Ненадёжный рассказчик
(перенаправлено с «Ненадежный рассказчик»)
| « |
— Когда я был ещё совсем мальчиком, я убил в один вечер четырёх бешеных собак! — Папа, ты мне это рассказывал в прошлом году, но тогда собак было всего две. — Правильно, сынок, ты был ещё слишком мал, чтобы знать всю правду! |
» |
| — Анекдот | ||
|
(link) Никакой жестокости здесь нет, все бандиты просто засыпают |
Ненадёжный рассказчик — старый как мир троп, заключающийся в том, что персонаж-рассказчик искажает описываемые им события, тем самым вводя в заблуждение слушателей/зрителей. Причин тому может быть множество. Например, он может иметь некий корыстный интерес, или просто приукрашивает ради красного словца, или пересказывает историю со слов другого ненадёжного рассказчика, или же просто запомнил описываемые события совсем не такими, какими они были в действительности. При этом такой персонаж может и не врать, а просто говорить не всю правду.
Связанный троп: скрытный POV-персонаж, однако, во-первых, в отличие от него ненадёжный рассказчик далеко не всегда искажает действительность осознанно, а во-вторых, может и не быть POVом.
Другой близкий троп — Рассказы у ворот Расёмон, где друг с другом сталкиваются несколько точек зрения на одно событие, и некоторые из них могут быть из уст ненадёжных рассказчиков.
Подвиды ненадёжных рассказчиков
- Хвастун — персонаж (осознанно или нет) пытается бахвалиться перед слушателями, приписывая себе чужие заслуги или преувеличивая себе собственные. См. также следующий пункт.
- Корыстный лжец — персонаж искажает действительность, потому что ему это выгодно: например, он может пытаться скрыть какие-то свои личные скелеты в шкафу (или напротив, присвоить себе чужие заслуги) либо пытается подставить кого-то ещё.
- Патологический лжец — персонаж лжёт всё время просто потому, что не может иначе.
- Искажённое восприятие — персонаж действительно описывает именно то, что он видел, просто был пьян / находился под воздействием наркотиков / испытывал галлюцинации / плохо видит / не так всё понял. В этом случае ненадёжный рассказчик может врать, как очевидец. Как вариант, персонаж трактует увиденное в соответствии со своими внутренними убеждениями — например, он может увидеть мистику там, где её нет, или не увидеть там, где она есть.
- Отдельно можно отметить такой подвид ненадёжного рассказчика с искажённым восприятием, как ребёнок, который в силу возраста не понимает некоторых нюансов.
- Больной ублюдок — он, возможно, в некоторой мере даже честен в описании событий, вот только полагаться на его моральные оценки совсем не стоит. Что для него может быть не стоящим внимания невинным эпизодом — для окружающих окажется мерзким и непростительным деянием. Если он достаточно проницателен, чтобы это осознавать — скорее всего, он будет кривить душой, что-то умалчивая или смещая акценты.
- Профессионал — персонаж излагает события с официальной точки зрения: например, он — журналист, историк или хронист, и, конечно же, ангажирован в пользу того, кто оплачивает его деятельность. Соответственно, он пытается выставить в выгодном свете определённую фракцию.
- Испорченный телефон — персонаж пересказывает то, что рассказали ему, и даже если он ничего от себя не добавил, то нет никакой гарантии, что это не сделал предыдущий рассказчик.
Примеры
Мифология и фольклор
- Библия — версия «испорченный телефон»: за века даже между каноничными книгами Нового Завета накопилась куча противоречий[1], а Ветхий Завет и вовсе напоминает вольный пересказ древнеегипетских мифов (конкретно культ Атона), с густой примесью вавилонских.
- Анекдот про деда, который рассказывает внуку про то, как во время Великой Отечественной его вместе с однополчанами немцы взяли в плен. И поставили условие — тот, кто расскажет о базе партизан, будет отпущен, а остальных расстреляют. «Расстреляли меня, внучок, расстреляли!».
