Вкратце Персонаж защищён от наказания за совершение преступлений.
«
То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. 5 августа 1628 года. Ришельё
»
— Александр Дюма-отец, «Три мушкетёра»
Наглядно
Просто вызови полицию? Нет, этот персонаж «неприкасаемый». Одни неприкасаемы, потому что обладают связями и деньгами — этот троп называется «Я купил этот город». Но сейчас речь о тех, кто неприкосновенный по закону и может совершить преступление на виду у копов и кучи свидетелей — и ему не придётся потом подкупать судью, искать хорошего адвоката, звонить папочке-сенатору и так далее. Просто показал «лицензию на убийство» и пошёл дальше по своим делам.
Юридический иммунитет — это явно (или, реже, тайно) закреплённое в законодательстве некоторых сеттингов художественных произведений правило, по которому некая категория людей в государстве может совершать определённые (или любые) преступления без каких-либо последствий для себя. Как правило, речь в данном случае идёт о представителях наиболее могущественных спецслужб, членах какого-либо особо приближённого к монарху рыцарского ордена или просто шайке карателей-опричников, которым выдали такие временные полномочия для «чистки» слишком уж прогнившего королевского двора. Или же это должность вроде инквизиторской, которая сама по себе подразумевает, что её обладатель будет держать ответ за свои действия не перед мирским судом, а только перед Божьим (или, в лучшем случае, перед судом церковных патриархов).
Само собой, если речь идёт о более-менее приличном государственном строе, на подобный шаг властные структуры могут вынудить лишь чрезвычайные обстоятельства вроде всеобщей войны, враждебного окружения, крайней точки кипения недовольного населения, перешедшей в вооружённый мятеж, и тому подобное. Юридический иммунитет редко бывает постоянным; зачастую его выдают только на время чрезвычайной ситуации для того, чтобы вооружённый такой «индульгенцией» носитель применил «необходимые меры» для разрешения кризиса, и отменяют после того, как беда миновала. Впрочем, в наиболее тёмных и мрачных художественных вселенных, где одна неприятность постоянно сменяет другую, юридический иммунитет выдают и на постоянной основе.
Мрачноватый анекдот про молодого сотрудника милиции/полиции, который пару месяцев не приходил за зарплатой, а когда его встретили на улице коллеги и с удивлением спросили, чего он свой заработок не забирает из бухгалтерии, он с не меньшим удивлением им ответил: «А я думал, пистолет выдали — а дальше вертись, как хочешь».
«Билет на Транай» Р. Шекли — на Транае никто не совершает преступлений, соответственно нет и суда, в котором можно было бы преступника осудить. Достигается это достаточно просто — грабежи, попрошайничество и прочие мелочи легализованы, а чтобы стать убийцей, надо убить минимум десять человек. А кто убил меньше десяти человек, считается потенциальным убийцей, которого чиновники отстреливают без суда и следствия. При этом считается, что невиновного человека чиновник убить не может. Впрочем, мужи государевы на Транае всё же стараются особо не борзеть — ведь каждый из них обязан носить медальон с дистанционно управляемым взрывным устройством. И любой совершеннолетний гражданин может нажать кнопку, которая этот медальон взорвёт.
«Ордер на убийство» того же автора — человеческая забытая колония на отдалённой планете за века изоляции сумела построить идеалистическое общество без преступлений, войн и убийств. Её жители ведут тихую деревенскую жизнь и являются, по сути, наивными добряками. Но однажды по радиосвязи они узнают, что вскоре должны прибыть земляне, с которыми не было связи в течении многих поколений из-за бушевавшей в метрополии войны. Тогда, чтобы не ударить в грязь лицом, главы общины решают показать своим «продвинутым» предкам, что они тоже цивилизованные люди — строят тюрьму, почту, церковь (назначение которых им абсолютно непонятно) и назначают рыбака Тома преступником, выдав ему «ордер на воровство и убийство». Шобы, значицца, всё как у людёв было, культурно. Впрочем, Том хоть и пытался честно быть хорошим преступником, чтобы не подвести своих соотечественников перед лицом «цивилизованных» милитаристов-землян, но потерпел фиаско. А земные империалисты, осознав, какой эффект на уставших от войн и убийств обычных солдат могут оказать эти добродушные наивные пацифисты, поспешили покинуть планету как можно скорее и позабыть о её существовании.
