Остров без сокровищ/НД

Spoilers, sweetie! Либо автор этой статьи не хочет прятать под спойлеры её большую часть, либо она раскрывает их просто по своей сути. Если вы не хотите их видеть, то закройте вкладку прямо сейчас.

Общее содержание теорий и гипотез «прочтения Точинова»

Первая книга:

• Как уже было сказано, «Остров сокровищ» — мемуары Джима, отредактированные Ливси (что объясняет наличие его глав в тексте). При этом, согласно Точинову, Джим — лжец, и практически везде он передаёт события не так, как они происходили на самом деле.
• Джим — вовсе не маленький мальчик, а подросток где-то лет семнадцати.
• «Адмирал Бенбоу» — трактир лишь номинально и для прикрытия. На самом деле это перевалочный пункт для контрабандистов, где они могли переночевать и складировать товары. Заведовал всем отец Джима, а его жена и сын обо всём знали и помогали в меру сил. Местные жители, обложенные королём налогами по полной, контрабандистам сочувствуют и не спешат сдавать Хокинсов, а от таможенников избавлялись через подкупленного Данса — тот всегда мог увести своих подчинённых ловить контрабандистов в другие места.
• Джон Трелони — зиц-председатель, тори, сочувствующий свергнутым Стюартам. Его поместье — собственность якобитов, оформленная на него ради лучшей сохранности (но оформленная так, что владелец имеет право в нужный момент у Трелони её отобрать. Сам он задолжал им очень много денег, и единственная причина для Трелони ввязываться в экспедицию на остров сокровищ — вернуть должок.
  • А ещё Трелони — алкаш и самоуверенный мерзавчик. Он вообще хотел оставить Ливси на берегу, чтобы не выплачивать долги. Джима он хотел попросту убить, как лишнего свидетеля и покусителя на сокровища (и потому, что мама Хокинса когда-то предпочла Редруту Хокинса-старшего).
• Доктор Ливси — вероятно, шотландец, англичан не любящий. При Фонтенуа сражался за французов, якобит и агент Стюартов, которых сменили короли из Ганноверской династии. И не факт, что он вообще доктор — делает слишком много медицинских ошибок, латынь не знает. В финале, получив свою долю сокровищ, как намекает Точинов, вообще тратит её на подкуп королевских чиновников, чтобы те «не заметили» пытающегося убежать с острова Чарли Стюарта (см. ниже).
• Время действия книги, согласно Точинову — с зимы 1745 года по август 1746. В тот период шла последняя «наземная» война в истории Британии на территории собственно острова Британия — Чарли Стюарт прибыл с армией и в 1745 году небезуспешно воевал с королевской армией. Однако весной-летом 1746 года положение стремительно ухудшилось, и в сентябре 1746 года ему вообще пришлось бежать из окружения с самого острова.
  • Однако почти все даты в романе указаны в виде 17.. (кроме даты в дневнике Билли Бонса) потому, что таким образом нужно было скрыть преступление — незаконную добычу клада у английской короны в тот период, когда остров ещё или уже принадлежал ей (а вот если как-то скрыть дату или «сдвинуть» её, как намекает Точинов, то можно было создать у читателей впечатление, что остров принадлежал Испании, например).
• Дэрк, Джонни, Слепой Пью и Чёрный Пёс — совсем другая «шайка», нежели Сильвер сотоварищи, о карте они ни слухом, ни духом. Они вообще помышляют контрабандой — так, мелкие уголовники. А трактир они громили потому, что Хокинс-старший из-за требования сквайра (крышевавшего весь бизнес) повысил «процент», который контрабандисты должны были «отстёгивать» за право безбоязненно заниматься своим делом. Просто сводили счёты. Сквайр поднимает тарифы, чтобы решить свои финансовые проблемы.