Литература
- «Бледный огонь» В. Набокова — произведение состоит из двух неравных частей: поэма из 999 строк некоего Джона Шейда, таинственно погибшего поэта, о своей жизни, родном городке, семье и переживании смерти, и комментарий к ней профессора Чарльза Кинбота, вроде как лучшего друга покойного. Правда, постепенно становится ясно, что Кинбот пытается натянуть сову на глобус — якобы Шейд замаскировал в поэме послание, что Кинбот на самом деле король Земблы, свергнутый и вынужденный жить в США инкогнито под страхом наемных убийц (они действительно общались на эту тему, но как относился Шейд к рассказам друга, неизвестно). После гибели друга Кинбот нелегально завладел рукописью и согласился отдать ее в издательство только при условии печати вместе с его комментарием. Строго говоря, существование самой страны Зембла не опровергается, но безумие Кинбота вполне очевидно.
- «Бойцовский клуб» Чака Паланика — общеизвестный спойлер: поехавший бунтарь Тайлер Дёрден, вместе с которым рассказчик создаёт заглавный клуб, на самом деле вторая личность рассказчика, порождённая депрессией и длительной бессонницей.
- «В чаще» Рюноскэ Акутагавы — педаль в ядро планеты, ненадёжных рассказчиков тут трое, и каждый выдвигает свою версию случившегося. Что произошло на самом деле, так и остаётся неясным.
- «Муки ада» — восторженная служанка повествует назидательную историю о мести злодею, на ходу пытаясь отвергать менее восторженные интерпретации.
- «Генерал и его армия» Г. Владимова — прием использован сознательно. Долгое время нам описывают тихого генерала — как он посреди хаоса стоит в раздумчивости у заброшенной церкви, как выручает героев, как преодолевает панику и ведет армию в контрнаступление, в итоге спасая столицу СССР от врага. И только потом раскрывается, что имя героя — Андрей Власов, будущий коллаборационист.
- «Убийство Роджера Экройда» Агаты Кристи — доктор Шеппард — очень ненадёжный Ватсон, который взялся за роль помощника только затем, чтобы опозорить Пуаро. Попытка окончилась для него самым печальным образом.
- «Индюшачий образ жизни» Лазаря Лагина — повествующая Орлу о своей прекрасной жизни Индюшка в силу собственной глупости неспособна осознать, что описывает откорм на мясо.
- «Комиссар Кайафас Каин» С. Митчелла — весь цикл представлен как мемуары заглавного персонажа и они пестрят сносками, где начальница комиссара уточняет моменты, где автор ошибся в чем-то, а то и приврал.
- «Лолита» Владимира Набокова — Гумберт Гумберт, от имени которого ведётся повествование. При прочтении сразу надо делать поправку на то, что история подаётся глазами поехавшего психопата и педофила, для которого, например, принуждать несовершеннолетнюю девочку удовлетворять его в то время, как он разглядывает других школьниц, — всего лишь невинное развлечение. Он утверждает, что сама Лолита была не против их отношений и сама его активно соблазняла (и, возможно, даже сам верит в это), вот только из текста явно следует иное. Он всячески очерняет Клэра Куильти, описывает его полным чудовищем и приписывает самые отвратительные пороки, и нельзя сказать, что в этом так уж неправ… вот только сам Гумберт ещё хуже: как минимум, Куильти никого ни к чему не принуждал ни силой, ни обманом, ни шантажом.
- «Остров без сокровищ» Виктора Точинова — всё произведение построено на утверждении, что Джим Хокинс и Дэвид Ливси — ненадёжные рассказчики, а события на острове сокровищ происходили совсем иначе: например, угон Испаньолы осуществил не Джим Хокинс, а Ливси по договорённости с самим Джоном Сильвером.
- «Письма Баламута» Клайва Стейплза Льюиса — на тормозах: поскольку вся история подаётся с точки зрения демона-искусителя, то многие вещи показаны вывернутыми наизнанку — что с точки зрения Бога и человека хорошо, то дьяволу плохо. Об этом прямо предупреждает автор в предисловии — не верьте всему, о чём говорит чёрт.
