Эпоха плащей и шпаг

Вкратце Сеттинг, соответствующий Европе XVI-XVIII веков с ее балами, дуэлями, интригами и мушкетерами. На море ему соответствует Эпоха парусов.

«	Сирано:           (Делает то, что говорит.) Откинув плащ и вынув шпагу, У дам, взирающих на нас, Прошу прощенья за беднягу,           (показывая на де Вальвера) Он недостоин ваших глаз!           (Де Вальвер злится и наступает. Сирано делает выпад и заставляет его встать на место.) Простите, друг мой, не сейчас… Вы поначалу слишком пылки. Ведь я предупреждал же вас, Что попаду в конце посылки, Но и назад, виконт, ни шагу! И сам король бы вас не спас. Зачем вы в эту передрягу Попали, точно напоказ?           (Делает выпад. Де Вальвер отступает.)	»
— Эдмон Ростан, «Сирано де Бержерак» — заглавный герой настолько крут, что во время дуэли на шпагах сочиняет стихи про эту самую дуэль

Средневековье с его рыцарями, крестовыми походами, прекрасными дамами и турнирами — это, конечно, красивая и интересная эпоха. Но разве те времена, что пришли ему на смену, были чем-то хуже? Грохочут ружейные залпы и артиллерийская канонада на поле боя, утончённые аристократы устраивают дуэли на шпагах и пистолетах в честь всё тех же прекрасных дам, ради которых их предки сшибались на турнирах, короли и всё те же аристократы плетут изощрённые интриги, гениальные ученые вглядываются в новоизобретённые телескопы, чтобы разгадать тайны Вселенной, поднимает голову буржуазия… Чувствуете, чем запахло? Это она, Её величество эпоха плащей и шпаг, самый популярный сеттинг для классических приключенческих романов.

Хронологически нижней границей сеттинга можно считать рубеж XV—XVI столетий, когда окончательно стало ясно, что рыцарская конница доживает последние деньки, и будущее на полях сражений — за огнестрельным оружием. Верхняя граница — либо Великая французская революция (1789—1799), либо последовавшая за ней эпоха Наполеоновских войн. Впрочем, если сеттинг вымышленный, то его уровень развития может быть вообще любым — хоть далекое космооперное будущее, однако стилистика эпохи плащей и шпаг всё равно будет присутствовать. Следующий сеттинг по временной шкале — Викторианская эпоха.

С точки зрения историографии эпоха плащей и шпаг соответствует высокому и позднему Возрождению и Новому времени. «Братским» сеттингом для сабжа является Эпоха парусов — времена максимального развития парусного флота, великих географических открытий и колонизации далеких стран. Разница между двумя сеттингами — в акцентах и месте действия. Действие произведений в сеттинге «Плащи и шпаги» происходит в основном на суше, сами произведения посвящены в основном цивилизованным краям — интригам и войнам либо в метрополии, либо в давно основанных и достаточно развитых заморских колониях. В то же время сеттинг «Эпоха парусов» — в первую и главную очередь о море, дальних плаваниях, морских сражениях и колонизации неосвоенных земель, основное место действия, соответственно — то самое море и неизведанные страны. Впрочем, одно может перетекать в другое или быть фоном для него. Например, произведение о сэре Всеславуре, командире мушкетеров королевы, пресекающем интриги против нее со стороны соседних государств, может подразумевать, что где-то там, за кадром, галеоны бороздят Буйный океан, и откуда-то из тех краев поступают колониальные товары. В свою очередь, роман об капитане флота Её Величества сэре Гориславе, ищущем в том самом Буйном океане легендарный остров древниров Валидол, может подразумевать или прямо описывать, что Горислав оставил за кормой те самые придворные интриги, а возможно, и поучаствовал в них, чтобы добиться от королевы финансирования своей экспедиции.

Типичные черты сеттинга (и немного правды)