Вторая книга:

• Флинт — совершенно реальный пират Тейлор. С точки зрения Точинова, доказательствами являются: сходство подписей J.T. и J.F. (различие лишь в чёрточку); странное упоминание фамилии садовника Тейлора в главах про «Адмирал Бенбоу», притом что все остальные не связанные с поиском сокровищ обитатели-обыватели остались безымянными (а Стивенсон, по этой гипотезе, так хотел обратить внимание читателя на эту фамилию); слова Сильвера про то, что Ингленд высадил бы Смоллетта и прочих офицеров на пустынный берег, а Флинт или Билли Бонс зарезали бы всех, «как свиней» (Сильвер был у Ингленда, и в одном из походов Ингленд и будущий капитан Тейлор, Ингленда низложивший, голосовали за судьбу пленённого тогда капитана именно так); завершил карьеру очень поздно и ближе всего ко времени действия «Острова сокровищ»; Тейлор в двух источниках отписан таким же отморозком и в то же время картографом-гением, как и Флинт.
  • А ещё Флинт, согласно Точинову, является родным дедушкой Хокинса по матери. По отцу же один из предков Хокинса был адмиралом, и дважды его род сочетался браком с родом Трелони, так что Хокинс и Джон Трелони — дальние родственники.

Критика различных положений «прочтения Точинова» (первая книга)

