славное советское прошлое, с эскимо за 11 копеек, «Мурзилкой» и шариками на первомай.
• Олег Митяев, «СССР» — вся песня целиком посвящена тем временам, когда были «люди из стали», поездка на дачу воспринималась как приключение, а сама жизнь была насыщеннее и ярче, чем сейчас.
• Даниэль Кан, «Good old bad old days» и, особенно, русскоязычный кавер Псоя Короленко «Старое доброе зло». Формально — «остальгия»-баллады, то есть про сабжевое восприятие ГДР в Восточной Германии, но попадание в троп несомненное. Общий настрой в духе «советское прошлое сложно называть по-настоящему светлым, но то, что пришло ему на смену — и вовсе полный мрак» идеально описывают последние строки: «Так давайте поднимем, товарищи, тост // Генацвале, геноссе, до дна // Скажем всем „на здоровье“, „лехаим“ унд „прост“ // За то-тоталитарные те времена // Когда всех нас по имени знала страна // Только это давно всё прошло // Так наполним бокалы и выпьем до дна // За старое доброе зло!».
• Оргия Праведников, «Наша Родина — СССР» — песня от лица советского реваншиста, не смирившегося с крахом системы и одержимого ее возвращением. Задумана как скорее сатирическая, но общий настрой «непримиримых красных» передает настолько хорошо, что стала едва ли не неофициальным гимном сторонников сабжа ИРЛ. «И мы знали, что можно уйти, но забыли дорогу домой! Путь на родину — это война, каждый шаг — это выигранный бой! И если ты не умеешь понять, то попробуй хотя бы поверь: Мы живые пока мы идём, наша родина — СССР!».

Кино

• «Гуд бай, Ленин!» — на тормозах, так как скорее тут «светлое ГДР-овское прошлое»: главный герой, мать которого бурные события краха социалистической системы в Германии пропустила, находясь в коме, решает уберечь свою родительницу от стресса, способного в её состоянии стать смертельным. И воссоздаёт вокруг неё обстановку ГДР и иллюзию того, что всё осталось по старому. Жизнь в поздней ГДР показана здесь, конечно, не без недостатков, но удивительно позитивно. А объединение Восточной и Западной Германии демонстрируется отнюдь не таким однозначно положительным явлением, как это принято воспринимать на официальном уровне внутри страны.
• «Стиляги» — или по тайному замыслу создателей, или по внезапному восприятию зрителей, но «унылая серая действительность» здесь выглядит именно так. И коммунальная квартира, где отец-одиночка и его дети живут с многочисленными соседями в мире и согласии; и «скованные одной цепью» комсомольцы, гонящие одинаково размалёванных «стиляг», которые к тому же почти все оказались жалкими неудачниками; и комиссарша Катя куда красивее крашеной сучки «Пользы».
• «Частное пионерское» — трилогия про мальчишек, в жизни которых есть место и приключениям, и подвигу, и первой любви.
• «Четвёртая планета» (1995) — космическая экспедиция в составе трёх человек находит на вроде бы безжизненном Марсе вполне себе населённый советский городок, выдержанный именно в таком идеалистическом и несколько фантасмагоричном стиле. Это иллюзия, порождённая планетой. Главный герой, командир экспедиции, получает возможность отомстить давнему обидчику, спасти любимую девушку и обрести с ней счастье и любовь. Навсегда оставшись на Марсе и прекрасно осознавая, что планета стремится его убить.
• Также не лишним будет и указать на появившийся в середине 2010-х и активно эксплуатируемый до недавнего времени тренд в кинематографе и на телевидении: создавать произведения, в которых эстетика и стиль светлого советского прошлого скрывают под собой противоположный посыл о том, что тогда все достижения были достигнуты вопреки государству, которое только всем мешало своим социализмом и идеологией, и которому противопоставляется абстрактные «вера в Россию» и «неприязнь к Западу».
  • «Движение вверх» (2017) — один из самых известных примеров такого подтипа. При том, что фильм посвящён успехам СССР на мюнхенской Олимпиаде 1972 года, и успехи эти под сомнение не ставятся, по посылу он прямо декларирует, что всё было достигнуто вопреки государству, только благодаря авантюре со стороны тренера команды. А тренер в свою очередь пошёл на эту авантюру в первую очередь за тем, чтобы его больному сыну позволили уехать лечиться заграницу, ведь вы же знаете, советская медицина ни черта не умеет.

Телесериалы

• «Обратная сторона Луны» — в первом сезоне протагонист попадает в 1979 год в тело своего отца, капитана советской милиции. Сериал снят с большой теплотой к этой эпохе.
• «Пищеблок» — а вот тут, начинаясь как представитель тропа, сериал очень быстро становится его деконструкцией и даже аверсией. Если в первой серии пионерский лагерь образца 1980 года показан приятным и светлым местом, в котором есть место как детским шалостям, так и дружбе, подростковой любви и разным увлечениям, то затем сюжет смещается в сторону вампиров и их подчинённых из пионеров, в котором именно советские атрибуты вроде красных галстуков, звёзд, серпа с молотом и «образцовой правильности» оказываются чертами или нечисти, или просто неприятного лагерного персонала (те в курсе, что творится, но боятся, что если об этом узнают, то им конец), противостоящих главным героям. А главным гадом и главарём вампиров оказывается ветеран Гражданской войны, который якобы храбро сражался с белыми, а на деле был простым бандитом, который только грабил, насиловал и убивал невиновных, и случайно напоролся на вампира, передавшего ему свои силы.
• «Супергёрл» — военнослужащие Казнии (местный осколок СССР) ностальгируют о былом величии своей страны.
• «Чернобыль. Зона отчуждения» — именно в таком ключе показана жизнь в Припяти накануне аварии на ЧАЭС: люди добродушны и приветливы, улицы города чистые и светлые, а милиция дружелюбна, но при этом бдительна.