- «Священная книга оборотня» Виктора Пелевина — рассказчица представлена как невероятно древняя лиса-оборотень, которая живёт в Москве и зарабатывает на жизнь проституцией (у Прекрасного Народа так положено). Если верить ей, она лично знала многих великих поэтов и писателей и «делала титанам духа скромный подарок» (только с Набоковым познакомиться не удалось — «в совке были проблемы с выездом»)… И здесь начинаются явные нестыковки. К примеру, она приписывает строки «Гвозди бы делать из этих людей — крепче бы не было в мире гвоздей» Маяковскому и утверждает, что изначально они звучали «Гвозди бы делать из этих людей — всем бы в России жилось веселей» («Именно так и писал, сама видела!»). Вот только на самом деле эти строки написал Николай Тихонов, и «изначальные» строки про Россию не вписываются в «Балладу о гвоздях» никаким образом. Ошибки автора? Или постмодернист Пелевин намекает, что рассказчица лукавит, словно та самая лиса? Да и ведёт себя главная героиня не как древнее и мудрое существо, а скорее как неумная и взбалмошная девица, которая нахваталась философии по вершкам. В любом случае, она как минимум Хвастун, а как максимум — большинство событий романа ложь (не все: из предисловия ясно, что некая мистика в Битцевском парке всё же имела место).
Театр
- «Добрый человек из Сычуани» Бертольда Брехта — восторженный рассказ госпожи Ян о карьере её сына. Одновременно зритель видит, как эта карьера выглядела реально.
Кино
- «Жизнь Пи» — Пи рассказывает очень странную историю своего выживания после кораблекрушения, а когда его собеседник выражает сомнение, индус рассказывает другую историю, более реалистичную, но очень мрачную, предлагая собеседнику-писателю самому выбрать вариант для публикации. Писатель выбирает первую историю.
- «Исчезнувшая в звездах» — протагонист Хэ Фэй, ожесточенно разыскивающий пропавшую на их совместном отдыхе на курорте Паган жену Ли Муцзы. Во-первых, из-за чрезмерного дайвинга у него неврологическое расстройство, которое купируется препаратом, вызывающим провалы в памяти. Во-вторых, он сознательно умалчивает или искажает информацию о себе и истории отношений с женой вплоть до того, что сам же и убил ее.
- «Крупная рыба» — зигзаг. ГГ Уилл Блум давно привык считать своего отца Эдварда болтуном-выдумщиком и пустословом, который вечно рассказывает небылицы о своем прошлом. Ага-ага, друг-великан, певицы-сиамские близнецы, идеальный город, работа в цирке и прочие россказни. Однако, все это оказывается лишь немного приукрашенной правдой, и все герои «небылиц» приезжают к Эдварду на похороны — конечно, друг не великан, а просто необычно высокий и рослый, певицы обычные близнецы, а не сиамские, но в основном Эдвард был прав целиком и полностью.
- «Подозрительные лица» — допрашивая Роджера «Болтуна» Кинта по странному делу о 27 трупах на сгоревшем корабле венгерской мафии, агент таможни Дэйв Куйан выдавливает из мошенника недосказанные прокурору детали и ловит на умолчаниях типа причастности к произошедшему легендарного турецкого бандита Кайзера Созе. Проблема в том, что всё выдавленное оказывается сочинённой на ходу выдумкой с использованием надписей на доске улик и кофейной кружке, а Болтун и есть Кайзер.
- «Расёмон» Акиры Куросавы — экранизация вышеупомянутого рассказа Р. Акутагавы «В чаще»; ненадёжных рассказчиков тут уже четверо, и ясности это не добавляет.
- «Шарада» Стэнли Донэна — внутримировой пример: персонаж, который исходно представился как Питер Джошуа всё время меняет свою биографию и причину участвовать в этой истории.
- «Последняя дуэль» — у всех трёх рассказчиков всё совпадает на 90 %, но только вот «мелочи» из оставшихся 10 % переворачивает всё наоборот.
Телесериалы
- «Алекс Лютый» — история полицая Алекса Лютого показывается такой, какой она описана в очерке Фёдора Кононенко, который читает следователь Егор Сухарев. Редактор сразу предупреждает, что книга не совсем документальная, и в ней есть место художественным вольностям. А ещё рукопись получена из ненадёжного источника, и в ней есть подложные материалы, призванные направить следствие по ложному пути.
Мультсериалы
- «Дом совы» — в своём дневнике, Филип Уитебейн выставляет себя как жертву обстоятельств, который пытается вернуться домой и потерял много товарищей. В действительности, он просто избавлялся от своих союзников, а в дневнике просто выставлял себя в лучшем свете. Педаль в пол в серии «Elsewhere and Elsewhen». Луз и Лилит переместились в прошлое и решили помочь ему в его поисках. Филип попросил героинь войти в охраняемое помещение, где скрывался монстр, а сам за их спинами сделал запись в дневнике: «к сожалению, мои товарищи погибли».