• Все теории и гипотезы Точинова имеют в основе представление о «сверхгениальности» Стивенсона (это не цитата из Точинова, но примерное содержание его позиции), который в ходе написания «Острова сокровищ» имел и время, и возможность заложить туда все «тайные смыслы». По словам самого же Стивенсона, он написал пятнадцать глав за пятнадцать дней, сделал вынужденный перерыв и в таком же темпе написал остальные.
  Однако опыт написания человечеством художественных произведений показывает, что ни одно известное «отлично продуманное» произведение не было написано в столь сжатые сроки и при таком «торопливом» темпе написания. Наоборот, такие несхожие меж собой произведения, как «Евгений Онегин», «Война и мир», «Шахнаме», «Тихий Дон» или в целом вселенная Арды писались многие годы, обычно не раз переписывались, иногда едва ли не полностью. Откуда у Стивенсона были время и возможность, чтобы за месяц справиться с тем, на что у всех прочих уходили годы? Не логичнее ли предположить, что Стивенсон понаделал сюжетных дыр, пока пытался сочинить и «склеить» воедино длинный текст?
  • Ещё одно серьёзное возражение. «Остров сокровищ» даже в классическом прочтении — книга не то чтобы «вычурно-детская». Стивенсон мало романтизировал образ пиратов, выставив их жалкими и ничтожными существами (за редкими исключениями вроде Сильвера). Уродливый Пью и коварный Сильвер выведены у него предельно реалистично — чего только стоит метание костыля в Тома и хладнокровное убийство Джорджа Мерри. Нет у Стивенсона «налёта сказочности» и при описании героев — при всех достоинствах Смоллетт показан грубым и прямолинейным, Трелони — неразумным и спесивым, Джим — легкомысленным и ветреным мальчишкой. Так почему бы Стивенсону не добавить каких-нибудь Хокинсов-контрабандистов и Ливси-якобита прямо, безо всяких «иносказаний» и «шифровок»? То же относится и к другим положениям «реконструкции Точинова», которые по идее задуманы «углублять» сюжет и делать его «взрослее», но на самом деле смотрятся скорее «в ряду» основных событий.
  • Теория Точинова странным образом похожа на фабулу советского фильма 1937 года с ростовщиком-эксплуататором Тре́лони Трелони́ и кельтом-революционером (правда, ирландцем, а не шотландцем) доктором Ливси Ла́йвеси. Там даже сокровище, как и у Точинова, отправляется на «благое дело революции»! Ещё сквайр больше похож на собственное воплощение в советском же мультфильме 1988 от Черкасского («Туп, жаден, ленив, трусоват, надменен» ©), чем на книжный оригинал. Хотя само по себе это не является прямым аргументом «за» или «против» теории Точинова, но обе перечисленные адаптации не стремились копировать дух книжного источника — так могло ли выйти, что в самом деле «автор именно это имел в виду»?
• Точинов пытается анализировать «Остров сокровищ», как если бы он был в рамках вселенной реальным историческим свидетельством. Только в серьёзном источниковедении, даже если историческое свидетельство противоречит каким-то другим более достоверным источникам, или видно, что автор пытался «приукрасить», никогда не будут всерьёз называть автора «лжецом» и уж тем более «реконструировать события», которые сами по себе не описаны ни в одном источнике. Подобное может быть свойственно какой-нибудь «Новой хронологии» или фольклору, художественной литературе, но не исследованию с опорой на исторические источники, на котором настаивает сам Точинов.
  • По мнению Точинова, Джим — законченный лжец, чьи слова часто вообще не достойны доверия… и в то же время «Остров сокровищ», его мемуары — единственный используемый источник для реконструкции описанных событий и на острове, и во многом на берегу! Но какие у Точинова есть основания верить одним сугубо устным свидетельствам Джима и не верить таким же сугубо устным другим?!
  • К сожалению, Точинов порой вольно обращается с фактами, указанными в каноне произведения. Обычно из-за перевода (см. ниже), но иногда даже относительно него. Примеры будут ниже.
• Теория о причинах сокрытия даты не выдерживает никакой критики. По мнению Точинова, истинная дата экспедиции — годы Войны за австрийское наследство (1740—1748). Получается, скрывая дату, герои как бы хотят создать у читателей впечатление — экспедиция могла состояться раньше, когда Англия ещё не приобрела остров у другой державы (а добыча клада у тех же испанцев — меньшее преступление).
  Во-первых, Англия, как и Испания, не уступала и не получала никаких островов по результатам Войны за австрийское наследство, поэтому сокрытие дат никак не помогло бы Хокинсу и другим джентльменам.
  Во-вторых, в рамках вселенной все даты легко можно было бы восстановить даже века спустя событий: найти в архивах судовой журнал Смоллетта, дату смерти Хокинса-старшего, даты покупки-отправления-прибытия HMS Hispaniola. Разве что к «тамошнему» XXI веку что-то могли потерять в архивах, а какие-то архивы вообще могли погибнуть в пожарах, в том числе в 1940-е в ходе Битвы за Британию под бомбами немецких самолётов. Но и то вряд ли вышло бы утратить все документы с концами, когда копий нет. Уж тем более дату легко восстановить «пару лет спустя», когда были живы участники экспедиции, и для них год событий секретным не мог быть в принципе. Иначе получается известное «а власти скрывают!» в масштабах целой Британской империи.
  • Теория Точинова о датах ошибочна, даже если в самом деле считать год 1745 в дневнике Бонса (см. ниже) «неверным». Причём сразу по двум причинам, которые совершенно чётко присутствуют в произведении Стивенсона. Или, как минимум, в датах мог запутаться и сам Стивенсон, только Точинов на это внимание не обратил.
    Во-первых, если у Чуковского есть фраза «Сильвер прыгал на своем костыле, стучал кулаком по столам и говорил с таким искренним возмущением, что даже судья в Олд Бейли или лондонский полицейский поверили бы в полнейшую его невиновность», то в оригинале следует не просто «лондонский полицейский»: «All the time he was jerking out these phrases he was stumping up and down the tavern on his crutch, slapping tables with his hand, and giving such a show of excitement as would have convinced an Old Bailey judge or a Bow Street runner». «Bow Street Runners» — это профессиональная полиция, которая возникла в 1749 году, а Точинов относит всю экспедицию на остров сокровищ к 1746, написание книги же примерно к 1747 году, но явно до 1749, и Джим не смог бы вспомнить об этой организации, даже появись она между экспедицией и созданием мемуаров.
    Во-вторых, есть место, которое даже в не вполне точном переводе Чуковского передано верно. Сильвер по легенде «потерял ногу под командованием бессмертного Хока», а сам Сильвер мельком называет Хока «адмиралом». У Стивенсона это «Long John Silver, he is called, and has lost a leg; but that I regarded as a recommendation, since he lost it in his country’s service, under the immortal Hawke» и «If he were Admiral Hawke he shall pay his score» соответственно, у Чуковского «Его зовут Долговязый Джон Сильвер. У нет одной ноги. Но я считаю это самой лучшей рекомендацией, так как он потерял ее, сражаясь за родину под начальством бессмертного Хока» и «Будь он хоть адмирал Хок, я и то заставил бы его заплатить!» (второе — о сбежавшем без платы Чёрном Псе). И всё бы ничего, да вот адмиралом Эдвард Хок стал только 15 июля 1747 года, спустя целый год после «Точиновской» датировки экспедиции на остров сокровищ!
• Иногда Точинов «обвиняет» персонажей там, где вообще не просматривается умысла для их лжи или замалчивания. Пример: «Самая известная историческая личность из упоминаемых в тексте — английский король Георг. Хокинс и не скрывает особо, что дело происходит в царствование этого монарха… Беда в том, что имя правящего короля мы знаем, а его порядковый номер среди прочих Георгов остается неизвестным. Маленькая хитрость не то Хокинса-мемуариста, не то Ливси-редактора — датировать события таким образом всё равно что не датировать их вообще». Дату событий на острове сокровищ, как уже сказано выше, в рамках вселенной восстановить легче лёгкого, а сличив её с хорошо известными датами правления Георга II (1727—1760) и Георга III (1760—1820), можно без труда определить и порядковый номер монарха.
• В целом Точинов много где опирается не на оригинал, а на перевод Чуковского. Вот, например, фрагмент, где Точинов доказывает, что отец Джима был контрабандистом:

«	«И тут судьба посылает Хокинсу-отцу неожиданное ноу-хау, неожиданный козырь в конкурентной борьбе. Козырь выглядит необычно — как старый пират, каждый вечер напивающийся рому и травящий морские байки. Однако действует очень эффективно, посетители идут и идут в „Бенбоу“, чтобы послушать захватывающие рассказы. Но старший Хокинс отчего-то недоволен наплывом посетителей… После вселения Билли Бонса „отец постоянно твердил, что нам придется закрыть наш трактир“, — пишет в своей рукописи Джим. Любопытно, правда? Нет посетителей — хозяин упорно продолжает свой убыточный бизнес, а едва наметился наплыв клиентуры — собирается прикрывать дело. Причем под надуманным предлогом: Бонс, дескать, отвадит всех посетителей. В то время как мы видим совершенно обратную картину: присутствие старого пирата лишь привлекает клиентов в „Бенбоу“. Объяснить странное поведение хозяина можно лишь одним: продажа выпивки и сдача комнат отнюдь не главный источник доходов Хокинса-старшего, они лишь ширма, прикрывающая главное дело его жизни. Причем лишние посетители этому делу помеха, из чего следует, что настоящий бизнес носит не совсем законный характер. А то и совсем незаконный».	»

• Разбирая пример выше:
  • В книге ничего не сказано об убыточности трактира. Хозяин его вовсе не говорил «нам придётся закрыть наш трактир» — в оригинале было «наш трактир будет погублен (разорён)»: «the inn would be ruined». Хокинс-старший боялся разорения вовсе не под «надуманным предлогом»: ранее в тексте описывалось, как Бонс пугал всех посетителей, заставлял их петь, стучал кулаком по столу, постоянно впадал в гнев и не отпускал домой, пока сам не заснёт. Отец Джима справедливо опасался, что такой тиран может отвадить от трактира всех посетителей. Да, на самом деле не отвадило — но об этом Джим сказал уже ПОСЛЕ слов хозяина, а Точинов говорит об «обратной картине» так, будто Хокинс-старший заметил это ДО слов о том, что трактир будет разорён. О том, что Билли Бонс скорее помогал «собирать клиентов», можно лишь предположить по фразе Джима «but I really believe his presence did us good». И то по «I really believe» видно, что это не факт, не нечто, бросавшееся в глаза любому, а лишь его предположение, а «his presence did us good» («его присутствие пошло нам на пользу») вовсе не обязательно означает именно приток клиентов.
  • Кстати, у Стивенсона не говорится ни о том, что в трактир начал ходить кто-то ещё, помимо постоянных клиентов, ни даже о том, что они начали ходить чаще. Здесь тоже текст Чуковского, а не Стивенсона. У Чуковского: «Правда, посетители боялись его, но через день их снова тянуло к нему». У Стивенсона: «People were frightened at the time, but on looking back they rather liked it». Здесь вообще не идёт речи о желании вернуться через день. Люди просто, вспоминая об этом через какое-то время («on looking back»), находили во встречах с Бонсом что-то тёплое и приятное им. Вообще не сказано, через какое время у них менялось мнение о Бонсе — может, вообще многие годы после его смерти.
• Возвращаясь к теории об «убыточности трактира „Адмирал Бенбоу“». По словам Точинова, «там [в соседней деревушке] имеется аналогичное заведение, о чем Хокинс-младший упоминает. Есть ли смысл тащиться из деревни в „Бенбоу“, а затем обратно, — и все лишь для того, чтобы опрокинуть стаканчик горячительного? Если можно сделать то же самое без лишней ходьбы?» Но нигде не утверждается, что упоминаемая гостиная или трактир Royal George находится именно в конкретной соседней деревушке. Упоминается, что Бонс приехал на почтовой карете к Royal George, там же Джим и его спутники взяли дилижанс до Бристоля — но это вполне могло быть и другое поселение, окрестности Бристоля, ведущего тогда порта, в XVIII веке были далеко не дикой глушью. Наконец, упоминается, что жители той соседней деревушки работали в поле возле «Адмирала Бенбоу» — вполне могли заходить вечером и по выходным, раз идти недалеко. Могли приходить люди и из более далёких мест, например, если матушка Джима хорошо готовила, или номера в трактире были хорошие.
• Ещё один пример некритичного отношения к переводу Чуковского (выделение от WikiTropes):

