Убить дракона (фильм)

Для этого произведения есть пересказ сюжета

Для этого произведения есть описание персонажей

«	Чтобы убить дракона, нужно иметь своего собственного.	»
— Лейтомотив фильма и человеческой природы.

Убить дракона

Общая информация
Жанр	Притча, антиутопия, сказка
Страна производства	СССР/ФРГ
Режиссёр	Марк Захаров
Сценарист	Григорий Горин, Марк Захаров
Год выхода	1988
Продолжительность	116 мин.
В главных ролях:
Александр Абдулов	Ланцелот
Олег Янковский	Дракон
Александра Захарова	Эльза
Евгений Леонов	Бургомистр
Вячеслав Тихонов	Шарлемань
Виктор Раков	Генрих

«Убить дракона» — советско-германский фильм за авторством режиссёра Марка Захарова, его последняя работа и своеобразный magnum opus, выполненный в жанре притчи. Вышел в 1988 году. Является вольной экранизацией пьесы Евгения Шварца «Дракон», отличаясь от неё значительными сюжетными изменениями, в частности, сильным помрачнением сюжета и итоговой концовки. В своём роде легендарное произведение, вошедшее в состав классики отечественного кино, разошедшееся на цитаты и сумевшее из на первый взгляд типичного образчика перестроечного кина вырасти в творение, крепко прописавшееся в постсоветской массовой культуре, кроме того, по мнению многих — предсказавшее многие тенденции того, что будет происходить на территории этого самого постсоветского пространства.

Сюжет

Сюжет фильма повествует о противостоянии странствующего рыцаря, борца за свободу и правду Ланцелота с жутким трёхголовым Драконом, представляющим собой своеобразную персонификацию жажды власти и насилия, а потому тиранящим простых людей. Впрочем, обычным это противостояние кажется лишь на первый взгляд, ведь на стороне как Ланцелота, так и Дракона, стоят совершенно разные люди и силы, у каждой из которых — свой взгляд на эту борьбу и то, чем она в итоге закончится.

Детальный пересказ сюжета — здесь.