• Эпоха плащей и шпаг хороша тем, что сохранила романтический флёр средневековья, хоть и в модифицированном виде, но при этом была светлее и мягче — ведь люди стали умнее, а значит, и привычку мыться завели, и градус религиозного мракобесия спал.
  • К сожалению, в реальности всё было с точностью до наоборот. Именно сабжевая эпоха знаменовала собой пик и мракобесия, и «немытости».
    • Именно в это время началась Реформация, которая практически сразу перетекла в жестокие столкновения между католиками и протестантами. Католическая церковь ответила на неё крайне жестокой и решительной Контрреформацией. И в точках их соприкосновения возникали религиозные войны, обычно более жестокие и непримиримые, чем Крестовые походы более ранних эпох:
      • Религиозная война во Франции XVI в, когда два поколения французов всех сословий жестоко истребляли друг друга. В знаменитой Варфоломеевской ночи и в последующих за ней по всей Франции погромах было истреблено более 30 тысяч человек, а всего за тридцати лет войны жертвами стали до миллиона французов — из примерно 18 миллионов населения.
      • Церковная реформа в Англии, в ходе которой, например, был казнён, знаменитый мыслитель-гуманист, утопический социалист и ревностный католик Томас Мор, проводилась совершенно террористическими методами и с огромными жертвами. Причём даже вопреки воле большинства населения Англии, в которой даже к концу XVII века среди собственно англичан было до четверти католиков.
      • Тридцатилетняя война началась как религиозная, как реакция на крайне жёстко проводимую Императором Контрреформацию, в ходе которой были весьма сурово рекатолицизированы вся южная Германия и Австрия. В начале же войны австрийцами была захвачена и насильственно рекатолицизирована Чехия. Всё это привело к огромным человеческим жертвам и лишениям в южной Германии. Но особо на ниве человекоубийства отличились лютеране-шведы и их немецкие союзники, пришедшие к тактике массового геноцида и террора католического населения, приведшей к обезлюживанию огромных территорий уже севера страны. Всего же Германии война стоила до половины населения.
      • Как видим, протестанты тоже отнюдь не были белыми и пушистыми. Даже пресловутая «охота на ведьм» процветала именно в протестантских регионах, так как «проклятая Инквизиция» не допускала массового самосуда и обычно стремилась к объективному расследованию. «Сайлемские процессы» с жестокой расправой над десятками беззащитных женщин устроили вполне обычные и до черта переполненные демократией и свободой жители Нового Света. На ниве казней выдающихся ученых и мыслителей отличились и кальвинисты — в 1553 году на костре сожгли Мигеля Сервета, первооткрывателя малого круга кровообращения. Кальвин весьма увлекался этими огненными шоу и бытовыми запретами в стиле религиозных фундаменталистов-мракобесов. Вчерашний лавочник неспроста получил кличку «Женевский папа» от своих же вчерашних соратников.
      • На востоке Европы тоже всё было неспокойно. В Литве и частично в Польше массово распространился кальвинизм, с которым поляки стали бороться в рамках всё той же Контрреформации и тоже далеко не мирными методами. К концу XVI века протестантизм удалось подавить, в том числе и путём массового истребления его носителей. И ошалевшие от запаха крови поляки решили взяться и за православных на территории бывшего Великого княжества Литовского. С тех пор восстания казаков, горожан и крестьян против польских панов на территории современных Украины и Беларуси стали массовыми и приобрели религиозный характер и стали сопровождаться массовой резнёй католиков и иудеев. На Руси время ознаменовалось, например, довольно жестокими гонениями на старообрядцев (хотя всё же уступающими в масштабах и жестокости распрям католиков и протестантов в Западной Европе и католиков и православных в Речи Посполитой).
      • Также эпоха характеризуется появлением «Realpolitik» в современном виде, когда ради сиюминутной политической выгоды становятся возможно союзы против единоверцев даже с государством иной веры и культуры. В той же Тридцатилетней Войне Франция долго поддерживала протестантов тайно, так как это вызывало резкое неприятие даже в самых верхах: ещё раз — католическое государство с кардиналом-первым министром! В конце концов французики вмешались открыто, так как Империя начала превозмогать, пушечное мясо у её союзников заканчивалось и в ближайшие десятилетия предстала нешуточная перспектива войны с Габсбургами аж сразу на двух фронтах да ещё без союзников. С этой же целью французы поддерживали Османскую Империю.
      • В общем и целом, религиозные конфликты позднего Возрождения и Нового времени унесли на порядок больше жизней, чем средневековые крестовые походы против иноверцев и еретиков или эксцессы во время христианизации европейских народов. Даже Османская Империя на этом фоне была образцом терпимости и толерантности. Только ближе к концу эпохи религиозное инакомыслие стало нормой для интеллектуальных кругов, хотя, например, ещё в 1689 году Казимира Лыщинского казнили в Варшаве за написание атеистического трактата «О несуществовании Бога».
    • Касательно «немытости» — как раз в средние века во многих городах оставались даже римские термы, а Карл Великий обложил налогом в том числе мыловарни (кому бы они были нужны, если бы никто не мылся?). А вот эпоха Возрождения и Нового времени ознаменовалась, во-первых, эпидемиями сифилиса, а во-вторых, резким сокращением количества лесов, так что мытьё стало роскошью. Леса массово сводили под нужды зарождающейся промышленности. Во-первых, металлургии, так как секрет коксования тогда известен не был, а некоксованный каменный уголь для выплавки чермета, особенно в горнах, непригоден — загаживает плавку. Поэтому массово пережигали дерево на древесный уголь. Во-вторых, кораблестроения: углежогам отдавали древесину поплоше, а более-менее ценная шла на «постройку кораблёв».
• Ну хотя бы вольностей стало больше, люди перестали быть затюканными крестьянами и стали лучше жить?
  • Народ не от хорошей жизни тянулся сначала в города, а потом и в колонии. Желающие могут погуглить, например, про политику огораживания в Англии и что означает пословица «овцы съели людей». В то же время в Восточной Европе происходит окончательное закрепощение крестьян (например, в Русском царстве — по Соборному уложению 1649 года). С другой стороны, происходят первые буржуазные революции (Голландская, Английская), появляются идеи о правах человека, равенстве всех перед законом, вне зависимости от сословия, религиозной и этнической терпимости, рыночной экономике, гражданском обществе и прочих вещах, о важности которых люди определённых политических взглядов говорят до сих пор.
  • И да, уже почти исчезнувшее в Средневековье рабство (феодалы учли опыт своих старших римских коллег и понемногу повысили рабов до статуса крепостных — ибо «говорящие орудия» в гробу видали выгоду хозяев и совершенно не были заинтересованы в труде, но хорошо работают, если хотя бы часть дохода от труда попадает в карман конкретно им) как раз тут возродилось, но уже на новом материале. «Исключительно умные чернокожие обезьяны», как называли работорговцы-арабы негров, массово хлынули в колонии — трудиться на плантациях. Сахарный тростник, табак, прочие высокодоходные культуры допускали труд примитивных исполнителей, работающих только под угрозой кнута.
• Это была «пора открытий гениальных», эпоха великих учёных и изобретателей.
