Сила всегда права. И к этому всё сводится. А слабость всегда виновата. Или лучше сказать так: быть сильным — это добро, а быть слабым — зло. И ещё лучше даже так: сильным быть приятно потому, что это выгодно, а слабым быть неприятно, так как это невыгодно.
»
— Волк Ларсен, «Морской волк» Джека Лондона
Социальный дарвинизм — философская концепция, основанная на применимости законов природы, в частности — естественного отбора, к развитию и жизни общества. Грубо говоря, приверженцы этого учения отрицают все законы, кроме закона силы; соответственно, жизнь является борьбой, в результате которой «слабаки» гибнут или подчиняются, а «сильные» выживают и процветают за их счёт. Естественно, что в обществе, исповедующим принципы социального дарвинизма, не будет ничего святого, так как взаимопомощь и любовь к ближнему — есть порождение не природного, но социального. В итоге, жизнь его обитателей будет вечно проистекать в беспощадной борьбе, проигрыш в которой ведёт к смерти или подчинённому существованию, зачастую рабскому. Конкретно в искусстве социал-дарвинизм представлен в двух изводах: индивидуальном и коллективном. В первом исповедовать его будет одиночный персонаж, во втором — целая цивилизация или единичное общество.
Разберём первый случай: социальный дарвинист-одиночка. Данный типаж персонажа очень часто пересекается с ницшеанцем-самоучкой. Это совершенно очевидно: основные философские положения обоих типажей, намеренно или нет, восходят к размышлениям Фридриха Ницше, который раньше считался основоположником социал-дарвинизма. В целом, социал-дарвинист во многом схож с нигилистом-мизантропом, так как оба верят, что жизнь — вечная мука, вся радость — ложь, а порядочность и нравственность — всего-лишь лицемерие, но только первые исповедуют принцип «Выживает сильнейший!» Ладно, хватит этих унылых умозаключений, перейдём к, собственно, тропу и его отображению в искусстве. Социал-дарвинисты по умолчанию морально неоднозначны, так как законы природы лежат вне морали. Соответственно, данные товарищи будут ближе к тёмной стороне спектра. Положительный протагонист с таким позитивным и человеколюбивым мировоззрением всегда будет антигероем. Злодеи же могут быть всех типов. Например: имеющий кодекс чести рыцарь крови-антизлодей, злобный и эгоистичный мерзавец, прикрывающийся комплексом идей для оправдания своих злодеяний, (злодей обыкновенный) и, наконец, абсолютно аморальное и отвратительное полное чудовище, полностью скинувшее «оковы рабской морали» (как злодеи Маркиза де Сада).
Не менее интересно дело обстоит с целыми цивилизациями социал-дарвинистов. Как правило, самыми распространёнными носителями подобных воззрений являются: примитивные варварские общества (зачастую не слишком благородные) и корпоратократии с «диким капитализмом». Несмотря на то, что социал-дарвинизм имеет стойкую ассоциацию с нацизмом, Третий Рейх в реальности и ряженые под наци в искусстве исповедуют национал-дарвинизм, то есть борьбу за выживание между народами, а не отдельными личностями. В любом случае, социал-дарвинизм в качестве основоположного принципа превращает любой строй в людоедский. Представители и народа, и элиты пребывают между собой в бесконечной борьбе за власть, деньги и ресурсы; у власти оказываются и удерживаются самые беспощадные, хитрые и сильные, что приводит к нещадной эксплуатации народных масс. Помимо всего прочего (как будто этого мало!), такие общества отличаются воинственностью, так как их владыки не видят ничего плохого в том, чтобы послать множество своих подчинённых сородичей на убой за какие-то ресурсы или земли. Эти подчинённые, кстати говоря, часто довольны таким стечением обстоятельств: в течение войны или рейда они могут вдоволь пограбить, а проявление силы может сулить продвижение по социальной лестнице, в том числе по-клингонски.
Подводя итог, нужно сказать, что с помощью социал-дарвинистов можно рассмотреть многие вопросы взаимодействия личности и социума, что и делает их достаточно распространёнными в литературе, кино, видеоиграх, аниме и других видах медия. См. также: Ницшеанский сверхчеловек и Нигилист-мизантроп.
Два менеджера по персоналу, опытный и стажёр, сидят в офисе и обсуждают дела. Молодой достаёт огромную пачку резюме, штук 300.
— Мы должны просмотреть их все, чтобы подобрать кандидатов на эту вакансию.
Опытный хладнокровно берёт у него пачку, делит её пополам, одну часть — на стол, вторую — в шреддер. У молодого глаза по пятаку.
— А как же претенденты?!