«День Полыни» (из цикла «Инспектор Рохля») Н. Ипатовой — в технофэнтезийном государстве, населённом множеством рас, власти время от времени объявляют тот самый «День Полыни» — сутки, в течение которых не наказуемы любые виды преступлений против личности. Считается, что это даёт возможность населению «выпустить пар» и спасает страну от революций. «Полынь» объявляется неожиданно, никакого графика нет — и о наступлении этого дня сообщают лишь накануне поздним вечером, чтобы преступники не организовали нечто по-настоящему масштабное. Что не мешает, впрочем, оркам из рабочих кварталов тайком вытачивать на станках клинки, клепать арбалеты и вообще готовиться к очередной «Полыни» — и время от времени устраивать крупные неприятности властям: один аристократический эльфийский Дом Мяты однажды так и кончился — толпа просто взяла штурмом резиденцию и перебила всех, находившихся внутри.
Для аристократов пользоваться плебейским «Днём Полыни» невместно… но даже эльфы из правящих родов в этот день стараются поститься и пить только из заранее и лично набранных ёмкостей с водой. Потому что велик шанс, что кто-то из родичей решит с тобой разобраться, подсыпав тайком яд. Описанный в повести «День Полыни» лидер эльфийского клана Шиповников, к примеру, не пережил: начальник охраны, младший, но второй по влиятельности родич, решил, что замшелый глава слишком уж засиделся в своём кресле.
Цикл «Дозоры» С. Лукьяненко — на тормозах, потому что лицензии на охоту дают право вампиру или оборотню убить не любого человека, а конкретно того, чьё имя выпало на лотерее.
В пятом томе Городецкий со стажёром во время патрулирования увидели нападение вампира на девушку, попытались арестовать его, но тот достал из кармана лицензию и сам велел господам дозорным выйти из Сумрака. На самом деле Городецкий знал про наличие лицензии с самого начала — это была тренировка для стажёра.
«Плоский Мир» Т. Пратчетта — власти Анк-Морпорка подошли к вопросу борьбы с организованной преступностью весьма необычно: просто решили сделать её более организованной, уж простите за каламбур. А если говорить проще — в черте города создали официальные преступные гильдии. Например, Гильдия Воров вполне законно здесь обкрадывает граждан, платя за это налоги в казну. Но при этом существует определённая квота на количество грабежей и краж, а каждая жертва воров получает квитанцию об оказанных «услугах» и может быть уверена, что в течении строго определённого времени её больше не побеспокоят. Воры без лицензии в Анк-Морпорке, конечно, встречаются, но гораздо реже, чем того можно было ожидать — так себе развлечение прятаться сразу и от городской стражи, и от Гильдии Воров, которая крайне серьёзно относится к своей работе и не терпит на родном поле деятельности никого другого.
Волшебники формально вообще никому не подчиняются. А если кто не согласен — ну что же, в пруду всегда найдется место для очередной жабы. Впрочем, большинство волшебников все же предпочитает не идти на конфликт без нужды. И если патриций вызывает к себе… ой, то есть приглашает распить бутылочку хорошего вина — аркканцлер Университета к нему приходит.
Это же касается и ведьм, у которых своя разновидность магии и нет никакой иерархии (одни ведьмы могут быть более опытными и уважаемыми, чем другие, но никакой главной ведьмы нет). Хотя прямо говорится, что закон и приказы королевской власти на ведьм не распространяются, сами ведьмы стараются иммунитетом не злоупотреблять. Иначе можно «отойти ко злу» и «начать хихикать».
«Преступление» Гарри Гаррисона — в сеттинге перенаселённой Земли 90-х годов (как её себе представлял автор) семья, которая незаконно завела третьего ребёнка, на двадцать четыре часа ставится вне закона, и специально назначенный каратель из тех, кто успел первым подать заявку, может убить в течении этого времени «лишний рот» в лице непутёвого отца семейства без какого-либо судебного преследования. Работает, это, впрочем, в обе стороны — многодетная жертва, убив посланного по её душу «чистильщика», тоже не понесёт никакого наказания.
«Проект „Аве Мария“» Эндрю Вейера — учитывая критическую важность заглавного проекта (от успеха которого в самом буквальном смысле зависит существование как минимум цивилизации, как максимум — самого человеческого вида), его руководительница Ева Стратт получает беспрецедентные полномочия, включающие официальное право игнорировать любые законы любой страны. Впрочем, эта неприкосновенность действует только до окончания проекта, то есть до момента старта звездолёта к Тау Кита. А поскольку в процессе пришлось разозлить немало влиятельных лиц и организаций, Ева уже заранее настраивается провести остаток жизни в тюрьме.