  • А вот тут — что верно, то верно. Конечно, достаточно многое осталось от Античности или было изобретено ещё в Средние века, в том числе в Китае, Византии или исламском мире, да и в самой Европе тоже, но практические изобретения по большей части оставались либо ремесленными (то есть осуществляемыми безо всякой общей теории и даже представления о её необходимости и быстро вливающиеся в некритично принимаемую традицию), либо малоотделёнными от отвлечённых философских и даже прямо мистических рассуждений (классический пример — алхимия, в рамках которой открыто множество важных веществ и заложены основы современной химической аппаратуры, но всё это было плохо отделено от самой запутанной мистики). Именно эта эпоха даёт вначале инженерное дело со строгими промерами и сознательным отбором и описанием действительно эффективных методов работы, а затем естественнонаучную теорию, излагаемую строго последовательно, и вполне отделённую от мистики, с одной стороны, и от гуманитарных и отвлечённо-математических соображений с другой. (Античным натурфилософам попытка Кеплера предугадать количество спутников у Марса на основе геометрической прогрессии вряд ли показалась бы смешной.) Прежде всего это относится к ньютоновской механике, используемой до сих пор. К важным изобретениям этой эпохи можно отнести телескоп, микроскоп, точные механические часы, термометр и барометр, суппорт, прядильную машину, колесцовый замок, первые электрические приборы (громоотвод, электрический конденсатор модели «лейденская банка», электростатический генератор и появившийся в 1800 г. «вольтов столб» — первая электрохимическая батарея), паровые насосы и созданные на их основе паровые двигатели и многое другое. Была, хоть и не без сопротивления, доказана гелиоцентрическая система, обнаружены спутники Юпитера и Сатурна, кратеры Луны, более-менее правильно вычислены орбиты планет, открыта гравитация и законы небесной механики, а под конец эпохи Гершель нашёл целую новую планету — Уран, впервые в истории «раздвинув» границы известной человеку Солнечной системы. Были обнаружены микробы. Одним словом, научная жизнь действительно кипела, особенно в Западной Европе.
• Утверждение понятий государства и нации в виде, напоминающем современный. В рамках утверждения абсолютной монархии короли урезают феодальные вольности, и аристократы становятся уже не почти полновластными хозяевами своих наделов, а в первую очередь слугами монарха. Собственно, именно отсюда и их любовь к интригам, без которых сеттинг немыслим: больше не получится устроить банальный феодальный мятеж, собрав собственных вассалов и единомышленников, хочешь повлиять на правителя — действуй более тонко. Увеличивается влияние буржуазии, при этом наиболее успешные буржуа могут позволить себе купить знатный титул, а знать, в свою очередь, вынуждена преодолевать средневековое презрение к «торгашеству и ростовщичеству» и самой открывать предприятия, чтобы иметь стабильный источник дохода, отличный от налогов со своего лена, военной добычи и подарков сюзерена. Государство мыслится уже не как владение правителя, а как некая самостоятельная сущность. Феодальные ополчения теряют свое значение, на смену им приходят регулярные армии, которые мотивируются (по крайней мере в идеале) уже не личной преданностью и феодальной присягой, а патриотизмом: служение государю проистекает из служения стране. По итогам Тридцатилетней войны формируется первая полноценная система международных отношений — Вестфальская, которая окончательно закрепляет сложившийся порядок, при котором главную роль на геополитической арене играют уже не отдельные династии, а государства. На смену идеалам защиты веры или своих династических прав приходит «реальная политика» — геополитические интересы государств, в отстаивании которых хороши любые средства, при этом войну обычно придерживают на самый крайний случай; ещё одна причина, по которой такую большую роль играют интриги.
• Рост грамотности и образования. Важную роль здесь сыграло изобретение печатного станка и ксилографии. До этого для того, чтобы скопировать книгу или картину, нужно было обладать талантом и умением, сопоставимыми с таковыми у автора оригинала, после — это превратилось в дешёвый и чисто механический процесс. Не меньшее значение имели Реформация и Контрреформация. Как правило, первое, что делали протестанты в очередной стране, — переводили Библию и богослужебные книги с церковной латыни на национальные языки, после чего открывали для своей паствы школы: поскольку протестантизм первоочередное значение придаёт чтению Библии и её авторитету, нужно, чтобы верующий умел, собственно, читать. С той же целью создаётся письменность для народов, не имевших своей государственности и развитой книжной традиции, например, для финнов, эстонцев или латышей. В свою очередь, католики после Тридентского собора также начинают уделять большое внимание образованности паствы и младшего клира, особенно прославились на этом поприще иезуиты: многие выдающиеся деятели эпохи получили начальное образование именно в иезуитских школах. В Восточной Европе в противовес католическим иезуитским школам православные братства в западнорусских и литовских городах (Киев, Львов, Вильно) создают собственные братские школы с похожим уставом и программой, но учащихся воспитывают в духе православной веры. К концу эпохи жители деревень, как правило, всё ещё оставались в массе своей неграмотными, но неграмотный горожанин в хотя бы втором поколении — это уже был нонсенс.
  • Вполне логичным образом из предыдущего пункта проистекало зарождение средств массовой информации. Газеты в их современном виде появились в Венеции в XVI веке, в семнадцатом они распространяются по всей Европе и колониям, причём подчас статьи и колонки в них писали лично монархи и высшие чиновники. Буржуазия также быстро смекнула, что газеты можно использовать для рекламы своих товаров и услуг… и, собственно, в этой области с тех времён мало что изменилось до сих пор.
  • Окончательное размежевание социологии, политологии и экономики с околорелигиозной философией, появление экономической науки в виде, напоминающем современный. Тот же Томас Гоббс (1588—1679) в своих работах о государстве все еще касается религиозных вопросов, но они откровенно занимают его куда меньше, чем, собственно, вопросы политической и экономической жизни, а уж работы таких классиков либерализма, как Джон Локк (1632—1704) и вовсе касаются религии только постольку, поскольку считают ее источником морали и нравственности, не более.
• Распространение мануфактур — первых фабрик, на которых рабочие, в том числе наёмные, изготовляли массовую продукцию, причём — это важно — с разделением труда: кто-то ткёт, кто-то шьёт, кто-то красит. Полуфабрикаты перемещались от одного цеха к следующему или отправлялись другим промышленникам. К концу эпохи изделия, изготовленные «по старинке», одиночным ремесленником, окончательно вытесняются с массового рынка и становятся скорее признаком сравнительно высокого достатка тех, кто может себе их позволить, а потребности широких слоёв потребителей полностью удовлетворяются именно мануфактурной продукцией. Собственно, владение мануфактурами, а также торговля и банковское дело были главными занятиями, на которых сколачивала свои капиталы та самая буржуазия.
  • Быстро шла в рост и тяжелая промышленность, распространилась выплавка чугуна и литьё. Металлургия, однако, на протяжении большей части эпохи держалась на жутко неэффективных домницах и горнах, жравших как не в себя древесный уголь (из-за чего с головокружительной скоростью исчезали леса). Под конец эпохи появился пудлинг-процесс, в котором контакт угля с расплавленным металлом исключался, поэтому для пудлинговых заводов не требовались тонны древесного угля. Характерно российским явлением стал «заводской феодализм», когда в качестве рабочих на заводах использовались не наёмные горожане, а крепостные.