Опытный невозмутимо:
— А зачем нам неудачники?
»
— Анекдот
Анекдот про двух геологов, которые встретили в тайге медведя; один бросается бежать, а второй кричит ему вслед: — Бесполезно, ты всё равно не сможешь бежать быстрее медведя! Второй: — А это неважно, мне достаточно бежать быстрее тебя!
Существует легенда, что когда Александра Македонского на смертном одре соратники спросили, кто из них станет наследником его империи, он лаконично произнёс лишь одно слово: «Сильнейший».
«Бригада Боло» Уильяма Кейта-младшего — троп царит у малах. Эти рептилии буквально молятся на эволюцию, считая, что гибель слабых и торжество сильных ведёт их народ к вершинам и делает его ближе к священному закону природы. Они постоянно занимаются войнами, хладнокровно относятся к смерти сородичей, считая, что от гибели слабейших всем станет только лучше, уважают боевую доблесть и вообще не понимают, что такое мир и милосердие. Полуразумные самцы грызут друг друга, пока из своры не останется один, которому даётся шанс оплодотворить самку; из самок лучшими считаются воины, а из них — избираемые во время поединков и опасных охот командиры. Запятнавшего себя слабостью или глупостью не только убивают, но и искореняют всё его потомство. Враги изничтожаются безжалостно, вплоть до того, что малах представляют собой один народ, уничтоживший все другие народы ещё до выхода в космос; во время контакта с землянами у малах был культурный шок из-за того, что женщина-человек сдалась, потому как в их культуре это было чем-то совершенно бессмысленным и невозможным. Смерть и поражение малах принимают достойно, сильных противников уважают — но вот мотивация сражаться, защищая других, им совершенно непонятна.
«Морской волк» Джека Лондона — цитата из эпиграфа принадлежит дейтерагонисту этой истории: Волку Ларсену — капитану промысловой шхуны «Призрак». Этот человек не чурается попытки изнасилования возлюбленной ГГ, краж, убийств и жестокого обращения с людьми, оправдывается при этом своей силой в данных обстоятельствах. Однако, Волк очень умён, начитан и обладает сильным духом и телом, что делает его великолепным мерзавцем и ГАРом. К слову, мог бы быть хорошим человеком: нигилистом-мизантропом стал из-за голодного и одинокого прошлого.
«Сага о Копье» Маргарет Уэйс и Трейси Хикмен — в армии Такхизис царит именно он, особенно среди офицеров, а за пощаду вообще могут повесить. Божество зла всё-таки.
«Звёздные войны» — ситхи исходят из того, что слабым в их ордене не место. Дарт Тиранус (граф Дуку Серенно) проигрывает Энакину — и его учитель Дарт Сидиус (канцлер Палпатин) сам приказывает тому убить своего ученика. Когда Энакин, ставший Дартом Вейдером, проигрывает Люку — Сидиус также хочет сменить ученика на более сильного. В свою очередь, сам Вейдер предлагал Люку свергнуть своего учителя.
Расширенная вселенная, особенно трилогия Дарта Бейна, раскрывает тему подробнее. Ситхи по отношению к подданным вполне могли отыгрывать роль патерналистов, устанавливая мир и порядок… но по отношению к своим собратьям они уважали только силу и к проигравшим были беспощадны. Педаль в пол давит «Правило двух» Дарта Бейна — ученик должен стремиться к тому, чтобы убить своего учителя, только таким образом он мог занять его место (до того частенько бывало, что младшие адепты ордена объединялись против старших, а потом грызлись друг с другом, что крайне негативно сказывалось как на качестве самих адептов, так и на сохранности ситских знаний — сократив численность членов ордена до двух, Бейн попытался гарантировать то, что ученик и вправду будет сильнее учителя, и его ученику придётся быть ещё сильнее, чтобы продолжить традицию).
«Хроники хищных городов» — именно на социал-дарвинизме держится идеология хищных городов. То есть, по праву сильного, более крупные и сильные города должны пожирать слабых, захватывая их ресурсы и жителей.
«Вавилон-5» — на этом зиждется идеология «помощи» Младшим Расам со стороны Теней. Они считают, что только конфликты могут дать толчок эволюции, только в войнах закаляются расы. Лишь естественный отбор может способствовать развитию, поэтому их задача — сталкивать расы между собой, чтобы слабые погибали, но освобождали жизненное пространство для более сильных, а следовательно, и более совершенных.
«Игра Престолов» — Сандор Клиган, ограбив приютившего и накормившего крестьянина, говорит Арье, что сделал это, потому что крестьянин слаб и не может защитить себя. Поэтому до зимы он и его дочь умрут, а мертвецам серебро не нужно.
