Полное чудовище/Цитаты

Примеры

Литература

«	Странная мать-природа иногда как будто бы договаривается с богатством: кому-то добавить пороков, а у кого-то их отнять – наверное, для равновесия, ей нужны и те, и другие. Итак, природа, повторяю я, сделав Бланжи обладателем огромного состояния, в то же время вложила в него все влечения и способности к порокам. Наделив его коварным и очень злым умом, она вложила в него душу негодяя, дала вульгарные вкусы и капризы, из чего и родилась свойственная ему склонность к ужасному разврату. Он рано стал лживым и жестоким, грубым эгоистом, жадным до удовольствий, обманщиком, гурманом, пьяницей, трусом, развратником, кровосмесителем, убийцей, вором, словом, средоточием всех пороков. Ни одна добродетель не была ему свойственна. Да что я говорю? Он был убежден и часто повторял, что мужчина, чтобы стать полностью счастливым, должен пройти через все возможные пороки и никогда не позволять себе никаких добродетелей. То есть вершить только зло и никому никогда не делать добра.	»
— «120 дней Содома», Маркиз де Сад.

«	– Есть немало людей, которые совершают зло только в порыве страсти. Справившись с заблуждением, их душа возвращается на путь добродетели. Вот так в ошибках и угрызениях совести проходит их жизнь, и в конце ее они уже не знают, какова же была их роль на земле. Эти люди, должны быть несчастны: всегда колеблющиеся, всегда нерешительные, они проходят по жизни, ненавидя утром то, что было ими сделано накануне. Познавая удовольствия, они дрожат, позволяя их себе, и таким образом становятся порочными в добродетели и добродетельными в пороке. Мой характер другой. Я не испытываю подобных колебаний и не балансирую на острие в своем выборе. И так как я всегда уверен, что найду удовольствие в том, что делаю, раскаяние не ослабляет влечения. Твердый в своих принципах, которые сформировались у меня еще в молодые годы, я всегда поступаю в соответствии с ними. Они помогли мне понять пустоту и ничтожество добродетели. Я ее ненавижу и никогда к ней не вернусь. Я убедился, что порок – это единственный способ заставить мужчину испытать сладострастие, эту головокружительную вибрацию, моральную и физическую, источник самых восхитительных вожделений.	»
— Герцог Бланжи, «120 дней Содома», Маркиз де Сад.

«	– Он знатный охотник, – ответил Виман Мандерли, – а женщины – его любимая дичь. Он раздевает их догола, выпускает в лес и даёт полдня форы, прежде чем, трубя в рога, пойти по следу с гончими. Время от времени какой-нибудь женщине удаётся сбежать и рассказать о случившемся, но большинство не столь удачливы. Когда Рамси их настигает, то насилует, свежует, отдаёт тела своим собакам и привозит кожу несчастных в Дредфорт в качестве трофея. Если они устраивают ему хорошую охоту, он перерезает им горло до того, как освежевать. В противном случае всё происходит в обратном порядке ... – Болтоны всегда были столь же жестоки, сколь коварны, но этот – чудовище в человеческом обличье	»
— Виман Мандерли и Робетт Гловер о Рамси Болтоне, «Песнь Льда и Пламени»

«	— Ты умрешь, Крысиха, — сказал он, идя на нее с выставленным далеко вперед мечом. — Не боишься? Все потому, что не знаешь, как выглядит смерть. ... Он схватил ее за волосы на затылке, поднял, заставил встать, но тут же рванул, выбивая землю из-под ног, и потащил, орущую как осужденная на вечные муки, к лежащей у стены Мистле. — Не боишься смерти, да? — буркнул он, прижимая ее голову к земле. — Так погляди, Крысиха. Вот она — смерть. Вот так умирают. Погляди, это кишки. Это кровь. А это — говно! Вот, что у человека внутри.	»
— Лео Бонарт, «Башня ласточки»

