Романтика

Материал из Викитропов
Перейти к навигации Перейти к поиску
«

Вместе они любили                  сидеть на склоне холма. Оттуда видны им были                  церковь, сады, тюрьма. Оттуда они видали                  заросший травой водоём. Сбросив в песок сандалии,                  сидели они вдвоём.

»
— Иосиф Александрович Бродский, «Холмы»

Романтика — это жанр, использующий сочетание таких приёмов, как красочные описания природы, акцент на возвышенных чувствах (любовь, верность, доблесть, героизм и т. д.), высокий штиль речи, сюжет, в основе которого лежит сохранение мира, или поиск справедливости, или установление дружеских и любовных отношений; общая их цель — изобразить некий идеал жизни, который будет вызывать желание стремиться к нему.

Близкий жанр — «пастораль», где описывается идеализированная жизнь на лоне природы, лишённая каких бы то ни было конфликтов: простые ремёсла и сельское хозяйство дают всё, необходимое для скромной, добропорядочной жизни (особенно, как едко заметили АБС в «Понедельнике», когда в будущем у каждого человека будет не меньше трёх рабов[1], по представлению древнегреческих философов).

Прямым предком Романтики была Героика, жанр, посвящённый Подвигам (и Превозмоганию!), в ходе которых убивались Монстры, отражались нашествия Врагов (часто Достойных противников — тогда как, например, подавление восстаний рабов или крестьян либо замалчивалось, либо описывалось кратко и злобно) и предпринимались покорения диких, варварских народов — разумеется, с целью нанесения им Высокой Культуры. В центр ставились боевые способности, мужество, отвага, ну а если у Героев и были недостатки (как у того же Геракла) — так у кого их нет?

По мере формирования стабильных государств с относительно постоянными границами и преемственностью порядков, у Героев появляется всё больше досуга, который ну никак не получается занять вредными излишествами — человеческий организм не настолько вынослив. Основным активным развлечением становится верховая охота, порой устраиваются турниры, но надолго этого не хватает. И постепенно всё больше обеспеченных (знатных или богатых) людей начинает интересоваться возвышенными темами: наблюдением за красотами природы (трёхглавый Китай-Корея-Япония не даст соврать), посещением театральных представлений, любованием картинами и статуями, наслаждением изысканной музыкой (появившейся вместе со спросом на неё: так-то песни и пляски были и в староглиняные времена), выслушиванием — и самостоятельным сочинением стихов, умными играми (см. Игры ума, Вариантные шахматы).

Неактуальными становятся и темы близких отношений в экстремальных ситуациях, накануне битвы/после битвы — можно посвящать гораздо больше времени их плавному развитию, не боясь быстро пресытиться и утомиться; особенно отметим такое явление, как служение Рыцаря Даме сердца — напрочь отметающее вульгарную близость и заменяющее её долгим квестом (а вы знали, что к этому прилагается возможность без официальных турниров, вообще безо всяких поводов устраивать поединки где и когда угодно — конечно же, не славы ради, а токмо для прославления Прекрасной Дамы?).

Наконец, Героям только предстояло разбогатеть — и сохранить всё награбленное нажитое честным трудом — а в более поздние эпохи наследство не только позволяет не беспокоиться о пропитании (особенно, если вы — старший сын, а не лишний наследник), но и вести относительно роскошный образ жизни, во всяком случае, по сравнению с 90 % остального населения (да, включая рабов; да, они тоже люди). И среди обеспеченных людей становится даже как-то неуместно говорить и даже думать о деньгах. Отражаются эти настроения и в Искусстве.

Романтика не приветствует стремлений к завоеваниям, обогащению, поиску грубых удовольствий — всё это слишком низко, чтобы благородный герой (изначально — в буквальном смысле: принадлежащий к сословию или касте, имеющим привилегии, вроде воинов/кшатриев, и никак не к «подлому люду») помышлял об этом. И в то же время нельзя не отметить насмешку Джерома над тем убитоштампованным образом романтического героя, который в его время заполонил театральные сцены, — человеком, который понятия не имеет о деньгах, имуществе, о том, как ими распоряжаться, — отчего и становится жертвой злодея-махинатора-крючкотвора, но, конечно же, в финале пьесы получает богатство обратно, да как бы ещё не с прибылью…

В этом плане, в позднем Средневековье, когда рыцарские романы вытесняются «народными книгами» про жизнь третьего сословия, как и сами дворяне сдают позиции буржуазии, видно и преображение романтики, вызванное изменением самого уклада жизни. Пастораль, например, окончательно отправляется в чулан для макулатуры, тогда как придавленной средневековой (да, де Виньи, ваше время истекло) романтике ещё только предстоит показать всем «бурю и натиск» в последней попытке воззвать к идеалам прошлых времён — прежде чем сломаться под железной поступью XX века. В то же время взлетает популярность плутовского романа, протагонист которого именно что нацелен на набитие собственных карманов за счёт облегчения кошельков ближних своих; бонусом идёт то, что он часто оказывается обедневшим дворянином, которому его рыцарские грамоты де факто дают только справку о родственниках-предках, а доходного поместья с крестьянами к ним автоматически не прилагается.