«Пацаны» — именно таких взглядов придерживается отец Билли Бутчера. «Наш мир — это океан дерьма, в котором ты либо плывёшь, либо тонешь, и третьего не дано». И именно бесчеловечные методы воспитания отца привели к тому, что Билли вырос таким отморозком, а его более слабый младший брат Ленни совершил самоубийство.
«Шесть летящих драконов» — Киль Тэми. Человек невысокого происхождения, благодаря выдающимся способностям прибившийся к клике Ли Ингёма. В отличие от своих новых друзей, никогда не пытался прикрыть притеснения простонародья видимостью законности, а открыто заявлял, что в этом мире один закон — сильный пожирает слабого. При этом когда он сам потерпел поражение от Ли Банджи, в последних словах сдержанно похвалил мастерство противника и поздравил с попаданием на вершину пищевой цепочки.
Akiba Maid Sensou — холдинг мейд-кафе «Звериный мир» во главе с Наги строился на простых принципах — кто приносит больше «капусты», тот продвигается во внутренней «пищевой цепочке», сильные мейд-кафе могут не столько получать милости, сколько безнаказанно унижать нижестоящие. Правда, это работало до тех пор, пока малодоходное кафе «Тонтокотон», которое думали пустить в расход, внезапно сперва выстояло в расставленной для него ловушке, потом начало понемногу набирать очки, а на фестивале и вовсе, наплевав на дискриминирующие правила, отвоевало титул «моэ года» для Нагоми Вахиры. Тогда она велела перебить их, невзирая на заложников, и сменила гнев на милость только после унижения своей некогда подруги Ранко Маннен (чьё убийство в итоге организовала). В итоге Наги, напав на Нагоми, была убита собственной подчинённой, которую всё это стравливание достало, а отказ Нагоми от мести впечатлил.
Vinland Saga — главный герой Торфинн придерживается таких взглядов на жизнь, что неудивительно, учитывая, что произошло с ним и его отцом. И именно это он объясняет девушке, семью которой они убили. Потому что её семья оказалась слабее них. Правда, по ходу сюжета, свои взгляды он изменил.
«Врата: там бьются наши воины» — богиня Харди. Искренне убеждена в пользе естественного отбора, и поэтому самым натуральным образом игнорировала молитвы своей паствы в виде тёмных эльфов, когда на них стал нападать древний дракон. Мол, если вы такие слабаки, что не можете сами справиться с рептилией — лучше сдохните побыстрее и освободите место для кого-то другого, кто будет посильнее. После того, как тёмные эльфы с помощью главного героя и его команды смогли забороть дракона, они послали такого бога далеко и надолго, перестав поклоняться Харди. Врата в Японию тоже открыла именно Харди из тех же соображений — чтобы закостеневшая Империя получила мощный толчок в развитии, столкнувшись с могущественными и практически непобедимыми для средневекового уровня технологий врагами. Попутные жертвы с обеих сторон конфликта её не беспокоили от слова «совсем».
«Тетрадь дружбы Нацумэ» — именно такую жизненную позицию декларирует ёкай Мадара. Но дело тут вовсе не в дурном характере, а в боязни Мадары привязаться к людям, так как, в отличие от бессмертных ёкаев, их век крайне короток.
BattleTech — вполне официальная идеология Кланов: если хочешь стать частью военной элиты, то ты должен не только постоянно доказывать свою личную отвагу и силу воли, но и, что важнее, демонстрировать тактический ум и умение нестандартно мыслить на поле боя, что ценится клановскими традициями на первом месте. Стариков и тех, кто был признан недостойными слабаками, Кланы просто отправляют в штрафбаты, где они чуть ли не с голой пяткой отправляются на убой — и хорошо если против такой же пехоты, а не мехов. Однако чрезмерная зацикленность Кланов на церемониале и собственных традициях сыграла с ними злую шутку — за множество веков они превратились в помешанных на вопросах чести воинов (не солдат!), которые слишком часто из-за этого стали страдать всякой фигнёй вроде дуэлей и прочих церемониальных вызовов вместо, собственно, того, чтобы просто воевать. К нескрываемой радости более прагматичных полководцев и солдат Внутренней Сферы, которые благодаря этому смогли удержать экспансию Кланов, а потом даже обратить её вспять в нескольких местах.