Тропы и штампы

Ай, молодца! — собственно, Ланцелот со своим стремлением насаждать свободу и правду, а также причинять добро в итоге и погорел на том, за что боролся — ибо как оказалось, нужно спросить, а нужна ли свобода и правда тому, кому ты их даёшь. В итоге в своём стремлении к правде Ланцелот едва не становится новым Драконом — и лишается всего, включая и девушки, которую он полюбил и ради которой во многом убивал Дракона.
Великолепный мерзавец — Дракон. Просто Дракон. Злобный деспот, тиран, садист и отморозок, упивающийся властью и насилием, толкающий главному герою макиавеллиевские речи о ничтожности человеческой сущности и бессмысленности любой борьбы с тем, кто сильнее — но при этом харизма из него так и прёт, он честен и не труслив, а также умён и коварен. Да и его философия отнюдь не безосновательна, особенно, если посмотреть, кем это Дракон правит. Собственно, на фоне его гибели оказывается, что на его харизме во многом и держался весь порядок городка — после неё моментально начинается хаос и беззаконие с убийствами и изнасилованиями, а пришедшие к власти Бургомистр и Генрих в сравнении со своим предшественником оказываются просто жалкими ничтожествами, которым даже похвастаться злодеяниями не получается, ибо калибр личностей не тот.
Грызть реквизит — буквально: Дракон в одной из сцен съедает исторический документ со своей подписью о том, что он обязан принимать вызовы от всех, кто захочет бросить ему таковые. На шок архивариуса Шарлеманя он невозмутимо заявляет: «Папа всегда учил — в первую очередь уничтожай архивы». Да и вообще, Янковский в роли Дракона так и хлещет харизмой через экран.
Декадентская эстетика — стиль фильма. Тут и нарочитое смешение средневековья с аллюзиями на современность, и противопоставленный всему остальному человечеству главный герой с именем Ланцелот, странствующий рыцарь и романтик, мечтающий дарить всем свободу и счастье, и символизирующий власть и насилие Дракон, в жилах которого течёт «кровь гуннов», и их борьба, в которой идеалист Ланцелот обречён на поражение, ибо мир вокруг слишком циничен и жесток.
Дракон и Дракон-оборотень — заглавный Дракон, монстр, способный принимать разные человеческие облики благодаря своей долгой жизни среди людей. Облики варьируются, конкретно в сюжете фильма Дракон фигурирует в вариациях рейхоподобного солдата в штальхельме, импозантного мафиози в белом костюме и самурая в оранжево-красном облачении.
Злоба дня — поскольку фильм перестроечной эпохи, тут этого хватает. Весь фильм пронизан обличением тоталитаризма и тех, кто согласен с ним, порядки и жизнь города намеренно отсылают на позднесоветскую эпоху, а в образе Дракона больше угадывается Сталин, чем Гитлер, под которого антагонист косит. Вместе с тем, тут проходятся и по стремлению дать свободу силой и насилием, а также тому, что просто свергать старую власть — путь в хаос и беззаконие.
Идеализм против цинизма — борьба идеалиста Ланцелота и циников в лице Дракона и сменившего его Бургомистра является сюжетообразующим конфликтом, в котором, к сожалению, борьба Ланцелота оканчивается поражением, ибо разбивается о факт того, что он — идеалист в циничном мире.
Контркультура эпохи застоя и Эстетика девяностых — на стыке данных явлений, ибо вышло кино в Перестройку. С одной стороны, тут красной линией прослеживается обличение злобного тоталитаризма, фильм пронизан аллюзиями на позднесоветские реалии с их всеобщим одобрением зла, серости и унижением человеческого достоинства, а сами эти реалии намеренно сравниваются с Третьим Рейхом, как бы уравнивая две эти системы. С другой стороны, здесь демонстрируется и крайне мрачное отношение к тому, что произойдёт в случае краха этой системы — сколь бы она не была ужасна, её уничтожение сделает только хуже, ибо она в итоге пересоберётся в нечто ещё худшее для простых людей, а появление свободного человека — вообще сомнительно, что произойдёт, ибо что же это за свобода, если принести её может только насилие над другими.
Маленький человек — горожане, довольно неприятное отображение типажа, как тех, кто по определению пресмыкается перед тем, кто сильнее — во многом потому, что их мышление идёт в парадигме «бывает только хуже — а лучше быть не может». Отдельно можно выделить Шарлеманя, который всё же пытается высказывать неудовольствие и как историк (за уничтожение документов), и как отец (по поводу насильного взятия Эльзы в жёны что Драконом, что Бургомистром) всем властителям, но тут же теряется, стоит ему напомнить, что его ждёт за подобные мысли и высказывания.
Мета-пророчество — зигзаг: многие видят в событиях фильма с победой над злой диктатурой и последующим воцарением на её развалинах временщиков-прихлебателей, демонизирующих прошлое, но на поверку оказывающихся даже хуже него, аллюзию на крах СССР и лихие девяностые, в духе пелевинского «СССР конечно Империя Зла — но на кой было менять Империю Зла на банановую республику всё того же зла». На самом деле сюжет этот вневременной, и под заглавным лейтмотивом об «убийстве дракона» подразумевается, что дракон живёт в каждом человеке, и что только убив его в себе, можно обрести свободу — только вот как убить часть человеческой природы, которая неотъемлема от всего остального нашего естества?
Мрачнее и острее — в сравнении с оригинальной пьесой Шварца. Там концовка вполне позитивная, и Ланцелот готов разорвать порочный цикл перерождения Дракона путём перевоспитания всех горожан. Киношный же Ланцелот от осознания их рабской сущности просто ломается и в отчаянной попытке доказательства своей правоты начинает звереть, превращаясь в нового Дракона, и только Эльза, плеснув ему в лицо стаканом воды, приводит его в себя — но теперь она отказывается быть с ним, из-за чего тот понимает, что вся его борьба была зря, и просто уходит из города.