Эстетика

Загрузить видео YouTube YouTube might collect personal data. Политика конфиденциальности ПродолжитьDismiss (link) Маски, балы, соколиная охота и роскошь — эстетика эпохи во все поля. Песня, кстати, про Казанову (и женщину, которую он так и не смог «покорить»).

Эстетика и культура эпохи настолько многогранная и комплексная, что заслуживает не пункта, а целого отдельного подраздела. Её неотъемлемые части:

• Дворянская культура. Как правило, в центре внимания именно дворянство. С одной стороны, дворянство этой эпохи — исключительно служилое сословие, дворяне служат офицерами и чиновниками, а не сами правят полунезависимыми государствами в государстве. С другой стороны, земли с крестьянами для пропитания им оставили, поэтому большинство дворян служит не за жалованье — сами себя они обеспечить могут (по крайней мере, старшие сыновья при майорате) — а ради чести, престижа и патриотизма. Всё это порождает специфический менталитет, восходящий ещё к таковому у их предков, средневековой знати (и через них — к германским, кельтским и славянским дружинникам Тёмных веков), но с одним важным отличием: помимо силы, умения обращаться с оружием, отваги, чести и верности долгу также ценятся культура, этикет и образование. Типичные протагонисты — бедные дворяне, у которых нет ни мощных независимых источников дохода, ни крутых связей при дворе, зато есть гонор, амбиции и благие побуждения. Типичные внешние атрибуты дворянской культуры:
  • Дуэли. Одному дворянину оскорблять другого опасно: тот может вызвать на поединок, возможно, даже на смерть, но, возможно, всего лишь до ранения. Обычно дуэли проводятся на типичных для сеттинга шпагах, хотя под конец эпохи появились стрелковые дуэли на однозарядных пистолетах. Правда, все эти растиражированные массовой культурой «ваши благородства», политесы и коробочки с пистолетиками более характерны уже для второй половины эпохи, начиная где-то с середины XVII века. Дуэли же начала эпохи очень часто имели совершенно иной характер (см. цикл «Королева Марго», в котором Дюма неплохо передал атмосферу той эпохи). Феодальные войны и кулачное право предыдущих эпох уходили в прошлое, и разборки стали проходить под видом дворянских дуэлей, и поэтому тогда были нормой групповые дуэли прихлебателей у крупных аристократов и дворянских группировок, отсюда идут традиции драться по совершенно абсурдным поводам. На правила чести тогда глубоко плевали, и нормой было собрать стадо скотов и попытаться скопом убить соперника ещё даже до собственно дуэли, поэтому все дворяне старались перемещаться строго в составе отрядов, секундант изначально был не помощником, а заменой в случае ранения одного из дуэлянтов. Никаких правил касательно оружия и запрещённых приёмов первоначально тоже не было, и было нормой драться насмерть, с добиванием раненого противника. Иногда договаривались об ограничениях в духе ещё кое-где сохранившихся судебных поединков — ордалий, которые и стали предтечей позднейших дуэльных кодексов. Собственно, именно колоссальное количество смертей молодых дворян на дуэлях ранней эпохи и стало причиной, по которой их пытались либо запретить (безуспешно), либо хотя бы сделать светлее и мягче (что удалось, но не сразу). Дуэли тогда были нормой не только для дворян, но и горожан, и кое-где даже лично свободных крестьян.
  • Этикет. Чтобы не нанести друг другу оскорбление и не нарваться на дуэль, дворяне должны быть вежливы друг к другу и соблюдать определённые правила. Правил этих множество, если хочешь завуалированно оскорбить соперника — изволь напрямую не нарушить ни одно из них. Именно в эту эпоху появляются и массово распространяются привычные и сейчас формы обращения:
    • Никаких «ваше величество» до самого Нового Времени не было, никаких «торжественных» множественных чисел тоже не было. Хоть европейский, хоть русский крестьянин и к царю/королю и к феодалу обращался примерно как: «Надежа-государь, выслушай», «барин, помилуй !». Множественное число от «ты» именно в эту эпоху стало обращением, в английском даже вытеснив исконное единственное. Из дворянской культуры во многие европейские городские пошло преувеличенно-вежливое обращение: «мессье» исторически было ограниченно употребляемым торжественным обращением к своему сеньору и формой принятия вассалитета; «мистер» — обращением к полноправному «мастеру» и члену ремесленного цеха; «сэр» — исключительно к рыцарю, а не любому дворянину, «синьор», «пан» и «господин» — исключительно обращением слуги к барину.
  • Балы. Любимое развлечение дворян — танцы. Конечно, есть и другие способы провести досуг, но именно бал — лучший способ собрать множество аристократов обоего пола, различного положения и всех возрастов в одном месте и в сравнительно неформальной обстановке, а значит, там можно как минимум завязать нужные знакомства с целью тех самых интриг. Кто с кем танцует и в каком порядке, кто во что должен быть одет — для всего этого тоже существуют правила. Иногда бал совмещают с маскарадом, ради бóльшей романтичности и загадочности.
  • Костюмы. Излюбленные костюмерами исторических фильмов шляпы, парики и треуголки, платья с огромными многослойными юбками — очень характерный визуальный образ сеттинга. Отчасти происходят ещё из средневековой аристократической моды, но происхождение некоторых характерных элементов костюма уже специфично для Нового времени:
    • «Гофрированные» круглые воротники — с середины XVI по самый конец XVII века их носили европейские дворяне и богатые мещане. К началу XVIII века «брыжи» становятся предметом церемониального одеяния либо уходят в гардероб простолюдинов. Но в южной Европе знать их носила даже до XIX века. По фасону такого воротника — высоте, ширине, форме и даже цвету можно даже примерно датировать картины. Благодаря «колумбову обмену», европейцы узнали о картофеле и воротники стало возможно крахмалить и сделать шириной даже в 30-40 см, чем и злоупотребляли в первой половине XVI века.