Dungeons & Dragons — собственно, обычное дело среди дроу. Их общество напоминает настоящую банку с пауками (немудрено, с такой-то божественной покровительницей) — здесь выживают только самые безжалостные, умные и беспринципные интриганы. Более-менее сплочённым общество дроу делает лишь враждебное окружение — большинство других рас сеттинга тёмных эльфов ненавидит всей душой (есть за что), а в Подземельях, где они живут, хватает монстров и чудовищ, всегда радующихся возможности попробовать на зуб сочное и питательное эльфийское тело. Без этого (а также без окриков богини-покровительницы Ллос) дроу давно бы истребили себя.
Warhammer Fantasy Battles — как и подобает суровому тёмному фэнтези, подобная идеология встречается у многих тёмных рас этого мира, вроде тёмных эльфов друхиев, зеленокожих и, особенно, скавенов. Друхии, после раскола, были вынуждены перебраться в суровый северный континент с малоплодородной почвой, населённый различными чудовищами и бандами Хаоса. Неудивительно, что они принялись подобный способ выживания в нём как единственный. Зеленокожие схожи с орками из Warhammer 40,000, и у них тоже главным может быть самый большой и сильный орк. У крысолюдов Скавенов всё ещё уже, ибо у них социал-дарвинизм возведён в абсолют, и у них не считается зазорным жрать друг друга в прямом смысле этого слова.
Warhammer 40,000 — в мрачней тьме далёкого будущего помимо войны нашлось место и социальному дарвинизму. Общество орков целиком зиждется на законе силы: самым главным орком в племени считается самый здоровый и сильный боец. С течением времени орки растут и накапливают боевой опыт, что позволяет способным вожакам «пастукать» (на орочьем: побить или убить) главарей множества других племён, вымахать до огромных размеров, показав всем «каво нада слушаца», стать «варбоссом» и начать WAAAGH! — военный поход множества орков, привлечённых сильным вожаком. Притом, пока не найдётся орка, способного убить «варбосса», его авторитет непререкаем.
Организация кабалов, контрактных юрисдикций, являющихся основой общества друхари, тоже построена на этом самом. Если ты умеешь устранять конкурентов и убеждать подчинённых в том, что ты справишься с властью, то ты будешь расти в должностях от рядового кабалита (обычного друхари, инкорпорированного в кабал) до сибарита (кабального десятника) и так далее вплоть до архонта (главы кабала). Проявишь некомпетентность или просто будешь недостаточно крутым, чтобы удержать должность — убьют, изгонят из кабала или «опустят» в кабальные рабы — впрочем, слишком крутые и амбициозные кабалиты обычно тоже притягивают ненужное внимания, становятся объектами зависти конкурентов и страха начальников и заканчивают так же скверно. Аналогично обстоит дело в других организациях друхари вроде ковенов Гемункулов (научных коллективах) или культов Ведьм (воинско-гладиаторских братствах). Жестоко, но обеспечивает сменяемость власти и приток хотя бы минимально компетентных руководителей — во времена системы благородных домов, существовавшей до создания кабалов, власть была наследственной и руководство быстро вырождалось и позволяло себе вещи вроде «пускать на корм Голодной Суке других друхари».
Хаоситы очень часто являются приверженцами социал-дарвинизма. Это логично, так как ценности тёмных богов, как воплощений человеческих необузданных страстей, эмоций и пороков, весьма с ним совпадают: индивидуализм, крайний цинизм, неконтролируемая воля к власти, закон силы. Соответственно, на социал-дарвинизме и держится вся власть в хаоситских сообществах, начиная от варбанд (относительно мелких грабительских шаек) и заканчивая легионами (огромными армиями космодесантников-предателей). Если еретик не желает оставаться обычным пушечным мясом и жаждет бессмертия, власти и всего такого, то он старается совершить некий значительный (с точки зрения Четвёрки) поступок и получить печать Чемпиона Хаоса — метку, что навсегда ставит хаосита на путь кровопролитной борьбы и развития в мастерстве боя, тактике и харизме. Если Чемпион оказался способным и удачливым, то в конце его ждёт награда: становление могущественнейшим и бессмертным Демон-Принцем. В противном случае несчастный хаосит превращается в Отродье Хаоса: неразумную, агрессивную гору плоти из кучи смертоносных органов разной степени несовместимости.