Телевидение

Загрузить видео YouTube YouTube might collect personal data. Политика конфиденциальности ПродолжитьDismiss (link) «Городок»

• «Городок» — стёб над тропом: секта староверов из глухой таёжной деревни, вопреки названию, в Бога не верит. А верит она в простые вещи — в колбаску по 2,20 рубликов, в хлебушек по 14 копеек, в молочко по 28 копеек…

Комиксы

• «Хронопауза» Александра Ремизова — пионеры из сабжа статьи собирают у себя в кружке юных техников машину времени и отправляются на ней в светлое коммунистическое завтра. В наше время, то есть. Где встречают своих сверстников, которые на вопрос про то, как там с яблонями на Марсе и как проехать к космодрому, сначала фотографируют их на смартфоны, а потом отправляют пионеров дальше в будущее. В пятитысячный год. Чтобы уж точно наверняка. Прости нас, Юра…

Видеоигры

• «Кризис в Кремле» (2017) — так или иначе, до падения цен на нефть в 1986 СССР показан таким: доходы высокие, протестов и преступности нет, а коррупции ещё мало. Троп сыгран прямо на сверхлёгком уровне сложности — 19Q4.
• Atomic Heart — субверсия: игра поначалу активно эксплуатирует ностальгию по сабжу статьи, показывая вполне узнаваемые картины идеалистического советского прошлого, вроде автоматов с газированной водой и «того самого» эскимо на палочке, смешанных с ретрофутуристическими элементами (роботы, летающие города, маглевы и так далее). Но затем оказывается, что эти альтернативные советские 1950-е только с виду такие светлые.
• Workers & Resources: Soviet Republic — в этой игре про индустриализацию и градостроительство в СССР троп статьи можно построить собственными руками. Однако справедливости ради укажем, что из-за довольно высокой сложности, муторности управления и контроля над всеми аспектами жизни, у игроков чаще образуется «совок» с огромными очередями в полупустые магазины, стоячими заводами и огромными убытками. Хотя при этом ничего не мешает построить и уютный советский городок, приятный глазу чисто своей архитектурой.

Визуальные романы

• «Бесконечное лето» — атмосфера старого доброго советского пионерлагеря, где и люди были добрее, и кормили вкуснее, и отдохнуть можно было не только телом, но и душой, сыграла отнюдь не последнюю роль в популярности этой визуальной новеллы.
• «Советское воспитание» — субверсия вплоть до пересечения с противотропом. Олеся — попаданка в 1981 год — сразу нашла друзей, которые поддерживают как могут: работу помогли найти, комнату в общежитии выбить, опекают, наставляют, общаются. Так что Олеся может и в самодеятельности поучаствовать, и на танцплощадке побывать, посмотреть «Шерлока Холмса», почитать Стругацких, сыграть в старые автоматы и попробовать самое вкусное мороженое… Однако же первоначально Олеся повела себя не вполне адекватно и угодила в психушку, откуда ее друзья еле вытащили. Там она встретила диссидента, который после карательного лечения буквально себя не помнил. Также в психиатрическую клинику до начала повествования попала мать одного из героев новеллы: она была экологом и конфликтовала с властью из-за испытаний оружия, а впоследствии вынуждена была репатриироваться на историческую родину. Кроме того, среди героев имеется бывший воин-афганец, страдающий от ПТСР, и фарцовщик, который позволяет себе нелицеприятные высказывания о советской действительности. В общем, этот Советский Союз — далеко не райское место, но Олеся здесь почти счастлива…

Сетевой оригинальный контент

Римские развалины нашего времени — вот первое сравнение, которое приходит на ум.

• Грустный мем про «Артефакты древней, более развитой цивилизации», которым озаглавливают изображения различных заброшенных и обветшалых объектов советского времени на территориях бывшего соцлагеря. Педаль в пол — Абхазия, непризнанная большинством стран мира и до сих пор не оправившаяся от войны 1992-1993 гг. с Грузией. Из-за всего этого некогда главный советский курортный регион пришёл в глубокое запустение, и к нему этот троп вполне применим на самом деле — теперь большинство городов там полузаброшены, предприятия разорены, отели и санатории частью брошены, частью устарели, а роскошное и богатое советское наследие потихоньку разрушается. Как пример — заброшенный комплекс отдыха олимпийского резерва СССР в селе Эшера недалеко от Сухуми (см. иллюстрацию).
• Metronomicon — субверсия: с одной стороны, местный альтернативный СССР вполне иллюстрирует светлое советское настоящее и прошлое, в котором страна сильна, обладает развитой наукой и техникой, люди в ней стараются оставаться людьми даже в условиях наступившего постапокалипсиса, а НИИ «Спецбиотех» выведен куда светлее и положительнее, чем аналогичные ему фонды из других художественных вселенных. С другой стороны — реалии обычной жизни далеко не столь радужны, имеют место и авантюры вроде «гонок за показателями», которые ничем хорошим не заканчиваются, и предубеждение по отношению к инфильтратам и интегрантам (хоть власти и стараются это предотвращать), а в ряде рассказов обстановка больше напоминает уже девяностые, чем СССР.

Примечания

	[ + ] Россия и СССР
Страницы в категории «Россия и СССР»  Rus' Catholica, Альтернативная Россия, Закат Российской империи, Исламская Россия, Контркультура эпохи застоя, Лихие девяностые, Перестройка и гласность, Россия — западная страна, Россия, которую мы потеряли, Русские сказки, Светлое советское прошлое, Эпоха застоя Подкатегории для категории «Россия и СССР»  Эстетика девяностых