    • Треуголка — военный головной убор фузилёров, то есть стрелков из кремнёвых ружей. Поля типичной «мушкетёрской» шляпы стали подворачивать, чтобы было удобно носить ружьё на плече. Из армии треуголка быстро перекочевала и в дворянский костюм.
    • Парик — а это уже порождение эпохи абсолютизма. Его придумал Людовик XIV по прозвищу Король-Солнце, эталонный абсолютист и законодатель мод, когда начал лысеть, и все стали ему подражать. В Средние века фигура монарха не была настолько уникальна и в центре внимания, чтобы все завидовали его накладным волосам.
  • Если дворяне отправляются на войну, то меняют шпагу на саблю или палаш, затыкают за пояс пару пистолетов, седлают верного коня и бросаются на врага с шашкой наголо под аккомпанемент артиллерийской канонады. Про доспехи часто забывают — чай, не средневековье какое-нибудь, гораздо лучше выглядит просто какой-нибудь пафосный мундир. На самом деле доспех-кираса и шлем сохраняли свою актуальность вплоть до массового перехода пехоты на казённозарядные винтовки с унитарным патроном, то есть до середины XIX века. До этого момента пули плохо пробивали стальную кирасу, а вот без неё бросаться на терцию или более поздний линейный строй — самоубийство. Тем не менее, массово кирасы и шлемы применялись только в тяжёлой кавалерии, которая так и называлась — кирасиры.
• Классическая музыка. Именно в эту эпоху она оформляется в виде, напоминающем современный. Строго говоря, в узком смысле «классическая музыка» — это музыка эпохи классицизма и Просвещения, то есть самого конца времён «плащей и шпаг». А вот барочная музыка, расцвет оперы, оратории, появление симфонической музыки во всём её многообразии это конец XVI — первая половина XVIII столетия, то есть именно «плащи и шпаги» безо всяких оговорок.
• Театр. Тоже принимает современную форму стараниями таких классиков, как Шекспир. Театры и консерватории — ещё одно любимое место для встреч аристократов, но здесь сословная граница начинает размываться: богатые горожане, стремящиеся подражать аристократии, тоже посещают подобные заведения.
• Литература. Оформляются основные жанры в современном виде, писатели и поэты становятся «властителями дум» не в меньшей степени, чем церковь и короли. Во многом это заслуга более широкого распространения образования и появления массовой культуры (см. ниже).
• Архитектура. Если средневековье по умолчанию ассоциируется с величественными замками и готическими соборами, то эпоха плащей и шпаг — с роскошными дворцами, парками, фонтанами и статуями. Наиболее «показательный» стиль — барокко, с его великолепными орнаментами, фресками, статуями, многообразием форм и «украшательств», более светлый, воодушевляющий и «оптимистичный», чем готика. Законодателями барокко были Италия и Франция, но чем дальше от них, тем в большей степени стиль обрастал национальной спецификой. Например, русское барокко (у нас), сарматское и виленское барокко (Речь Посполитая), появившееся из сплава двух предыдущих казацкое/украинское/мазепинское (территории современной Украины и Беларуси XVII—XVIII веков), колониальное (мексиканское и андское), этцетра. Для многих национальных разновидностей стиля, того же казацкого, характерен сравнительный минимализм внешнего убранства при сохранении богатства внутреннего. Когда народ немного подустал от этих вычурностей и красивостей, в моду вошёл другой стиль — классицизм, более аскетичный, основанный на подражании Античности.
• Появление произведений искусства, распространяемых массово. До того, чтобы получить каждую копию произведения искусства высокого качества, нужен был копиист с умениями, сопоставимыми с автором оригинала (в случае книги просто квалифицированный каллиграф). Услуги таких специалистов стоили весьма дорого. Начиная с XV века начали широко распространяться вышеупомянутые механические процессы копирования (гравюры различных типов: гравюра на дереве, известная в Средневековье, но бурно распространяющаяся и развивающаяся, и изобретённая тогда гравюра на металле — и книгопечатание подвижными литерами, устранившее потребность в квалифицированном резчике для каждого текста и приведшее ко всё большей дешевизне книг). Это позволило достаточно быстро и массово печатать значимые или просто знаменитые тексты и (пока) чёрно-белые копии знаменитых картин и рисунки знаменитых статуй. Всё это привело к демократизации высокой культуры за счёт удешевления её произведений и значительно более интенсивному культурному обмену: если та же готика не добралась даже до некоторых мест Европы, то барокко и классицизм можно считать всемирными стилями.
• Начало фиксации низовой культуры. Массовое распространение дешёвых технологий тиражирования и относительно массовая грамотность сделали осмысленным печатание текстов, популярных в низах, в их исходном виде, разрастающееся по мере распространения книгопечатания и грамонтности (так, уже в XV веке издаются баллады о Робин Гуде, а от XVIII до нас дошли самые старые из фиксированных текстов русских сказок в близком к исходному фольклорному виде).
• Постоянный и всё более тесный контакт Европы с культурами, которые отличались от неё действительно серьёзно: народами Африки южнее Сахары, обеих Америк, Дальнего Востока (Ближний Восток, как известно, был связан с Европой практически непрерывно и разделяет с ней значительную часть культурного багажа, да и по общественным формам мало отличался). Последствия были многообразны: от условного «китайского» стиля (шинуазри), который сильно помогал отходить о греко-римских образцов в архитектуре и декоративно-прикладном искусстве, до образа «благородного дикаря», проникшего от философских повестей и публицистики до балета («Галантные Индии» Рамо).