Цикл повестей «Скучающий Хатамото» Мицудзо Сасаки — кодификатор для Японии. Заглавный герой, самурай и хатамото[1] эпохи Гэнроку (конец 17 века) Саотомэ Мондоносукэ защитил сёгуна от семи самураев из Тёсю, получив в ходе боя широкий серпообразный шрам на лбу. В награду сёгун возвёл Саотомэ над законом, по сути предоставив ему «лицензию на убийство». А тот самый шрам стал символом этого высочайшего соизволения, получив даже собственное имя энкагомэн-но мукокидзу (яп. 天下御免の向こう傷, букв. «шрам на лбу (как знак) высочайшего разрешения»). Впрочем, к чести «Скучающего Хатамото» стоит отметить, что режет он в основном не стариков по подъездам, а всяких высокопоставленных заговорщиков, продажных чиновников и прочих гадов из высших слоёв общества.
«Сонхийский цикл» Ирины Кобловой — когда главный антигерой Тейзург прибыл на ежегодное собрание магов Лаврезы, которое традиционно проходило в отдалённом городке, и назвался правителем княжества Лярана, Суно Охверт изрядно напрягся. Ведь Тейзургу при всём его позерстве больше подошло бы объявить о своём новом титуле в столице во время какого-нибудь праздника. А раз он сделал это сейчас, значит планирует сейчас сделать какую-нибудь пакость и прикрыть её свежеобъявленной дипломатической неприкосновенностью. Так и вышло: Хитрый Тейзург спровоцировал молодого дурня Дирвена тайно пробраться в зоопарк в павильон редкого зверя куджарха, которому пустынные народы по сей день отдают на съедение девственниц, и пригрозил сбросить Дирвена в яму, если тот прямо сейчас не расплатится своей «анальной девственностью» (да, Тейзург — бисексуальный маньяк) за жестокое оскорбление Хедендики, которая несколько лет назад предпочла потерять девственность во избежание смерти в пасти такого же чудовища.В итого сильный, но глупый маг-амулетчик выбрал третий вариант: активировал на всю мощь один из имевшихся при нём артефактов, который порвал все цепи и сокрушил все стены в радиусе пары километров. Зверь убежал, куда глаза глядят, а никто из жителей не погиб только потому, что местная архитектура использовала в качестве несущих конструкций колонны, которых действие артефакта не затронуло. Зато Дирвен сохранил «своё самое ценное», за что во время разбирательства получил от начальства отдельное взыскание. А Тейзург с нарочито милой улыбкой убыл в своё княжество.
«Срок авансом/Лицензия на убийство» Уильяма Тенна — любой человек в в рамках сеттинга здесь имеет право на ограниченный юридический иммунитет — можно совершить ровно одно преступление безнаказанно (чаще всего речь идёт об убийстве). Всего-то и надо, что досрочно отсидеть тюремный срок на галактической каторге. Вот только допреступников посылают чаще всего на освоение натуральных миров смерти, так что до конца срока доживают единицы из них. Рассказ освещает историю двух таких счастливчиков, которые отсидели свой срок для того, чтобы прикончить людей, разрушивших их жизни. В итоге первый узнал, что его стервозная бывшая супруга, которую он мечтал придушить все эти годы, давно уже умерла в несчастном случае, а второй внезапно выяснил, что его недруг, как оказалось, совершил меньше всего зла по отношению к нему из всех его родных и друзей.
«Три мушкетёра» А. Дюма-отца (см. эпиграф) — именно такую «индульгенцию», заранее оправдывающую любое нарушение закона на территории Франции, получает от всесильного кардинала его агент — миледи Винтер. В итоге всё оборачивается против самой миледи: мушкетёры казнят её за совершённые ею преступления, а потом предъявляют Ришелье его же бумагу, избегая таким образом наказания за самосуд.
Саму миледи ранее пытался убить (пусть и неудачно) граф де ла Фер, на тот момент её законный супруг, и это сошло бы ему с рук в силу дворянских прав и вольностей (включая право судить и вешать в своём феоде), против которых, в том числе, боролся кардинал Ришельё.
«Хроники странного королевства» О. Панкеевой — в начале второго тома король Шеллар рассказал Ольге, как ушлый и хитрый адвокат Хаббард (тоже переселенец) уболтал предыдущего короля и провернул многоходовый хитрый план, по итогам которого созданная им Комиссия по отбору жертв для дракона получила магически подкреплённый иммунитет. В общем, теперь десять лет кряду в королеве Ортан в полный рост действует шайка сволочей, которым ни один подданный короны ничего не может сделать при всём желании, в то время как они сами могут отправить к чудовищу любую девушку, которая не замужем и не член королевской семьи — и даже король не может изменить список отобранных жертв. Члены комиссии (состав которой могут изменить только они сами) уже десять лет вымогают у богатых и знатных граждан огромные суммы денег и различного рода «услуги», а те в свою очередь не могут ни привлечь их к ответственности по закону, ни отомстить незаконными способами. В последнем Ольга лично убедилась, когда при знакомстве с «наёмным убийцей» Кантором попыталась нанять его — и не смогла вымолвить ни слова (а вот принц-бастард Элмар поступил проще — он просто рассказал Кантору, что Ольгу отправили в жертвы дракону и мистралиец быстро «дошел до кондиции», в смысле до готовности убивать немедленно, бесплатно, без приказа начальства и с превеликим удовольствием, а большего от него и не требовалось — только излучать эту самую ненависть и желание убивать, чтобы активировать режим берсерка у сидящего рядом парня, а господин Хаббард, увидевший среди гостей на поминальном обеде не связанного никаким иммунитетом мистралийца, понял, что попал). Так что в самое ближайшее время Ольга с подачи одной злыдни попадёт в очередной отбор, а самому Шеллару устроят государственный переворот, который не в силах предотвратить вся королевская конница, вся королевская рать.