«	Но Ливси не только врач, он еще и судья. Он сам говорит о том Билли Бонсу – причем при свидетелях, что практически исключает возможность лжи в целях запугивания. К тому же впоследствии мистер Данс, королевский таможенник, подтверждает наличие у доктора статуса судьи. Судьи в Англии восемнадцатого века встречались разные, и Хокинс не конкретизирует, как в точности именовалась судейская должность доктора и каков был круг его полномочий. Но в этом случае (только лишь в этом) умалчивание не несет какого-то тайного смысла, соотечественникам и современникам Джима без всяких пояснений было понятно, что Ливси мог быть судьей мировым и никаким иным.	»

.

• К примеру выше: у Стивенсона Ливси зовёт себя не просто «судья», «judge», там следует вполне конкретное «I’m not a doctor only; I’m a magistrate». «Magistrate» переводится именно как «мировой судья».
• По мнению Точинова, фамилия «Ливси» — своего рода «псевдошотландская компиляция» имён шотландских равнинных кланов Лесли и Ливингстонов (или Лесли и Ливен), потому что «персонажи с такой фамилией в английской и шотландской истории не встречались». Точинов заблуждается: такая фамилия есть, исторические деятели, носившие её, тоже были. Более того, сэр Майкл Ливси был среди казнивших Карла I Стюарта, что получается иронично с учётом теории о докторе Ливси-якобите. Кстати, исторические личности-Смоллетты тоже существовали, и его фамилия не вымышлена. Вот сама цитата из Точинова насчёт фамилии Ливси (выделение WikiTropes):

«	Еще один интересный вопрос – а кто Ливси по национальности? Фамилия у него звучит по-шотландски… Хотя явно выдумана, в шотландской истории персонажи с такими фамилиями не светились. В английской, впрочем, тоже. Но имелись в Шотландии (и сейчас имеются) два клана с похожими родовыми фамилиями: Лесли и Ливингстоны, и фамилия доктора звучит так, словно образована от слияния этих двух.<...> Возможно, впрочем, что Ливингстоны здесь ни при чем: Александр Лесли, один из виднейших представителей своего клана, во время гражданской войны в Англии был пожалован титулом графа Ливен… Фамилия доктора может быть образована слиянием этого титула с клановой фамилией Лесли – так, чтобы звучала по-шотландски.	»

• Точинов много размышляет о том, что Ливси, возможно, даже и не врач, и справедливо приводит в пример то, что он будто бы не знает медицинской латыни, что подозрительно для врача. Вот только в доказательство «неумелости» Ливси в качестве врача он приводит список якобы его «пациентов на острове»:

«	Том Редрут, егерь. Диагноз: огнестрельное ранение. Результат лечения: смерть пациента. Джойс, слуга сквайра. Диагноз: огнестрельное ранение. Результат лечения: не проводилось, смерть пациента. Хантер, слуга сквайра. Диагноз: перелом ребер, травма черепа. Результат лечения: смерть пациента. Пират, имя не известно. Диагноз: огнестрельное ранение. Результат лечения: смерть пациента во время операции. Пират, имя не известно. Диагноз: ранение в голову. Результат лечения: не завершено, пациент застрелен доктором (хотя возможно, что Беном Ганном или Греем). Джордж Мерри, пират. Диагноз: не ясен, доктор лишь предполагает малярию. Результат лечения: не завершено, пациент застрелен Сильвером. Смоллетт, капитан. Диагноз: два огнестрельных ранения. Результат лечения: пациент выжил и пошел на поправку. Ура! Наконец-то хоть один из пациентов доктора остался в живых!	»