Где встречается в каноничном виде

Примеры либо исторических произведений, действие которых происходит в сабжевую эпоху, либо произведений в вымышленном сеттинге, срисованном с неё.

Литература

• Главные романы Александра Дюма-отца — «Три Мушкетёра» и «Королева Марго». Во многом — кодификатор сеттинга как художественного явления: придворные интриги, любовь, пышные балы, приключения персонажей-авантюристов на фоне войн и политических процессов соответствующей эпохи.
  • «Королева Марго» и связанные с ней сюжетно и хронологически «Графиня де Монсоро» и «Сорок Пять» лучше даже рассматривать как трилогию — посвященны эпохе Религиозных воин во Франции, интригам и угасанию династии Валуа в лице нерешительного и бездарного «короля Польши и Франции» Генриха III и его наследника — мерзавца и хронического предателя Франсуа герцога Анжуйского. Передана атмосфера «бунташной» эпохи, когда восстания вспыхивали по малейшему поводу, дворяне практически всерьез считали короля лишь первым среди равных и не особо стеснялись собираться в толпы и диктовать ему свою политическую позицию, цена поражения в интригах была весьма высока и легко можно было сложить в них голову. С религиозной рознью бок о бок начала идти и политическая, концовку эпохи неспроста зовут — «Война трёх Генрихов». Глава Католической Лиги — Генрих де Гиз, герцог Лотарингии, имел больший авторитет, чем правящий король и всё более и более открыто рассматривается наследником бездетного Генриха III после смерти Франсуа. Дальний родич короля, его зять и муж титульной Марго — Генрих Бурбон, король Наваррский и легитимный наследник престола Франции, но как вождь гугенотов не признается им католиками. В их тени линия Шико, королевского шута верного своему королю, и Дианы де Монтадор, графини де Монсоро — сначала насильственно выданной замуж за старика, а потом мстящей принцу Франсуа за предательство его ближайшего приближенного и возлюбленного — графа де Бюсси.
• Многие «Исторические миниатюры» Валентина Пикуля затрагивают именно этот исторический период:
  • «„Пляска смерти“ Гольбейна» — в биографии живописца Ганса Гольбейна довольно ярко показан короля Англии Генриха VIII и нравы той эпохи.
  • «„Вечный мир“ Яна Собеского» — биография и последнего великого поляка и выдающегося полководца Яна Собесского. Показана Польша эпохи Рокошей в последнем блеске ее величия, войны Яна с турками и его злоключения на королевском троне.
  • «Аввакум в пещи огненной» — собственно беллетризованная биография протопопа Аввакума.
• Трилогия Генрика Сенкевича — «Огнём и мечом», «Потоп», «Пан Володыёвский» — сеттинг с восточноевропейским колоритом, действие происходит во время масштабных потрясений в Польше во второй половине семнадцатого столетия, от восстания Хмельницкого до шведских и турецких вторжений.
  • Сенкевич планировал и вторую трилогию о событиях времён короля Яна III Собеского — но он успел только написать роман «На поле славы».
• «Капитан Алатристе» (цикл романов) А. Переса-Реверте. Время примерено то же, что и у Дюма (вплоть до того, что в первой книге один из героев — тот самый Бекингем, еще не ставший герцогом и не умерший из-за Миледи). Всё остальное — в наличии: плащи (под которыми скрываются шпаги и кинжалы), интриги (куда к несчастью для себя оказался замешан старый солдат, бретёр и наёмный убийца Диего Алатристе-и-Тенорио по прозвищу «Капитан»), дуэли, прекрасные дамы (та же белокурая Анхелика де Алькесар — величайшая любовь и главный кошмар всей жизни героя-рассказчика Иньиго Бальбоа)…
• «Под знаком Мантикоры» Алексея Пехова — фэнтезийный роман, написанный в духе «Алатристе» и «Трех мушкетеров», только, собственно, с магией и в вымышленном мире.