В последний момент король Шеллар понял, что может лично перестрелять этих сволочей, потому что формулировка «ни один подданный короны» на самого короля не распространяется. Разумеется, король тоже обладает юридическим иммунитетом, и суд ему не грозит. Однако личное совершение массового убийства средь бела дня не совместимо с королевским достоинством, так что придётся передать корону следующему по очереди наследования. Однако принц Элмар, которому очень не хотелось становиться королём, очень настойчиво попросил кузена придумать другой план.
После того как по «другому плану» королевский шут Жак перешёл в режим берсерка и порубил на куски всю комиссию прямо во время поминальной церемонии (при полном одобрении родственников отобранных девушек), король Шеллар прямо заявил дворянскому собранию, что сам факт совершения Жаком этого деяния означает, что он тогда пребывал в невменяемом состоянии, не позволяющем привлечь его к уголовной ответственности.
«Бондиана» — лицензия на убийство из описательной части статьи взята именно отсюда. У заглавного героя и у других агентов 00 есть официальное разрешение родного британского правительства на убийство всяких международных злодеев и работающих на них головорезов. Забавно, что в «Лицензии на убийство», вопреки названию, эту самую «лицензию» у Бонда отозвали, и он бо́льшую часть фильма отправляет в «края вечной охоты» различных плохищей без всякого юридического иммунитета. К счастью, обошлось, и в конце кинокартины все выходки своего мятежного агента Ми-6 замяло задним числом.
«Животное» (2001) — сыграно смеха ради: один из друзей главного героя, афроамериканец Майлз, считает себя жертвой «обратного расизма». Мол, белые многое ему прощают и относятся предупредительно только из-за того, что его предки столетиями были рабами. До определённого момента фильм никак напрямую не подтверждает слова Майлза, но в финальной сцене, когда он берёт на себя вину за покалеченного охотника и съеденную корову, чтобы спасти Марвина, собравшаяся толпа с вилами и факелами решает, что на этот раз это можно простить. После чего все расходятся, а один их охотников подсвечивает: «Ну не можем же мы расправляться с негром, не так ли?». Майлз, впрочем, зримому подтверждению своих догадок оказался совсем не рад:
«
Оу, пусть зверюга и дальше бесится на свободе. Черного Зверя убивать нельзя! Это расизм! Вы что, все свихнулись?!
»
«Смертельное оружие 2» — консул ЮАР в Лос-Анджелесе Арьен Радд связан с грязными преступными делишками. Но у парочки главных героев связаны руки, так как благодаря дипломатической неприкосновенности негодяя никак не получится привлечь к суду. Несмотря на это в конце фильма Радд допустил роковую ошибку, когда выстрелил в Риггса и стал глумиться над его напарником своей «неприкосновенностью». Зря — от ответного выстрела решившего отомстить за напарника старого копа это дипломата не спасло. К слову, мог бы и сразу догадаться, что полицейский, плюнувший на все процедуры и явившийся с оружием в руках карать обидчиков — плюнет заодно и на любые документы. Риггс, к счастью, смог выкарабкаться после тяжёлого ранения и в третьей части даже похвалялся шрамом перед симпатичной коллегой.
Серия «Судная ночь» — необычное обыгрывание: после того, как власть в США захватили «Новые Отцы-основатели США», они установили на территории страны тоталитарный контроль и всеобщую слежку. Но чтобы люди могли «выпустить пар», раз в год все граждане США получают полный юридический иммунитет и могут совершать любые преступления безнаказанно. Прикончить потного босса, который пристаёт к тебе на работе? Прирезать соседа вместе с семьёй и «обнести» его дом подчистую? Просто убивать всех встречных-поперечных до рассвета без разбора? Всё для вас, дорогие избиратели! Вот только страдают от Судной ночи в основном самые обездоленные и бедные слои общества; богачи в это время отсиживаются в укреплённых резиденциях под защитой профессиональной охраны, да и вообще, тех, кто будет буянить не в тех местах, угомонят вооружённые до зубов головорезы. Собственно, именно так и планировалось изначально — правительство таким образом ликвидирует бедность. Самым буквальным образом. И да, Отцов-основатель и их семьи трогать в эту ночь нельзя.