Комиксы
- «Убийственная шутка» — в этом комиксе показаны воспоминания Джокера о его прежней жизни, когда он ещё был нормальным человеком. Оказывается, у него была беременная жена и он стал преступником, только чтобы её обеспечить. Вот только это воспоминания полного психопата — Джокер практически ничего не помнит о своём прошлом и постоянно искажает факты, а то и выдумывает их.
Настольные игры
- BattleTech — практически все «исторические сведения» подаются через тексты, написанные от лица персонажей самой вселенной, и потому ангажированы и зачастую расходятся между собой.
- Warhammer 40,000 — практически всё, что известно об Альфа-Легионе и его примархе Альфарии (или даже примархах — неизвестно, один ли это человек), известно со слов связанных с ним лиц. Учитывая специализацию этого легиона Астартес на агентурной работе и информационной войне, более чем ожидаемо. Даже в официальных имперских анналах Великого Крестового похода каждая заметка об Альфа-Легионе противоречит другим.
- World of Darkness — вместе с этим тропом популярный фанатский обоснуй для дичайших лорных противоречий между разными линейками сеттинга (для понимания — у них разные версии даже для сотворения мира, и, судя по тому, что в Мире Тьмы реальность формируется верой масс в неё, все верные). Дойлисты, впрочем, предпочитают думать, что авторы лора для разных линеек просто плохо взаимодействовали друг с другом.
Видеоигры
- Battlefield 1 — вся глава «Друзья из высших кругов» представлена в виде рассказа протагониста-лётчика Клайда Блэкбёрна про то, как он разбомбил немецкий склад боеприпасов, спас смертельно раненного напарника и отбил авианалёт фрицев на Лондон, пока его везли на трибунал из-за попытки выдать себя за другого человека. Однако в финале Клайд предполагает, что слушатель вполне мог бы его знать как дезертира и убийцу, который воспользовался возникшей из-за авианалёта шумихи, чтобы сбежать от длинной руки правосудия.
- Call of Juarez: Gunslinger — весь сюжет игры представлен в виде рассказа Сайласа Гривза посетителям салуна о том, как он мстил убийцам своих братьев и попутно охотился за различными отъявленными негодяями всего Дикого Запада. Только его слушатели постоянно находят несостыковки с реальными фактами или с его историей. В финале выясняется, что Сайлас сознательно врёт, чтобы найти последнего оставшегося в живых убийцу своих братьев среди слушателей.
- Dragon Age II — сюжет игры подаётся как рассказ Варрика Тетраса, одного из спутников главного героя, допрашиваемого Искательницей Истины Кассандрой. Периодически Варрик явно начинает завираться (а один раз Кассандра даже заставляет его начать пересказывать историю заново).
- Heavy Rain — серийным убийцей Мастером Оригами, за которым охотятся все главные герои, оказывается один из них, частный детектив Скотт Шелби. Правда, он почему-то даже в своих мыслях думает о маньяке как о каком-то другом лице. Вялый обоснуй: Скотт просто-напросто страдает раздвоением личности. В конце концов, он явно психически болен.
- Might and Magic VII: For Blood and Honor — гоблины докладывают Арчибальду Айронфисту о стычке с эльфами, в духе «мы героически отступали, а они трусливо бежали за нами», притом правитель все понимает и лишь посмеивается в кулак, а когда в рассказе оказывается кое-что очень интересное — прямо приказывает перестать врать и рассказывать как было.
- Styx: Master of Shadows — зигзаг. Первые две трети игры представляют собой рассказ главного героя, гоблина Стикса, на допросе, где он детально описывает, что же он делал до своей поимки. В какой-то момент становится отчётливо ясно, что происходящее на экране плохо сочетается с хронологией событий, а потом выясняется, что персонаж, за которого мы играем, на самом деле клон допрашиваемого Стикса, телепатически контролируемый гоблином. Якобы произошедшие в прошлом события, которые мы видим глазами этого клона, на самом деле происходят одновременно с допросом — Стикс своими репликами просто-напросто подаёт клону команды для выполнения.