Кино

• «Гардемарины» — трилогия фильмов о событиях эпохи правления Елизаветы Петровны.
• «Три Мушкетёра» — роман Александра Дюма многократно экранизировался. События относятся к эпохе правления Людовика XIII — второго короля Франции из династии Бурбонов.
• «Слуга государев» — на удивление удачная попытка российских киноделов снять приключенческий фильм плаща и шпаги в сеттинге Северной войны. Повествует историю французского дворянина, за дуэль сосланного в качестве посланца и наблюдателя в армию Петра I, который вот-вот столкнется с Карлом XII в генеральном сражении под Полтавой. Помимо прочего, запомнился неплохой постановкой сцены Полтавской битвы (впрочем, явно вдохновленной «Патриотом» Мэла Гибсона) и неожиданной популярностью в Швеции (впрочем, неудивительно: шведы показаны крутыми вояками, которых русские одолевают на чистом превозмогании и на том, что были столь же храбрыми, но «на пять минут дольше»).

Видеоигры

• Серия Europa Universalis от Paradox Interactive. Раскрывает суть эпохи видеоигровыми методами: здесь и появление национальных государств, и научно-технический прогресс, и появление новых политических теорий и концепций.
• Greedfall — action-RPG 2019 года, фэнтезийный сеттинг которой срисован с Европы и колоний века эдак XVII. Большая часть действия происходит именно на недавно открытом большом острове Тир-Фради, но эстетики парусов тут немного, зато плащи и шпаги — во все поля.
• Helish Quart — симулятор дуэльного фехтования в сеттинге Речи Посполитой XVII века. Помимо самих поляков встречаются запорожцы и гуцулы (фанаты спрашивают: «где литвины?»), гости из Венгрии, Франции, Испании, Италии, Германии (некоторые из них имеют имена являющиеся отсылками как реальным историческим, так и литературным персонажам), а так же исторический персонаж Александр Дынис родом из Африки, попавший в Речь Посполитую через Турцию. ^{Уточнить: Правильно ли смешивать конкретных личностей с представителями некоторых народов в целом?} Обещают добавить гостей из Турции и Шотландии. Поскольку в XVIII веке дуэльные кодексы не требовали абсолютно одинакового оружия, то каждый дерётся тем, чем лучше всего владеет: кто саблей, кто шпагой, а кто и двуручником.

Музыка

• Serenity, symphonic power metal группа из Австрии. У них много песен о великих мореплавателях, но и о «сухопутных» деятелях сабжевой эпохи — тоже. Например, «The Chevalier» — о Казанове, «When Canvas Starts to Burn» — об Альбрехте Дюрере, «Wings of Madness» — об Эльжбете Батори, «Youngest of Widows» — о Марии Стюарт, «For Freedom’s Sake» — о безымянном солдате, умирающем на поле боя во время Тридцатилетней войны и прощающемся со своей любимой.

Где встречается в виде эстетики

Произведения, действие которых происходит в другом сеттинге, например, космооперном или эклектичном, сочетающим элементы разных эпох, но в стилистике именно сабжа.