«Эквилибриум» — крайне мрачный и циничный пример: в конце фильма внезапно оказалось, что вся верхушка Либрии поголовно является «эмоциональными преступниками» — теми самыми, которых по либрийским законам положено расстреливать и сжигать заживо. И так они держат остальное население страны в состоянии бесчувственных болванчиков только ради собственной выгоды, а не заявленной идеологии, проповедующей, что все беды мира происходят от эмоций.
«Андромеда» — эксцентричный правитель процветающего космического города Станция Пирпонт (англ. Pierpont Drift) дож Мискич фактически легализовал для своих граждан воровство. Но это касается только граждан Пирпонта — туристы и гости из других миров, посмевшие что-нибудь здесь украсть, будут наказаны по всей строгости закона (а здесь за воровство положена смертная казнь). Естественно, воровать у самого Мискича кому бы то ни было (неважно, гражданину его города или пришлому) — не самая блестящая идея. Одного такого «умника», вора экстра-уровня по имени Хамса, который пытался ограбить музей правителя Пирпонта, дож повесил, а потом выставил его останки в качестве экспоната в этом же музее.
Франшиза «Звёздный путь» — встречается несколько раз:
«Звёздный путь: Оригинальный сериал» — эпизод «Возвращение архонтов» (s1e21). На пасторальной планете Бета III всё население представляет собой законопослушных и совершенно мирных жителей. Но во время местного праздника, называемого «Фестивалем», на двенадцать часов молодая часть жителей Бета III начинает беситься, совершая множество противоправных действий, за которые потом никто не несёт наказания. В этой серии так и не объяснили, какую функцию выполняет Фестиваль в упорядоченном обществе этой планеты, но в новеллизациях предполагают, что таким образом происходит выход подавленных телепатическим воздействием древнего инопланетного суперкомпьютера негативных эмоций.
«Звёздный путь: Глубокий космос 9» — кардассианская судебная система по праву считается одной из самых суровых и бескомпромиссных в Альфа-квадранте. Несмотря на это кардассианцы, работающие на оккупированном Баджоре, легко могли здесь убить без каких-либо последствий для себя любого аборигена, заводили целые гаремы из баджорок (в кардассианской культуре семейные ценности имеют настолько важное значение, что адюльтер воспринимается законом как преступление), и вообще забирали у местных всё, что им приглянулось. А всё потому, что кардассианские оккупационные власти установили особый правовой статус на захваченной территории, фактически выведя за пределы действия родного правового поля покорённое население. Как несложно догадаться, это привлекло сюда множество кардассианцев с самыми пагубными наклонностями, которые считали порядочки в метрополии чрезмерно удушающими и с энтузиазмом восприняли такую «вольницу». Неудивительно, что когда Федерация смогла выдавить Кардассию с Баджора, население планеты уходу оккупантов рукоплескало стоя, не забывая плеваться им в след, чтобы быстрее свалили.
«Убойная сила» — главный гад депутат Боголепов юридическим иммунитетом не обладает, но спешит стать председателем Думы Санкт-Петербурга для его получения. А то слишком много статей Уголовного Кодекса на нём висит, и милиция к его делам слишком близко подбирается. Не дошёл — в финале первого сезона его таки взяли, причём на горячем. А в эпилоге финала первого сезона Борис говорит Плахову, что теперь работает помощником у одного кандидата в депутаты Государственной Думы, который пока пребывает где-то в Южной Америке, потому что здесь числится в федеральном розыске; приехать планирует после победы на выборах и получения прилагаемом неприкосновенности — да, лихие девяностые ещё не закончились.
«Любовь, смерть и роботы» — эпизод «Звёздная команда» (s2e3). В будущем была открыта медицинская процедура, гарантирующая биологическое бессмертие. Однако это привело к ужасной перенаселённости на Земле, и поэтому властями был принят закон, запрещающий размножаться и заводить детей. Заглавная полицейская команда из названия серии как раз и занимается тем, что находит и убивает детей непутёвых родителей, которые решили нарушить закон.
«Рик и Морти» — эпизод «Судная ночь» (s2e9). На одной из планет, куда занесло парочку главных героев, местные жители-кошколюди раз в год устраивают «Фестиваль», по сути своей полностью повторяющий «Судную ночь» (см. раздел «Кино»). Истинная подоплёка организации такого мероприятия такая же, как и в первоисточнике — сократить количество бедноты самым радикальным способом.