«	Сладчайшее дитя. Увы, свирепый воин Матока не так давно испытал ласку Рашана. Теперь же здесь только я. Только смиренный Бидитал остался, чтобы приветствовать тебя. Чтобы испить все удовольствия из твоего тела, не оставив ничего, кроме горечи, кроме внутреннего омертвения. Так надо, понимаешь? Я не получаю сомнительного удовольствия от того, что должен сделать. Дочерей Вихря нужно выхолостить, дитя, чтобы сделать их совершенным отражением самой богини, — о, ты не знала об этом, верно? Богиня не может творить. Лишь разрушать. В этом, несомненно, источник её ярости. То же должно случиться с её детьми. Это мой долг. Моё бремя. Тебе остаётся лишь покориться.	»
— Бидитал, цикл «Малазанская книга павших», книга «Дом цепей»

«	Вспомни ваши легенды. Легенды о людях, таинственно исчезнувших и вернувшихся спустя годы для того лишь, чтобы взглянуть на заросшие бурьяном могилы близких. Ты думаешь, это фантазии, байки, высосанные из пальца? Ошибаешься! Людей похищали на целые столетия, их уносили наездники, которых вы называете Диким Гоном, Похищенные, использованные, а потом отброшенные, как скорлупка выпитого яйца. Зираэль, ты умрёшь здесь и тебе не дано даже увидеть могилы своих друзей.	»
— Эредин Бреакк Гласс, «Владычица Озера»

«	— Нет, он не безумный, — убежденно ответил Эраст Петрович. — он хитер, расчетлив, обладает железной волей и завидной предприимчивостью. Перед тобой не сумасшедший, а урод. Есть такие, кто рождается с горбом или с заячьей губой. Но есть и другие, уродство которых невооруженным взглядом незаметно. Подобное уродство страшнее всего. Он только по видимости человек, а на самом деле в нем нет главного человечьего отличья. Нет той невидимой струны, которая живет и звучит в душе самого закоренелого злодея. Пусть слабо, пусть едва слышно, но она звенит, подает голос, и по ней человек в глубине души знает, хорошо он поступил или дурно. Всегда знает, даже если ни разу в жизни этой струны не послушался. Ты знаешь поступки Соцкого, ты слышала его слова, ты видишь, каков он. Он даже не догадывается про струну, его деяния подчинены совсем иному голосу. В старину сказали бы, что он — слуга Диавола. Я скажу проще: нелюдь. Он ни в чем не раскаивается. И обычными средствами его не остановить.	»
— Б. Акунин, «Приключения Эраста Фандорина», «Декоратор»

«	— Твоим друзьям отрежут глаза и вскроют глотки. Они умрут медленно, в агонии. Но далеко не так ужасно, как умрешь ты, ламповщик. Сначала я парализую тебя, потом буду медленно сдирать кожу... Конечность за конечностью. Ты будешь беспомощно смотреть как я вырву твоё бьющееся сердце и покажу тебе его прежде чем ты умрешь.	»
— Одноглазый Голдерейс, «Хроники Края», книга «Бессмертные»