В противоположность этому, герой романтический, находясь в стеснённых обстоятельствах, идёт другим путём — вспоминает, что он как-никак Герой, а значит, нужно найти подходящие место и время, чтобы отправиться туда насовершать подвигов — и разбогатеть, как ему положено в соответствии с принадлежностью к сословию. Романтическое средневековье, Эпоха плащей и шпаг, Эпоха парусов и Викторианская эпоха предоставляют к этому обширные возможности, благо мир даже ещё не весь открыт. Отсюда практически с неизбежностью вытекает необходимость молодости героя — ведь даже путешествия туда и обратно занимали огромное время, а люди как бы не хоббиты. Можно сказать, что Романтический герой молод по умолчанию.

  • Как вариант, автор может подыграть ему. Например, подбросить средневековый клад несметной ценности (нет, это не про Монте-Кристо, он — другой троп, готичный мститель) или устроить интригу, скажем, с заговором, после которой протагонист получит награду от государя-императора — или хотя бы часть имущества богатых злодеев. Насколько правдоподобно получится — это другой вопрос.

Если он обеспечен, то он, возможно, займётся чем-то из списка:

  • Познакомится с девушкой на выданье, опционально — проживающей по соседству (да, в реальности далеко не часто возникали препятствия, так что Евгении и Татьяны вполне спокойно заключали браки и «жили долго и счастливо»); треть книги он будет чувствовать, что ему чего-то хочется, и бегать по джунглям бродить по местам величественной, суровой красоты; вторую треть займёт собственно знакомство и робкое сближение; в третьей трети — чтобы жизнь мёдом не казалась (до свадьбы), нарисуется какая-то проблема, которую герою и предстоит решить — заодно это его шанс продемонстрировать свои лучшие романтически-геройские качества невесте и читателю/читательнице, если он ещё не успел этого сделать.
    • Как вариант — познакомится с более бедной, может, даже не дворянкой (или хотя бы дочерью священника, если последним разрешены браки) и непременно женится на ней, что бы этому ни пыталось помешать.
  • Отправится в путешествие, повидать дальние и экзотические страны. Заодно это его шанс продемонстрировать свои лучшие романтически-геройские качества, особенно если его обычная жизнь тиха и размеренна, а в округе уже давно ничего волнующего не происходит. Заодно может завязать романтические отношения (как Филеас Фогг с молодой вдовой Аудой).
  • Узнав о какой-то несправедливости, отправится помогать людям: это его долг, ведь он благороден — у него сто поколений благородных предков же, которые все эти сто поколений (наверное) помогали всем в округе. Хорошо ещё, что до времён с супергероями далеко, и ему можно ограничиться обычной одеждой, включая плащ и маску, а не бегать в красных трузелях. В этом варианте протагонист может бóльшую часть времени демонстрировать свои лучшие романтически-геройские качества, с перерывами на обед по расписанию.

Как бы то ни было, автору следует помнить, что он выписывает идеальный образ, пример для восхищения и подражания, и следить за всеми словами и поступками героя, а при случае — и мыслями. А чтобы не вызывать диссонанса у читателя, то и за авторской речью. Грубости дозволены только злодеям, в сумме не более страницы на всю книгу. Приветствуются любование природными красотами (или, для контраста, разбушевавшимися стихиями), стихи (как вариант — внутримировые), тонкий добродушно-дружелюбный юмор, занятные вставные истории. Разумеется, всё это предъявляет высочайшие требования к автору, и суд читателей вынесет приговор на века вперёд.

Среди побочных эффектов Романтики есть и порождённые ею же типы персонажей: люди, которые выросли на романтической литературе и смотрят на мир, ожидая увидеть в нём преобладание тех идеальных образов, как то было в книгах, и сами пытаются вести себя в соответствии с вымышленной для себя маской («Уж не пародия ли он?») — что порождает и комические, и драматические ситуации.

Заметим, что с угасанием сословной системы Романтика отнюдь не прекратила существования — выдержавшие испытание временем произведения перешли и в XX-ый, и в XXI-ый век, обретая аудиторию, весьма расширившуюся благодаря кино. Вечные темы, затронутые в них, в сочетании с мастерством слова, находят отклик у современных поколений, готовых прощать условности. Не следует думать, что Романтика и связанное с ней — убитый штамп. Она была в прошлом, она есть, и она появится в будущем. Романтика всегда с нами, видим ли мы её или нет. После заштампованности наступает деконструкция, после деконструкции — придёт реконструкция. Находятся ценители красивого и изящного, отвергающие грубость и стяжательство мира сего, предпочитая им возвышенное искусство в разнообразии проявлений, и благородные — уже не по букве, но по духу — отношения. Мир узнаёт о новых примерах героизма, и романтические связи между людьми являют новые грани в мире торжествующего научно-технического прогресса. Романтика как жанр изменяется — но всё так же стремится и изменять людей, показывая им прекрасный образ, ради которого стоит жить.


Связанные тропы:

Примечания

  1. ↑ Возможно, шпилька в адрес рассказа Кларка Эштона Смита «Приключение в будущем» («An Adventure in Futurity», «Венерианские каннибалы»), 1931.
Источник — https://wikitropes.ru/w/index.php?title=Романтика&oldid=379362