Неизобразимое зло — истинный облик Дракона в фильме так и не был показан. Во многом причина — факт того, что позднесоветский кинематограф в плане спецэффектов был весьма и весьма бюджетным и отставал от тех же США на многие годы, а с другой стороны, для фильма-притчи батальные сцены были вещью нужной, но всё же второстепенной, и особо акцента на них не делается. Вот и получилось, что во время появления Дракона мы видим на экране невнятное нечто, похожее на загримированный ветками реактивный самолёт-истребитель без хвоста (и издающее при полёте соответствующие звуки) и имеющее шесть горящих ярким светом глаз, собранных в три пары. Статуя Дракона в соборе тоже сюда — она выполнена в форме трёхголовой змеи с кучей крылышек, напоминающих рыбий скелет, и выглядит вообще не страшно и не внушающе.
Нет, не тот — Ланцелот из фильма — это не рыцарь Ланселот Озёрный из цикла мифов о короле Артуре, а лишь его дальний потомок. Тем не менее, именно героическое прошлое своего предка в итоге заставило Ланцелота заделаться борцом за правду и добро.
Нигилист-мизантроп — Дракон, чья философия и поведение вполне укладывается в формулу «Люди — это жалкие бесхребетные слизни, которые тебе и слова не скажут, даже если мучать их просто по приколу», и который открыто высказывает Ланцелоту, что его борьба бессмысленна — ибо борется он за тварей, которые, дай им волю, перегрызут друг друга, а своего спасителя распнут и вышвырнут куда подальше с чёрной неблагодарностью за спасение.
Освобождение рабов — деконструкция с освобождением населения города от тирании Дракона. Как оказалось, это самое население и не хотело никакого освобождения вовсе — они уже привыкли, и считают, что жизнь может становиться только хуже, а понятия «лучше» не существует, поэтому они и не хотят ничего менять. Для них главное, чтобы не было хуже, а свобода в их представлении — это право творить то, что хочешь, и ничего удивительного, что в итоге после гибели Дракона начинаются беспорядки и убийства, посему население буквально воспроизводит прежний режим с Бургомистром во главе. Увидев это, Ланцелот не на шутку вышел из себя, а поняв, что его окружают не люди, а «бараны, стадо скотов», в итоге осознаёт, в чём смысл фразы «чтобы убить Дракона, нужно иметь своего собственного».
Печальный обнадёживающий финал — казалось бы, тут должен быть соседний пункт: Дракон побеждён, но в итоге оказывается, что жители города просто не могут существовать без подчинения тому, кто сильнее, ибо такова их раболепная натура, Ланцелот терпит крах всех своих убеждений, Эльза, увидев, во что он превращается, перестаёт любить его и начинает только бояться, а сам протагонист просто покидает город от осознания того, что ему не под силу что либо изменить. Но сцена в самом конце даёт надежду, что не всё потеряно: Ланцелот встречает играющих с воздушным змеем детей, за которыми присматривает переродившийся Дракон, герой снова предлагает ему поединок, и Дракон соглашается, подмечая, что «начинается самое интересное». Тем самым декларируется, что будущее — в детях, которые сохранили чистоту и невинность, и которых можно освободить от влияния Дракона, и Ланцелот готов вновь сразиться с монстром, чтобы хотя бы будущее поколение людей сумело стать по настоящему свободным.
Победитель дракона становится драконом — аверсия. Ланцелот, победив Дракона, в итоге остаётся всеми забыт, и победу над Драконом приписывают Бургомистру города. И когда главный герой прибывает обратно в город, он видит, что Бургомистр и его приближённые едва ли не хуже, чем убитый им Дракон. Пытаясь понять, почему жители города так легко приняли нового тирана, Ланцелот понимает, что такова их раболепная сущность, разочаровывается в них и решает подарить им свободу… с помощью собственной безграничной власти. И в итоге настолько звереет, что жители готовы принять и его власть, и только его возлюбленная Эльза, сказав, что больше не любит его и окатив его водой, приводит Ланцелота в себя. Тот понимает, что натворил, и что от него отвернулась и та, ради кого он убивал Дракона, и покидает город.
Пока в людях есть зло — финал фильма, как и пьесы, наглядно демонстрирует, что Дракон есть в каждом человеке — и для того, чтобы победить его, надо переделывать всех до единого. Иначе всё просто начнётся заново, с новым Драконом или тем, кто его воспроизводит, во главе. Единственная надежда — дети, ибо они юны и невинны, а потому не испорчены влиянием Дракона, и их ещё можно спасти от него.
Прикинуться шлангом — чуть менее, чем полное описание личности Бургомистра, который всячески оправдывается тем, что «старый человек, больной душой и телом, да к тому же безумен» — при этом он всё прекрасно понимает и осознанно творит злодеяния.
Ряженые под наци — служащие Дракона носят чёрные кожаные плащи и каски (мужчины) либо чёрные кители и пилотки (женщины), представители молодежной организации похожи на гитлерюгендовцев, генералы носят пафосные чёрные мундиры с серебряными погонами и красными воротниками, напоминающими петлицы-«арабески». Сам Дракон в одном из человеческих обликов носит кожанку и каску рядового солдата, а его Первый Ученик Генрих — эсэсовский плащ (да и внешне подходит — а вот внутренне, увы, нет: редкостный трус, подхалим и слизняк) или коричневую шинель, похожую на шинель НСДАП. Бонусные очки — упоминается, что Дракон начал масштабное строительство и истребил цыган, а рассуждения архивариуса Шарлеманя об опасной цыганской музыке мастерски пародируют нацистские штампы о джазе как о «дегенеративной музыке негров и евреев».
Самоуверенный мерзавчик — Генрих. Мнит себя крутым и прожжённым интриганом, втихую презирает своего учителя Дракона и не втихую — отца-маразматика, мечтая занять их место, а заодно всяческими способами, включающими шантаж и угрозы, пытается заполучить себе Эльзу. Однако на поверку оказывается редкостным подхалимом и трусом, истерящим в любой сколь-нибудь серьёзной ситуации, а также неспособным выбраться из роли «первого ученика», ибо «так уж его учили». Собственно, неудивительно, что когда Ланцелот высказывает своё «фи» всем жителям города, включая и Генриха, тот и не отнекивается, говоря, что по другому он не умеет, и явно готов лебезить уже перед новым начальством, втихую его ненавидя.
Свободная воля — зло — мировоззрение Дракона, которое он высказывает Ланцелоту, показывая, кто такие люди по его мнению на примере семьи Фридрихсена:

«	Дай им свободу — они передушат друг друга. Перегрызут.	»
— Дракон о сущности человечества Ланцелоту.

Серобуромалиновая сволочь — город, управляемый Драконом, намеренно сочетает в себе практики самых разных диктатур, тоталитарных режимов и тому подобных стран. Город с явным шаблоном немецкого средневекового вольного города, с одной стороны, пронизан отсылками к Третьему Рейху (Дракон и его свита откровенно ряжены под фашистов, истребляют цыган и сжигают исторические архивы), с другой стороны, аллюзиями на СССР (интеллигенция, молчаливо соглашающаяся с происходящим злом, воцарение Бургомистра с его свитой как отсылка на брежневскую эпоху, с ритуальной говорильней, «культом без личности» и внешней демократизацией без внутренних перемен), с третьей, вообще отсылает на неолиберальные военные хунты из Латинской Америки и страны азиатского капитализма (гнёт властями бедноты, власть военных, готовность принять свободу только через насилие, отсутствие социальной политики как таковой, обоснование проводимых зверств тем, что людям не нужна свобода и откровенный социал-дарвинизм). Сам Дракон в своих разных обликах тоже отсылает на самые разнообразные политические режимы: он появляется в виде фашизоидного солдата в чёрной униформе и сером шлеме, импозантного мафиози/диктатора в белом костюме и японского самурая.
Шея мёрзнет без ошейника — всё население города представляет собой рабов в клинической стадии, неспособных жить без покорности над тем, кто сильнее. Именно осознание этого в итоге раздавливает Ланцелота морально, и во имя свободы он начинает уподобляться Дракону — только стакан холодной воды в лицо от Эльзы и её отказ быть с ним позволяет ему удержаться на краю пропасти.
Шпилька в адрес — персонаж Бургомистра и его манера речей «по бумажке» — очевиднейший стёб над застарелой позднесоветской номенклатурой в целом и Л. И. Брежневым в частности. Последний из-за травмы, полученной в годы Великой Отечественной, страдал от проблем с речью, а в дальнейшем добавились проблемы с памятью, в результате чего Леонид Ильич и его официальные выступления с неразборчивым чтением речей по бумажке стали злобными анекдотами ещё в конце 1970-х, а уж в Перестройку это довели до полного гротеска.