«	Хоть химеры и были таковы, что от них стошнило бы самого Босха, выражения их физиономий свидетельствовали, что при виде Статуи стошнило бы их самих (если б они имели желудки и прежде нашли кого-либо, кто не побоялся бы подать им обед). Стены были облицованы мемориальными досками - в память о каждом из убиенных Артуром Дентом. Некоторые из этих имен были подчеркнуты и отмечены звездочками. Так, корова, из чьего мяса была приготовлена говяжья отбивная, которую Артуру когда-то подали в одном ресторане, удостоилась лишь наимельчайшего петита, в то время как имя рыбы, которую Артур самолично выловил, а потом, решив, что она невкусная, выбросил недоеденной на помойку, было подчеркнуто двумя жирными линиями, а также уснащено тремя рядами звездочек и изображением окровавленного кинжала. Но самым удручающим - помимо Статуи, к которой мы кругами да около подбираемся, - был тот несомненный факт, что все эти люди и существа были одним и тем же лицом. И точно так же было несомненно, что это лицо, справедливо ли, несправедливо, было чрезвычайно уязвлено и разгневано. Собственно, не будет преувеличением сказать, что подобного гнева Вселенная еще не видывала. То был гнев эпического размаха, жгучее, ослепительное пламя гнева, гнево-протуберанец, протянувшийся от края до края пространства и времени. Свое наиболее полное воплощение этот гнев нашел в Статуе - главном экспонате этого музея кошмаров. То было скульптурное изображение Артура Дента. Причем весьма нелицеприятное. Пятьдесят футов в высоту - и в каждом дюйме из этих пятидесяти футов овеществлено ярое рвение оскорбить, высмеять, принизить. От крохотного прыщика на левой ноздре до мешковатого покроя халата - ни единого аспекта внешности Артура Дента скульптор не упустил, ни единой мелочи не преминул извратить и осмеять. Артур был представлен в виде монстра, мерзкого, ненасытного, прожорливого великана, огнем, мечом и челюстями прокладывающего себе путь сквозь невинную Вселенную, которую олицетворяли его жертвы. Точнее, жертва, единая во многих лицах. Каждая из тридцати рук, которыми снабдило Артура священное негодование скульптора, совершала свое, отдельное позорное деяние: одна разбивала череп кролику, другая давила муху, третья мяла в пальцах цветок, четвертая ловила в волосах блох... Что делают некоторые руки, Артур сначала даже и не понял. Многочисленные ноги Статуи по большей части были заняты растаптыванием муравьев.	»
— Жизнь, вселенная и все остальное

«	Заметка для себя: Оказывается, вселяться в людей — это так забавно! Подумать только, сколько ощущений я упускал прежде: ожоги, уколы, утопление! Прямо полный поднос развлечений! Когда я уничтожу этот дневник, я устрою этому телу торжественную кончину! Сброшу его с водонапорной башни. А главное, все решат, будто наш Ёлочка сошёл с ума, а его ментальный облик останется навеки блуждать внутри разума. Хочешь присоединится к нему, Падающая Звезда?	»
— записка Билла Шифра в теле Диппера, «Гравити Фолз. Дневник 3»

«	Здесь мы встречаем нечто чудовищное, что нельзя изобразить в осязательных, строгих формах и о чем легче говорить в символических намеках: можно было бы описать эту стихию, как «черный огонь»; или определить ее как вековечную, неутолимую зависть, как неисцельную ненависть, как дерзающую свирепость, как агрессивную, воинственную пошлость, как вызывающе-безстыдную ложь, как абсолютное властолюбие, как презрение к любви и добру, как попрание духовной свободы, как жажду всеобщего унижения, как радость от унижения и погубления лучших людей, как антихристианство. Человек, поддавшийся этой стихии, теряет духовность и влечение к ней, в нем гаснут любовь, доброта, честь и совесть; он предается сознательно порочности, противоестественным влечениям и жажде разрушения; он кончает вызывающим кощунством и человекомучительством. Но и этого мало: он полон ненавистью к людям духа, любви и совести, и не успокаивается до тех пор, пока не поставит их на колени, пока не поставит их в положение предателей и не сделает их своими покорными рабами.	»
— Иван Ильин, «О демонизме и сатанизме».

«	У излучины речки Трёх Сосен, затерянной в лесах между Гудзоновым заливом и бассейном Шаматтавы, стояла хижина траппер Жака Лебо. Во всех этих краях не нашлось бы человека хуже Лебо, если только не считать его давнего соперника Анри Дюрана, который охотился на лисиц милях в ста севернее. Лебо, великан с тупым, угрюмым лицом и крохотными зелёными глазками, говорившими только о жестокости и бездушии, был отпетым негодяем. Индейцы в своих хижинах и типи понижали голос, упоминая его имя, и добавляли, что он — сущий дьявол.	»
— Оливер Кервуд, «Бродяги Севера».