«Морт ужин с Рикандре» (s5e1) — заклятый враг (или кринжовый друг) Рика, известный как мистер Нимбус, из морской пучины поднимается на сушу погостить у Смитов для заключения дипломатического договора. По земным меркам ихтиандр похож на почти раздевшегося стриптизёра, носит красные труселя и ведёт себя как надутый павлин. Но обижать Его Высочество ни в коем случае не стоит, если не хотите войны с морскими обитателями. А ещё он контролирует полицию и может приказать им сделать с вами всё, что угодно. Почему так, не объясняется, и оттого страшнее вдвойне.
«100 пуль» — тайная организация «Трест», хозяева которой и есть настоящие правители США, снабжает своих высокопрофессиональных бойцов «Минитменов» особыми пистолетными пулями: тот, кто убьёт такой пулей другого, не понесёт за это никакого наказания, полиция его не задержит и даже не возбудит уголовное дело. История комикса начинается с того, что один из мятежных оперативников «Треста», агент Грейвс, находит нескольких вроде бы случайных людей и отдаёт каждому из них кейс с сотней таких пистолетных патронов, самим пистолетом и обширным досье на того, кто является главным врагом в их жизни и причинил им больше всего страданий.
«Особо опасен» — любой суперзлодей, состоящий в Братстве, плевать хотел на законы обычного мира с самой высокой колокольни. Он может изнасиловать и убить известную поп-звезду, угнать чужую машину на улице, задушить ребёнка голыми руками на виду у полицейских — и ему ничего за это не будет. А всё потому, что вся эта реальность много лет назад была захвачена суперзлодеями, которые истребили всех супергероев и стёрли воспоминания о них и себе из памяти человечества. После чего с лёгкостью взяли под контроль всю Землю, поделив её между собой. Армия, суды, полиция и правительство здесь тайно работают на Братство. Впрочем, внутри организации есть и те, кто считает, что такая тайная вседозволенность неприемлема. Но только лишь потому, что они жаждут сменить её на вседозволенность явную и бесконтрольную…
«Хранители» — срывание покровов с бэтменов и робинов. Герои в масках поставили себя над законом и отвергли монополию государства на насилие. Самосуд легко сходил им с рук, благодаря репутации хороших парней или, как в случае Комедианта, нашего сукина сына. Однако американский президент Никсон[3] прекращает всю эту самодеятельность «актом Кина», официально признав статус супергероев только за Доктором Манхэттеном (который всегда относился с прохладцей ко всей этой теме по борьбе с мелкими жуликами) и Комедиантом (тот вообще работал на американское правительство как наёмник, свергая коммунистические режимы в Латинской Америке). Кое-кто, вроде Роршарха, продолжил наносить добро и причинять справедливость уже без всякого юридического иммунитета, но большинство костюмированных героев предпочло отправиться на пенсию.
Marvel Comics: «Фантастическая четвёрка» — это фишка Доктора Дума. Что бы он не вытворил, находясь в другой стране, его нельзя арестовать, потому что он правитель суверенного государства.
Hunter x Hunter — одной из многих привилегий, которую даёт лицензия Охотника, является возможность убивать безнаказанно. Потому что считается, что человек с этим званием будет прибегать к такой радикальной мере только по достаточно веской причине. Однако примеры Хисоки и Иллуми наглядно показывают, что система работает не без косяков.
One Piece — Мировая Знать (они же Тенрюбито) обладают настолько огромными полномочиями, что могут убить/женить на себе/захватить в рабство кого угодно (даже если это представитель королевской семьи), просто по желанию левой пятки. А вот того, кто посмеет хоть пальцем тронуть Тенрюбито, ждёт личная встреча с адмиралом Морского Дозора (во главе огромного флота).
Psycho-Pass — жестокий убийца Сёго Макисима обладает идеально чистым психопаспортом[4]. Система предупреждения преступлений «Сивилла» просто-напросто не воспринимает его как преступника. У случайного человека на несколько порядков временно подскочил «криминальный коэффициент» из-за сильного стресса? Ликвидировать потенциального преступника на месте! Макисима устроил на улице резню? Ну, бывает. Понять и простить. Сам злодей уверен, что «Сивилла» не видит в нём преступника по той простой причине, что он сам не считает себя таковым, воспринимая убийства как нечто правильное и обыденное.
Cyberpunk 2020 — оперативников специального полицейского подразделения «Макс-Так»[5] обычно зовут только в самом крайнем случае, когда речь идёт о противодействии очередному «хромированному» по самую задницу киберпсихопату, с которым и армейскому подразделению будет очень сложно справиться. При этом «макс-таковцы», хоть и стараются взять киберпсихов живьём (так как набирают пополнения к себе как раз среди них), в случае необходимости легко могут убить буйного гражданина — и им за это официально ничего не будет. Более того — случайные жертвы среди гражданского населения при действиях «Макс-Так» не приводят к расследованиям и снятию с должности оперативников и воспринимаются правоохранительные органами как приемлемый сопутствующий урон. Собственно, именно поэтому их и зовут только в крайнем случае.