Литература

• «Дертский цикл» Руслана Бирюшева, особенно первая трилогия про наёмную роту «Светлые головы» — приключения троицы героев в лице эльфийки-мушкетёрки Вэлрии, человечки-мечницы Даллан и мага-человека Карлона. Сеттинг эклетичен, но в основном примерно соответствует эстетике и технологиям Нового Времени, хотя есть и фэнтезийные расы, и магия. Титульная Дертская Империя активно разваливается, так как слишком много времени провела в стандартном фэнтезийном средневековье, в то время как на её окраинах бурно начал развиваться капитализм, который и начал развивать технологии и набирать армии с огнестрелом — последнее в значительной мере стараниями попаданцев с современной Земли, наладившими взаимовыгодное сотрудничество с местными, желающими перезавоевать более-менее спокойный мир и самими стать герцогами/королями/анператорами.
• «Побег на рывок» (трилогия из цикла «Ойкумена») Г. Л. Олди — главный герой, Диего Пераль, родом с планеты Террафима, где как раз плащи и шпаги в наличии, а он сам — мастер фехтования из страны, весьма напоминающей Испанию времён вторжения наполеоновских войск. Спасая свою жизнь и жизнь любимой женщины, Диего воспользовался способом, который даже учёные мужи высокоразвитой галактической Ойкумены считают принципиально невозможным. И хотя, покинув Террафиму, он живёт в мире звездолётов и бластеров, но прошлое иногда его настигает. Да и в фехтовании, пусть и спортивном, наставник, реально умеющий не просто одолеть партнёра в поединке, а выпустить ударом шпаги или кинжала кишки врагу, ценится весьма дорого.
• «Сварог» А. Бушкова — по крайней мере, первые три книги. Сеттинг тут откровенно эклектичный и технофэнтезийный, но в целом на Таларе местные королевства живут плюс-минус в условиях земных 17-18 веков: дворяне и крепостные, дворцовые интриги и перевороты, а более современные технологии (вроде пароходов, автомобилей, пулемётов и поездов) по определённым причинам не могут вытеснить традиционные кавалерию, мушкеты и парусники.
• Цикл «Странный приятель» Егора Чекрыгина — примыкает к циклу «Хроники Дебила» того же автора. Однако если в той серии рассматриваемый параллельный мир находился на уровне позднего палеолита — раннего бронзового века, то через несколько тысяч лет, благодаря влиянию попаданца из нашего мира — главного героя «Хроник Дебила», местная человеческая цивилизация, пережившая образование и падение нескольких мировых империй (опять же, не обошлось без влияния нашего современника), достигла именно такого уровня развития. Весьма впечатляющий прогресс, что подсвечивается другим попаданцем из нашего мира — без влияния извне местные в лучшем случае были бы на уровне Железного века. Но, скорее, у них бы всё ещё царил всё тот же поздний палеолит. А так в наличии есть и мушкеты, и шпаги, и свой кардинал Ришельё, и дворцовые интриги — всё как у людей.
• «Хроники странного королевства» — романтичный фэнтезийный вариант, где страны мира Дельта во многом копируют образы европейских государств указанного периода. Паруса и корабли не завезли — в океанах водятся морские чудовища, которые топят все экспедиции на другие континенты, зато на суше — широкое раздолье.
  • Мистралия выглядит отсылкой не к реальной Испании эпохи «плаща и кинжала», а скорее напоминает клюквенную Латинскую Америку этак века XX-го: после гибели королевского двора там двадцать лет кряду идёт гражданская война с переворотами почти по расписанию. Страна славится любвеобильными и донельзя гордыми и вспыльчивыми мексиканскими кабальеро, это и местные порядочки объясняются тем что мистралийцы имеют наибольший процент эльфийской крови среди местных хумов
  • В Галланте король Луи пьянствует вина и любит смазливых юношей, а столица превратилась в огромный бордель, где любой извращенец утолит свои страсти за звонкую монету — это отсылка к Франции в Ancien Régime.
  • В Голдиане вместо королей правит золото, а иные коммерсанты ради трёхсот процентов прибыли пойдут на любое преступление и постараются закопать любых свидетелей — это Голландия.
  • А в титульном «странном» королевстве Ортан (обычное фэнтезийное, без привязки к местности) король Шеллар — сам бывший начальник начальник Департамента Безопасности и Порядка, который прошёл все ступени карьерной лестницы с самого низа и поэтому сам хорошо владеет и плащом, и кинжалом, и пистолетом. Вместо мушкетёров с плащами и шпагами личной гвардией Шеллара пока ещё являются паладины с мечами и доспехами, однако в сюжете куда чаще фигурирует незаметный и всезнающий начальник госбезопасности Флавиус.
  • Лондрия примерно отсылает к Англии.

Музыка

• «Кино» — «Саша». Юный лирический герой явно вдохновлён образами именно этой эпохи:

«	Саша очень любит книги про героев и про месть Саша хочет быть героем, а он такой и есть Саша носит шляпу, в шляпе — страусиное перо Он хватает шпагу и цепляет прямо на бедро.	»

Видеоигры

• Дилогия Pillars of Eternity — ранняя Эпоха Возрождения и начало колониальной эры (хотя по сеттингу местную Америку открыли уже два века как, а первая часть вообще происходит в фэнтезийном аналоге молодых США). Заодно и редкий случай нарушения закона об оружии в фэнтези: здесь есть ранние виды огнестрельного оружия, с одной стороны крайне медленно перезаряжающиеся, с другой — неплохо пробивающие как броню, так и магические щиты. В сиквеле есть морской бой, в полутекстовом виде отыгрывающий сражение между двумя кораблями с пороховыми пушками (после которого можно перейти к абордажу и классическому RPG-бою на палубах). Эстетика сеттинга более всего заметна в Вайлианских Республиках — федерации независимых торговых городов-государств с культурным шаблоном Италии и Средиземноморья вообще, здесь внезапно расположенной в Новом Свете.

Примечания

[ + ] Время действия

Страницы в категории «Время действия»  Альтернативная мировая война, Анахронизм, Викторианская эпоха, Волшебное прошлое, Вторая мировая война, Вырождение и деградация, Давным-давно, Двести лет тому вперёд, Двойной таймлайн, Динамично-исторический сеттинг, Додревняя тьма, Магия уходит из мира, Начало конца, Неправдоподобно долгие сроки, Несбывшееся будущее, Один сюжет – много поколений, Первая мировая война, Повседневность, Предвестники бури, Ретрофутуризм, Романтическое средневековье, Сказка будет впереди, Старинное будущее, Тени былого величия, Технологический застой, Цикличный сеттинг, Эпоха парусов, Эпоха плащей и шпаг, Эпоха тьмы Подкатегории для категории «Время действия»  Культурно-исторические периоды, Путешествия во времени, Средневековье, Хронология