Кино

«	Я встретил его пятнадцать лет назад; мне сказали, что в нем ничего не осталось, ни разума, ни совести, ни сознания; и даже самого примитивного осознания жизни или смерти, добра или зла, хорошего или плохого. Я встретил этого шестилетнего ребенка с его пустым, бледным, бесчувственным лицом и черными глазами... глазами дьявола. Я провел восемь лет, пытаясь дотянуться до него, а потом еще семь, стараясь держать его взаперти, потому что я понял, что скрывалось за глазами этого мальчика, - это было чистое... зло.	»
— Доктор Сэм Лумис о Майкле Майерсе, «Хеллоуин» (1978)

«	Я отрезал ему ноги… потом руки… и голову… То же самое я собираюсь сделать с тобой, кстати.	»
— Джон Райдер «Попутчик»

«	— Много лет назад я был в Бирме. Мы с друзьями работали на местное правительство. Оно пыталось купить преданность вождей разных племён при помощи драгоценных камней. Но к северу от Рангуна из леса на караван напал какой-то бандит. И мы отправились искать камни. За полгода поисков мы не нашли никого, кто бы торговал ими. Однажды я увидел в руках у ребёнка рубин размером с мандарин. Этот бандит просто выбрасывал камни. — Тогда зачем красть? — Потому что он получал от этого удовольствие. Просто есть типы, которые действуют вне всякой логики. Их не подкупить, не запугать, не договориться и не прийти к компромиссу. Эти люди мечтают видеть мир в огне.	»
— Альфред объясняет характер Джокера, «Тёмный рыцарь» 2008

Мультфильмы

«	Всю жизнь ты говорил, что мир — темное и жестокое место. Но теперь я вижу, что тьма и жестокость исходит от людей вроде тебя.	»
— Квазимодо о Фролло, «Горбун из Нотр-Дама»

Мультсериалы

«	Ты умрешь везде. Ты, твоя семья, все умрут снова и снова. Горы разбитых тел повсюду.	»
— Лич, Adventure Time

«	Ты слаб, так же как все твои друзья. Они не заслуживают существовать в этом мире — в моем мире! Приготовься быть с ними. Готовься умереть!	»
— Лорд огня Озай, «Аватар: Легенда об Аанге»

«	Было весело выворачивать Гравити Фолз наизнанку, собирать паникующих граждан и делать из них этот гигантский трон застывшей человеческой агонии. Не волнуйтесь, у них больше нет сознания. Наверное... Но Гравити Фолз лишь начало. Пора устроить хаос во всем мире. Давайте ребята, разлетайтесь по миру. Сожжем мир дотла нашей странностью. Это измерение наше!	»
— Билл Шифр, «Gravity Falls», Странногеддон часть 2.

Комиксы

«	Меня зовут Клетус Кэссиди, я убиваю людей и мне это нравится. Я знаю девять миллионов способов лишить тело жизни и я люблю каждый из них. Разорванные тела. Разрезанные пополам и объединенные в сотни милых садиков. И когда я сплю, я вижу способы убийства, о которых никто бы и подумать не мог.	»
— Карнаж, Marvel Comics

«	Я тот, кто есть сандвичи из человечины на автобусной остановке... заставляющий Джеффри Дамера смотреть на милых маленьких мальчиков, трясущиеся руки Джона Уэйна Гейси... Я те детишки, которые поджигают собак и бездомных в темных переулках. Женщина, вырезающая дыру в прикованном к постели мистеру Гудмэну и вставляющая трубу от пылесоса ему в желудок. Жена, запихивающая битое стекло своему мужу в глотку. Я — горящий Американский флаг, Отцы Основатели распятые для ток-шоу, ложь, отвратительная ложь, и правительство. Я — конец этого мира каким мы его знаем и это опьяняет меня.	»
— Карнаж, Marvel Comics