- Tales from the Borderlands — сюжет игры представляет собой рассказ двух главных героев, Риза и Фионы, и оба являются ненадёжными рассказчиками. Каждый из них то и дело пытается то прихвастнуть, то поиздеваться над другим. Тот, кому они это рассказывают, в курсе о тропе и хочет из двух заведомо ненадёжных показаний вывести реальную историю.
- The Beginner’s Guide — все сложно. В игре Дэйви Ридена рассказчиком выступает Дэйви Риден, который рассказывает, как в 2009, будучи еще никому не известным инди-разработчиком, познакомился на очередном гейм-джеме с неким Кодой, они сдружились, Кода даже стал присылать ему свои инди-зарисовки — и Дэйви решил показать наработки Коды миру, провести игрока по созданным им играм в формате экскурсии, рассказывая, как автор видел игру, какой закладывал смысл, при необходимости устраивая спидран затянутых моментов. В итоге из нескольких игровых миров складывается личность Коды — одинокого неприкаянного человека, который страдал от этого, но все же оставлял луч надежды в виде фонаря в конце каждого уровня…А на самом деле Дэйви все это время нагло врал с самого начала — игры Коды он объединил и переделал с точки зрения своих воззрений и фантазий, в т.ч. добавил везде фонари как Символы надежды. Да, оригинальные игры Коды были чистым сюром и одами безысходности — но сам Кода отнюдь не стремился к популярности и к людям вообще, он творил не ради Понимания, а просто ради себя. Дэйви решил придать его разрозненным историям нарратив в виде мелодрамы о стремящемся к свету, к людям одинокого гения — и Коде это не понравилось, он присылает Дэйви последнюю игру, в которой просит больше не общаться с ним и высказывает, какой он козел, что портит чужие игры, паразитирует на его творчестве, не понимая в нем ни бельмеса. Дэйви потрясенно молчит, но потом все же говорит, что решил включить ее в финальную сборку The Beginner’s Guide как искупление, извинение перед Кодой и игроками за свой обман. И да, кончается все по сюжету в 2011 г., когда реальный Дэйви Риден начал разработку прославившей его The Stanley Parable. Был ли Кода на самом деле? По одной из версий, его прототипом мог послужить Стивен Хармон, но более популярна версия, что Кода лишь метафора.
- Серия The Elder Scrolls — внутриигровая литература написана с точки зрения внутриигровых же авторов (с некоторыми и пообщаться в самих играх можно), которые могут искажать события с неким умыслом (например, по политическим причинам, в угоду текущей власти), от недостатка знаний или просто ради придания колоритности описанию быта далёких от основной аудитории провинций.
- Некоторые эпизоды истории сеттинга рассказаны исключительно с позиций очень ненадёжных рассказчиков. Например, о смерти великого полководца кимеров Неревара относительно достоверно известно только то, что он был убит своими бывшими советниками, которые затем взяли власть в свои руки. При этом сами обстоятельства его гибели известны игроку только от одного из этих советников, а также со слов других двух фракций, у которых тоже есть очень серьезные причины лгать — обиженных и ущемленных текущими правителями даэдропоклонников-эшлендеров (и лично даэдра Азуры, которой лишили паствы), а также явно безумного апокалиптического властелина. Поэтому как, когда, зачем, по каким мотивам на самом деле убили Неревара, теперь и не узнать.
- Император Тайбер Септим, основавший династию Септимов и ныне почитаемый как божественный покровитель Империи Талос, начинал всего лишь как один из генералов другого претендента на трон, фолкритского короля Кулекайна. Кулекайн, сумевший завоевать Сиродил, был убит в день перед своей официальной коронацией при довольно загадочных обстоятельствах: с одной стороны, его смерть больше всего была выгодна Тайберу Септиму, с другой — посланный по душу Кулекайна убийца и его едва не прикончил, с третьей — после его смерти Тайбер Септим основал посвященный ему религиозный культ. А спустя почти половину тысячелетия после этой истории остается только гадать о том, было ли это обожествление Кулекайна Талосом проявлением уважения к павшему соратнику, актом раскаяния или чисто политическим шагом, чтобы никто не мог обвинить Талоса в предательстве.