Собственно, подобные взгляды среди космодесантников отнюдь не ограничиваются одними хаоситами: Железные Руки были ярыми последователями социал-дарвинизма и до Ереси Хоруса, презирая любые проявления слабости, а после так и вообще «соскочили с резьбы», начав презирать даже собственную плоть как слабую и недолговечную, при первой же возможности заменяя её на кибернетику. Опять же, солидная часть орденов как Первого Основания, так и последующих, которые набирают рекрутов на варварских мирах и/или мирах смерти, вполне осознанно стараются там не менять условий к лучшему, хотя возможности у Космодесанта ого-го какие. Наиболее вопиющий пример — Ваал Секундус, родной мир Кровавых Ангелов. Натуральная радиоактивная постапокалиптическая помойка, заполненная мутировавшим зверьём и вполне функционирующими реликтами когда-то отгремевшей здесь давней войны вроде некой слизеобразной мерзости, маскирующейся под чистую воду, которая сама выпивает людей. Учитывая влияние Кровавых Ангелов (чей примарх отдал жизнь за Императора, а списком славных побед коих можно как обоями полностью покрыть солидную залу в три слоя без просвета и ещё останется на прозапас), им не составило бы особого труда при помощи минимального терраформирования устроить у себя пусть и не рай земной, но хотя бы вполне приемлемые условия для проживания обычных жителей. Но ведь тогда исчезнет такой удобный природный механизм, гарантирующий приток в орден стойких духом и телом новобранцев! Впрочем, сами Кровавые Ангелы отнюдь не в восторге, что вынуждены прибегать к таким методам, воспринимая это как необходимое зло и жертву, которое население Ваал Секундус должно принести для блага остальной галактики (вообще, жертвенность в том или ином виде характерна для всей идеологии Кровавых Ангелов).
Особенно в этом плане отличился полностью лояльный Империуму орден Зловещие Десантники (да, это название такое), которые во время Третьей Войны за Армагеддон вместе с армией орков перебили и немалое число людей, находящихся в осаждённом орками городе. В ответ на претензии Саламандр (один из наиболее гуманистических орденов Империума), капитан Зловещих Десантников Виньяр заявил, что раз эти люди позволили себя захватить, значит были слабаками, потому недостойны спасения и жизни вообще.
Инквизиторы-иствааниты верят в то, что только конфликты и войны двигают прогресс, а постоянная резня будет вычищать человечество от слабости и малодушия. Не сказать, что с обеспечением необходимых условий для этого во вселенной мрачного далёкого будущего есть какие-то особые проблемы — однако почему-то прогресс и развитие человечества от этого особо не двигается (даже наоборот — идёт повальная деградация). По мнению истваанитов, всё дело в том, что «дакки недостаточно» — то есть, накал конфликтов слишком мал. И посему они сеют раздор, экстремизм и смуту среди людей везде, где только можно, за что их бешено ненавидят даже собственные коллеги-инквизиторы по радикальному цеху (единственная секта Инквизиции, у которой хорошие отношения с истваанитами — это монодоминанты, такие же храмовники-спартанисты, но уже от пуританского лагеря).
Elden Ring — заговорщики Вулканова Поместья, они даже не в обиде, если Погасший убьёт их духовного лидера — значит, Рикард был слаб.
Stellaris — так как игра является средоточием почти всех возможных космооперных тропов, её разработчики не обошли социал-дарвинизм стороной. Тут его представляют две «цивики» (фанатское название для постулатов идеологии галактического государства): «безжалостная конкуренция» и «варвары-расхитители». Первая характерна для местных корпоратократий. Увеличивает прирост опыта для ваших корпоративных лидеров, что логично, ведь их постоянно пытаются подсидеть конкуренты. Вторая — для государств с этиками фанатичный милитаризм и ксенофобия/авторитаризм. Позволяет им совершать рейдерские набеги на соседей, с помощью орбитальных бомбардировок захватывать в рабство жителей осаждаемых миров и вообще веселиться напропалую. Однако, немногие будут рады таким соседям, отчего отношения с ксеносами всегда будут как минимум напряжёнными. К тому же, варваров по лору ничего не интересует, кроме войны, сбора дани и подчинения, из-за чего нельзя основывать любые федерации и союзы, за исключением военных альянсов и гегемоний. Подсветка: в описании «варваров-расхитителей» прямым текстом говорится, что: «В этом обществе нет ничего святого. Жизнь — борьба, и сильные могут забрать всё, что пожелают».
RimWorld — в оригинале, социал-дарвинистами являются ваши главные противники: пираты и варвары. В их описаниях ясно указывается, что их культура основана на принципах крови и чести, а единственные качества, которые они ценят — сила и безжалостность. С дополнением Ideology вы можете сами поиграть за представителей сабжа. Для этого, нужно при настройке вашей «идеолигии» выбрать принцип рейдерства, со значением: «мы не пашем, как все остальные, а отбираем всё необходимое у слабаков».
Fate/stay night — Гильгамеш убеждён, что человечество сильно деградировало и ослабело с древних времён. Поэтому он намерен выпустить силу Святого Грааля, чтобы уничтожить всех слабых и недостойных.