«	Я. Ваш. Новый. Бог. Единый Дарксайд. Это могучее тело - моя церковь. Когда я приказываю вам сдаваться, я говорю тремя миллиардами голосов. Когда я сожму руку в кулак, чтобы разгромить вас, три миллиарда рук сделают то же самое. Когда я смотрю в ваши глаза, чтобы разбить ваши мечты и сломать ваши сердца, я делаю это шестью миллиардами глаз. Ничто подобное Дарксайду никогда не появлялось среди вас, и уже не появится. Я заберу вас в ад, без выхода или конца. И там, я убью ваши души. И заставлю вас ползать и умолять! И умирать! Умирать! Умирать за Дарксайда!	»
— Дарксайд, DC Comics

«	Всегда мечтал посмотреть в лицо дьяволу, не глядя при этом в зеркало.	»
— Джокер, DC Comics

«	Вряд ли ты об этом знаешь, но все эти инструменты изобрёл я сам. Пришлось провести много «исследований», чтобы создать их. Разные инструменты предназначены для разных видов плоти. Вот этот — мой любимый. Я назвал его «адский перст». Он был создан, чтобы резать гоблинов особенно мучительным способом. С его помощью я могу причинить тебе невообразимые страдания! Вдобавок, адский перст приносит гоблинам не только боль. Раны, оставленные им, обязательно станут уродливыми шрамами! А теперь я ещё раз спрошу тебя про армию гоблинов, и я очень… очень хочу, чтобы ты снова мне солгал!	»
— Деллин Гоблодав, «Гоблины: Жизнь их глазами»

Аниме, манга, ранобэ

«	Человеческая пища, деньги... Зачем они мне? Хотя, я хотел бы организовать этому человеку тёплую встречу. Мне нравится слушать вопли горящих заживо людей. Мне нравится слушать хруст ломающихся костей. С удовольствием приготовлю ему такой праздник.	»
— Барон-Апостол, «Berserk»

«	Тупые ублюдки! Когда мне мешают убить или поиметь кого-нибудь... Я ВЫХОЖУ ИЗ СЕБЯ!	»
— Вьяльд, «Berserk»

«	Я Урю Рюноскэ. В данный момент я безработный, и мне очень нравится убивать людей. Особенно детей и юных девушек.	»
— Урю Рюноскэ, Fate/Zero

.

«	На первый взгляд мир скучен. Но стоит лишь поискать, ты найдешь много всего интересного. Мир полон таких вещей, и он не мог оказаться таким случайно. Лучше мира развлечений нет. Кто-то создает это произведение с 5 миллиардами персонажей. Если и описывать подобное существо, то это не кто иной, как Бог. <…> Он просто обожает людей. Он не смог бы так тщательно и без устали писать сюжет мира без любви. Господь наслаждается самим процессом, получает от него удовольствие. Ему нравится отвага, героизм, надежда… Но он ничуть не меньше любит кровь и отчаяние. Иначе человеческие внутренности не были бы такими красочными. И все это — божья любовь.	»
— Урю Рюноскэ ломает четвертую стену в Fate/Zero

.

«	Словно наслаждаясь этим, Зокэн самодовольно улыбнулся, и от этой улыбки веяло чем-то очень злым. – Но Кария, если твоя цель – не вмешивать чужаков, разве ты чуть-чуть не опоздал? Ты знаешь, как много дней прошло с того момента, как дочь семьи Тосака вошла в нашу семью? Отчаянье разорвало грудную клетку Карии. – Старик, что ты… – Она три дня рыдала без остановки, но на четвёртый день успокоилась. Сегодня ее бросили в Хранилище Червей, чтобы проверить, насколько хорошо и как долго она продержится, но, хе-хе, она находится там уже полдня и всё ещё дышит. И кто бы мог подумать… Материал семьи Тосака оказался вовсе не дефектным. Плечи Карии вздрагивали от намерения разорвать на части того, кого он ненавидел всей душой, того, кто сидел перед ним и злобно ухмылялся. Он хотел схватить волшебника за шею, сжать со всей силой, сломать, сделать это прямо сейчас… Но Кария проглотил и это. Даже если он находился в таком удручающем состоянии, Зокэн всё равно оставался волшебником. Сейчас Кария не мог даже попытаться убить его. У него не было и частички той силы, которая была нужна для этого. Чтобы спасти Сакуру, ему нужно было договориться с Зокэном. Видя внутренний конфликт, который терзал Карию, Зокэн зловеще и удовлетворенно захихикал. – Ну и что же ты сделаешь? Воля девочки уже сломлена, она наполнена Червями с головы до ног. Но если ты всё ещё хочешь спасти её, то ладно, я не буду раздумывать.	»
— Диалог Зокэна Мато и его сына Карии об удочерённой Зокэном шестилетней Сакуре, Fate/Zero