Traveller — каждый год на планете Рете проводится правительственный праздник под названием «Фестиваль»[6], во время которого действие всех законов этого мира приостанавливается на три дня. В течение этого периода каждый желающий может совершить здесь любое преступление по своему желанию и не беспокоиться о преследовании после окончания Фестиваля.
Warhammer 40,000 — есть у инквизиторов, само собой. Горизонтальная структура Инквизиции подразумевает, что каждый из её членов держит ответ за свои действия только перед другими братьями-инквизиторами и лично Богом-Императором. Даже массовый геноцид целых миров, известный как Экстерминатус, легко может сойти инквизитору с рук, если он сможет доказать коллегам, что это было оправдано[7].
Вольные торговцы благодаря Патенту имеют вполне законное право вести переговоры с ксеносами и торговать с ними при том, что любой другой гражданин Империума, уличённый в контактах с инопланетной мразью, отличных от безоговорочного её уничтожения, понесёт за это самую суровую кару вплоть до смертной казни или сервиторизации.
Локально: в принципе, любой планетарный губернатор. Пока губернатор соблюдает феодальные повинности перед Империумом, он волен творить на планете практически всё, что угодно. Чтобы вызвать гнев Империума, нужно конкретно потерять берега, начав поклоняться Тёмным богам (и, главное, попавшись на этом) или отказавшись платить десятину. Впрочем, часто обе провинности соединяются: например, в одном из романов о комиссаре Гаунте Д. Абнетта, губернаторша планеты, обескровленной и физически не имеющей возможности заплатить десятину, сначала начинает мятеж, а потом, чтобы её не стоптала мимоходом Имперская Гвардия, обращается за помощью к весёлым ребятам, чьи друзья «живут в Глазу, молятся колесу» с восемью остриями…
Mass Effect — оперативники СПЕКТР (Специального корпуса тактической разведки). Эти высококвалифицированные агенты держат ответ только перед Советом Цитадели и вполне официально имеют право заботиться о мире и стабильности в пределах Пространства Цитадели любыми методами, какие сочтут нужными. И изымать любые средства, какие им приглянуться. Этакое еврейское казачество на полном самообеспечении. Антагонист первой игры, Сарен, как раз Спектр, и некоторую часть сюжета Шепард(у) придётся искать доказательства того, что Сарен предал Совет Цитадели — для того, чтобы последний отозвал полномочия агента. После этого главный герой/главная героиня сам(а) станет Спектром и отправится в погоню за мятежным спецагентом. Попутно зачищая базы контрабандистов и пиратов на других планетах и пополняя свой бюджет другими сомнительными методами. «Наварить» пару-другую миллионов «кредитов» на личном счету на «поддержании мира и стабильности в галактике» персонаж игрока сможет с лёгкостью уже ближе ко второй половине игры. Даже обидно, что во второй части всё нажитое непосильной кражей предметов, непосильным отстрелом всяких нехороших дядек и тёток и непосильной перепродажей трофейного оружия и брони исчезло неизвестно куда. Решил, видимо, кто-то из других оперативников изъять денежки для своих нужд со счетов считающегося мёртвым коллеги. Но если игрок перенесёт сохранение из первой игры во вторую с достижением «Олигарх», то Шепард немедленно получит 100 тысяч кредитов, а также дополнительные ресурсы в зависимости от уровня перенесенного персонажа, что является неплохим подспорьем в начале второй части.
Max Payne 2: The Fall of Max Payne — в числе прочего во время своего мысленного монолога о том, чего он больше всего желает, Макс упоминает и «право на убийство».
«
«Чего я хочу: мечты Макса Пэйна». Сигарету. Выпить. Чтоб светило солнце. Забыться и заснуть. Изменить прошлое. Вернуть жену и дочку. Бесконечный боезапас, право на убийство.
»
Postal 2 — одетая полицейская форма позволяет безнаказанно совершать любые преступления, в том числе и убийства. Полицейские, ставшие свидетелями преступления, не будут возмущаться, а, наоборот, поддержат своего коллегу, избив «нарушителя», который сдумал оказывать сопротивление офицеру.
Trails of Cold Steel — «Железнокровные» (дословно «Дети Крови и Железа»), небольшая группа людей на высоких постах, которые отвечают только перед Канцлером.