Визуальные новеллы
- Slay the Princess — собственно Рассказчик. Голос, который ведёт Героя, чтобы тот сразил Принцессу. Только он толком не поясняет никаких деталей игроку, говоря лишь про то, что если она сбежит миру настанет конец, то как она будет обманывать и лгать, но каких-то веских доводов он не даёт, что в купе с его чуть ли не фанатичным желанием убить Принцессу, вызывает много вопросов. Страннее становится, когда узнаётся, что он не запоминает события предыдущих итераций временной петли, хотя он выставляет себя как эдакий «гид», становится ясно, что он знает меньше чем игрок. В конце узнаётся, что Рассказчик не более чем Эхо Создателя „Конструкта” где находится Герой и Принцесса, что его план заключался в заточении истинной формы Принцессы, чтобы создать мир где не будет смерти, можно быть бездумно счастливым вечность ничего не меняя в жизни. Когда он осознаёт, что его планам не суждено сбыться, он уже прямо отвечает на все вопросы параллельно сетуя о своём провале.
Сетевой оригинальный контент
- «Все любят большие сундуки» — сам по себе рассказчик не врёт, но не раз намеренно вводит в заблуждение читателей исландской правдивостью, показывая события глазами POV’ов. Так, ещё в первых главах авантюрист походя прибил сундук-мимик… но не нашего героя, а его более низкоуровневого собрата, не догадавшегося мимикрировать под «проверенный», следка разбитый сундук. Чуть погодя нам показывают, как выжившая авантюристка предъявляет страже труп мимика и говорит, что успела добить монстра… это была Ксера в маскировке, а труп принадлежит опять-таки простому мимику. Затем жрица сестра Лё выходит из города в компании высокого неразговорчивого авантюриста… и это не маскировка главного героя, а совсем другой человек: мимик прорыл ход под воротами, чтоб не светиться на сканирующих заклинаниях. А история о пристрастии протагониста к нектару дриады — уже классический пример ненадёжного рассказчика, так как де-факто наркотическая зависимость описывается от лица зависимого, ничего такого про себя не осознающего.
Реальная жизнь
- Охотничьи, рыбацкие, армейские и любые другие байки как класс в жанре устного народного творчества.
- Многие исторические источники: как известно, историю пишут победители. Одновременно и на тормозах (потому что степень достоверности источников всё же поддаётся оценке, и у историков есть целая вспомогательная дисциплина об этом — источниковедение), и педаль в пол (потому что о каких-то периодах истории человечества мы можем судить только по пересказам ненадёжных рассказчиков).
- Один из «выдающихся» случаев — т. н. «Писатели истории Августов», сборник императорских биографий, служащий одним из основных источников по концу эпохи Антонинов и кризису III века, обладая при этом достоверностью исторического романа. Под сомнение ставится даже существование некоторых описанных правителей… и самих авторов, по традиционной точке зрения 6 биографов времен Диоклетиана и Константина.
- Практически каждый крупный скандал порождает несколько неточные и просто неверные рассказы о произошедшем: как апологетического, так и обвинительного свойства. Их нагромождение зачастую сильно мешает восстановлению истинной картины событий. Например, были такие случаи в ходе #MeToo — Джонни Депп не даст солгать.
- Поговорка «Врёт, как очевидец». Увы, в силу особенностей человеческой психологии (в большинстве случаев в памяти события не «прокручиваются», как лента записи, а реконструируются заново) даже то, что человек видел своими глазами, неизбежно вспоминается с ошибками. Отсюда, к слову, верная примета, известная всем сотрудникам правоохранительных органов и адвокатам: если несколько свидетелей описывают события буквально слово в слово — это значит, что они сговорились заранее. Реальные показания хотя бы в мелочах, но всегда противоречат друг другу.
Примечания
- ↑ Не говоря уже о том, что ни одно из Евангелий не было написано по «горячим следам»: по мнению большинства исследователей, их тексты были записаны в промежутке 60 — 100 гг н. э. То есть в лучшем случае, если считать их авторами реальных учеников некого проповедника, записаны они были ими в глубокой старости… а скорее всего, даже не ими, а уже учениками учеников.
 |
[ + ] Формат повествования
|
||
|---|---|---|---|
|
|||
| |
[ + ] Тропы о персонажах
|
||||
|---|---|---|---|---|---|
|
|||||
| Внешние ссылки | |||
|---|---|---|---|
| |||