«	Господа, я люблю войну. Господа, я люблю войну... Господа, я люблю войну! Люблю геноцид, люблю блицкриг, люблю наступление, люблю оборону, люблю осады, люблю прорывы, люблю отступления, люблю зачистки, люблю поражения. На полях, на улицах, в окопах, на равнинах, в тундре, в пустыне, на море, в небе, в грязи, в болоте. Я искренне люблю все виды войны, которые можно устроить на этой планете! Люблю оглушительный грохот артиллерии, разрывающей построения противника на части… Когда вражеские тела взлетают в воздух, а потом мелкими кусочками сыплются на землю — моё сердце поёт! Люблю, когда наш «Тигр» с его 88-миллиметровым орудием… сходится с вражеским танком! До чего же приятное чувство, когда они выпрыгивают из танка, чтобы погибнуть под огнём! Люблю, когда пехота бросается на вражеские ряды в штыковую атаку. Меня трогает вид новобранцев, испуганно тыкающих штыками снова и снова в тело давно мёртвого врага. А вид повешенного на столбе дезертира вызывает странное возбуждение. И до чего же восхитительно визжат вражеские пленные, в унисон с визгом пулемёта, которым я их выкашиваю. А это жалкое Сопротивление, которые дрались с нами во дни нашей славы, хотя и были отвратительно вооружены. Я даже помню, как шрапнельный снаряд из «Доры» весом 4,8 тонн снёс их город! Люблю, когда русские солдаты впадают в панику. Когда деревня, которую они защищали, была разрушена, а женщины и дети несколько раз изнасилованы… Как же они расстроились. С удовольствием вспоминаю, как армии Англии и Америки были сломлены и уничтожены! А они позорно бежали, ползли по земле как жалкие червяки, подгоняемые нашими мессерами!Господа, я желаю видеть адскую войну! Господа, соотечественники, бойцы батальона, мои последователи… Господа, чего вы хотите? Вы тоже хотите войны? Вы хотите беспощадной, кровожадной войны? Хотите битвы, которая заставит разящее железо и смертельное пламя истребить всякую тварь в 3000-х мирах? Хорошо же, будет вам война! Вся наша мощь – здесь, в наших стиснутых кулаках, готовая к удару. Но тем, кто прождал во тьме целых полвека... простой войны мало! Великая война! Война, в которую мы вложим душу и сердце! У нас всего один батальон, у нас только тысяча солдат. Но каждый из вас – ветеран, и я верю, что каждый стоит тысячи. И это значит, господа, что нас миллион и один человек! Избавимся же от тех, кто забыл нас, разбудим тех, кто заснул! Мы возьмём их за волосы, откроем им глаза и заставим их вспомнить нас! Мы напомним им вкус страха. Мы напомним им звук нашей поступи. Мы напомним им, что есть на земле вещи, которые им даже никогда не снились.	»
— Штурмбаннфюрер, «Hellsing»

«	Ты можешь сделать это лучше. Теперь кричи! Это не так уж сложно. Мне нравится, как ты извиваешься под каблуком моего ботинка.[...]Господи, какая же ты слабая. А я была уверена, что ты будешь достойным испытанием для меня. Ты мусор, как и все те, кого я убила. Теперь, как бы со всем этим покончить? Может, мне просто отрезать тебе голову. Я видела, что там: это доброта! Теперь умри!	»
— Зорин Блиц, «Hellsing»