В старину у ряда народов существовал институт объявления вне закона. Попавший под это наказание терял все свои права, и соплеменники получали полный юридический иммунитет в его отношении — любой мог ограбить, ранить или убить его совершенно безнаказанно.
В римской республике диктатор, избираемый Сенатом на время, получал юридический иммунитет на период своих полномочий.
Дипломатическая неприкосновенность. Что бы ни совершил дипломат в чужом государстве — его можно только выслать на родину. А станут ли там расследовать или спустят всё на тормозах — зависит от позиции конкретной страны.
Права военнослужащих на территории зарубежных военных баз. Практически всегда оговаривается, что при «выходе в город» (то есть за территорию баз) пойманного за правонарушение солдата или офицера будут судить на родине, а местная полиция в лучшем случае имеет право его задержать и передать властям его страны. Особенно этим злоупотребляют американцы, крайне нервно относящиеся к распространению чужой юрисдикции на своих граждан (достаточно вспомнить, что США грозят санкциями Международному уголовному суду, если его члены, гады такие, осмеливаются трогать американцев без разрешения властей США). В результате часто случается, что конкретный солдат или офицер, совершивший убийство, изнасилование или ещё что-то в Южной Корее или Японии (особенно на Окинаве[8]), улетает домой в лучшем случае с приказом на увольнение из армии и «волчьим билетом», мешающим ему впредь поступить на военную службу. В худшем случае дело вообще «спускают на тормозах», и виновник продолжает служить, только уже в другой части и в другом регионе.
Часовой во время несения службы на посту не просто имеет право, а обязан применить оружие на поражение, если какой-либо нарушитель проник за периметр охраняемого объекта. Как пел В. С. Высоцкий: «Я чуть замешкался и, не вступая в спор, чинарик[9] выплюнул и выстрелил в упор». Правда, при этом часовой обычно обязан соблюсти процедуру: «Стой, кто идёт!» (вариант: «Стой, отойти назад!» — нарушитель должен выйти из охраняемого периметра; «Стой, обойти слева (справа)!» — нарушитель должен сменить направление движения, опять-таки, чтобы выйти за пределы периметра) — «Стой, стрелять буду!» («Ну, стою!» — «Ну, стреляю!») — предупредительный выстрел в воздух — огонь на поражение.
Обычно римскому рабу весьма не поздоровилось бы, если бы он вздумал ругать своего хозяина. Однако во время сатурналий раб мог не только бранить своих хозяев, но и заставить себе прислуживать. А царь праздника мог безнаказанно отдавать различные забавные приказы, скажем, заставить кого-то вымазаться сажей.
Несовершеннолетние до 16 лет не несут уголовной ответственности, а до 14 даже за особо тяжкие преступления.
Примечания
↑Так называли самураев в прямом подчинении сёгуната Токугава.
↑Объясняю тем, кто подобно Борису не понимает разницы. «Неприкасаемыми» история, соцоилогия и другие науки называют представителей самых низших слоёв общества, к которым вышестоящие не прикасаются, чтобы рук не замарать. Соответственно в криминальном обществе таковыми являются «опущенные», они же «петухи» — добровольные пассивные гомосексуалисты или жертвы гомосексуального изнасилования, вынужденные в местах лишения свободы быть «женщинами» для других заключённых. Назвать даже «за глаза» таким словом главу организованной преступной группировки чревато жестокой смертью, возможно с предварительной потерей «анальной девственности».
↑Даже более того — чем страшнее мысли и ужаснее поступки Сёго, тем чище становится его психопаспорт!
↑MAX-TAC, «Maximum Force Tactical Division» (рус. «Отряд максимальной тактической подготовки»)
↑Отсылка к уже указанному выше эпизоду «Возвращение архонтов» из «Звёздного пути».
↑Хотя, вопреки популярному фанатскому заблуждению, Экстерминатус исключительно крайняя мере, и каждое его применение тщательно проверяется и анализируется специальным отделом Инквизиции на предмет того, а точно ли нельзя было обойтись без того, чтобы разносить в клочья одно из владений Его? И если там посчитают, что имело место превышение полномочий, инквизитору, применившему Экстерминатус, очень не поздоровится.
↑Американские базы по сей день занимают четверть этого острова, и большая часть войск США в Японии расквартирована именно там. Местные жители и власти префектуры Окинава очень недовольны, но японское правительство их игнорирует — по распространённой версии, оно негласно продолжает рассматривать ассимилированных инородцев-окинавцев, как граждан второго сорта.
↑Окурок. Курить на посту категорически запрещено, для часового это „залёт из залётов“ по любому когда-либо действующему уставу. Но вот держать во рту окурок или сигарету, не зажигая, обычно не запрещалось — и иногда использовалось заядлыми курильщиками, чтобы бороться с никотиновой зависимостью.