«	Я видел Ад прямо в его глазах. Ад. В глазах живого человека.	»
— Ганс Георг Шувальд о Йохане Либерте, «Monster»

«	Нет ничего особенного в том, чтобы родиться. Ни капли. Практически всё в этой вселенной умирает. В этом мире жизнь — всего лишь незначительная частичка, не более чем секундное явление. Смерть повсеместна. Так зачем жить? ... Вы пришли к выводу, что все равны. Я же показал вам, что все равны лишь перед смертью.	»
— Йохан Либерт, «Monster»

«	Дома: Я основатель культа «Вечного Рая». Моя задача — делать всех своих последователей, включая себя самого, счастливыми. Так что я съем её всю до последнего кусочка. Синобу: Сдеалть всех счастливыми?.. Не неси ерунду. Эта девушка сейчас звала на помощь. Дома: Поэтому я и спас её. Она больше не чувствует боли. Не страдает. Ей больше нечего бояться. Знаешь, все боятся смерти. Поэтому я их всех и ем. Теперь они живут вместе со мной. Вечно. Все чувства моих последователей. Кровь. Плоть. Я принимаю, спасаю и веду их к раю.	»
— диалог второй высшей луны Домы и Котё Синобу, Demon Slayer: Kimetsu no Yaiba

Настольные игры

«	И вороны будут умирать от обжорства там, где пройду я, ибо за моей спиной останутся только горы трупов!	»
— Избранный Хаоса Азавар Кул, «WarHammer Fantasy Battles»

«	Не упоминай при мне Абаддона, это чернейшее из сердец, подлейшего из извергов. Кто ещё из рядов предателей с такой радостью принял Проклятье?	»
— Робаут Жиллиман об Абаддоне Разорителе «Warhammer 40000»

Видеоигры

«	У него нет страха, совести, слабостей.	»
— Характеристика Драговича от Роберта Макнамары, Call of Duty: Black Ops

«	Кравченко наслаждается страданиями других людей — это то немногое, что может пробудить в нём какие-либо человеческие эмоции.	»
— Из досье Льва Кравченко, Call of Duty: Black Ops

«	Заглянув в глаза этому немцу, я увидел в них адское пламя. Всю злобу фашистского Рейха.	»
— Резнов о Фридрихе Штайнере, Call of Duty: Black Ops

«	Жизнь... Мечты... Надежда... Откуда они берутся? И куда уходят? Всё это... я уничтожу.	»
— Кефка Палаццо, «Final Fantasy VI»

«	Шесть миллиардов предсмертных криков породят новую жизнь.	»
— Альберт Вескер, «Resident Evil 5»

«	Меня никто не остановит: Ни вы, ни конфедераты, ни протоссы! Никто! Я буду править этим сектором или сожгу его дотла!	»
— Арктур Менгск, «Starcraft»

«	Боль… Агония…. Моя ненависть выжигает земные недра. Мои муки сотрясают этот мир. Королевства содрогаются от моей ярости… Скоро, Азерот будет разрушен! И всё сгорит дотла в тени моих крыльев!	»
— Смертокрыл, «World of Warcraft дополнение Cataclysm»

Музыка

«	Я ненавижу их чертовы правильные поступки, Это наполняет меня презрением, Разжигая пламя неистовой ярости, Я стану тем, кто уничтожит их мир... Весь этот гнев и эта ненависть Пылают внутри меня, И тем не менее лишь это Поддерживает во мне жизнь	»
— Amon Amarth — Deceiver of the Gods

«	Я буду править при помощи страха и боли, Твой мир сгорит в драконьем пламени! Твои мечты, Твои страхи, Твои предсмертные крики Принадлежат мне!	»
— Ensiferum — King Of Storms