• В примере выше почти всё неверно по сути и не имеет отношения ко врачебным навыкам Ливси. Согласно самому же Точинову, Ливси имел все основания бояться слуг Трелони настолько, что был обязан «залечить» их до смерти, только чтобы самому остаться в живых. Кроме того, Хантер умер от удара мушкетом, не приходя в создание, Ливси не смог бы его спасти. Джойса убили наповал, прострелив голову. Какое отношение Джойс имеет к врачебным навыкам Ливси — загадка. Первый пират — возможно, но каковы у него были шансы выжить без толковой анестезии и антисептиков на жарком острове в XVIII веке? Второй умер не от лечения Ливси, а от выстрела. Смерть Мерри тоже никак не связана с лечением Ливси. И даже Смоллетт: Точинов полагает, что Ливси, вероятно, не смог толком перевязать капитана утром, потому что во время ухода Джима Днём ему делали перевязку Грей и Трелони. Хотя он мог счесть нужным уйти и оставить другим указания, как перевязывать Смоллетта. Или мог иметь лишь прикладные для офицера врачебные навыки, поэтому не помнить, как именно делать перевязки на долгое время.
  • По Точинову, кстати, Ливси только притворяется врачом в Британии, чтобы ему спокойнее разъезжалось в роли якобитского эмиссара, а лечить он на суше будто неспособен. Теория не выдерживает никакой критики. Ливси, напомним, был магистратским судьёй, и вряд ли такие оставались без надзора. Не мог он быть и плохим доктором: рано или поздно его могли в самом деле вызвать лечить больного. Если этот «кто-то» — не деревенщина, которой можно пускать кровь, ставить пиявки и исправно забирать деньги, а дворянин подобно Трелони — Ливси одними книгами по медицине не спасётся. И что, сразу подаваться в бега и менять легенду?
  • Точинову противоречит и то, что Ливси смог совершенно точно предсказать, что Билли Бонс второго удара не переживёт. И напрасно Точинов утверждает, что Ливси не мог с одного взгляда диагностировать удар — это нетрудно даже для начинающего медика, уж очень характерная клиническая картина. Тот факт, что в качестве лечения доктор прописывает Бонсу просто трезвость, тоже никак не противоречит медицинской науке — никаких других способов предотвратить инсульт у пациента, который норовит ежедневно выпивать бутылку рому, не существует и сейчас. Ливси сведущ и в малярии на уровне медицины тех лет, полагая, что её источников является болотный воздух, и помощь пиратам он оказывает так, что, по крайней мере, хуже им не становится. Всё это ясно показывает обратное — Ливси, если даже и не имел диплома врача, лечить определённо умел.
• Чёрного Пса от тесака Билли Бонса спасла деревянная вывеска, которая по тогдашней моде должна была вешаться перпендикулярно входу на небольшом конштейне над дверью. Занесённый над головой катласс-тесак Билли Бонса застрял в ней, и Пёс убежал. Точинов представил себе вывеску, приколоченную над входом, и поэтому «доказывает», что это Чёрный Пёс гнался в трактир за Хокинсом-старшим и оставил ту самую зарубку на вывеске. Такую ошибку не допустили даже художники пародийного мультфильма 1988 года, которые и «подзорную трубу» представили в образе американского салуна, и вообще часто намеренно осовременивали детали окружения и образы героев шутки ради.
• Ещё пример неверных выводов из-за использования неточного перевода Чуковского (выделение WikiTropes):

«	Искали бандиты старательно. Даже часы со стены сорвали. Не иначе как подозревали, что Хокинс и его мать засели в часах на манер кукушки. Но никого не нашли, потому что Хокинсы прятались не в трактире, – неподалеку, под мостиком. Этот мостик – крайне загадочная конструкция. Через что он перекинут? Через ручей, речушку, канаву? Через арык? Через противотанковый ров? Ни до, ни после Хокинс никаких ручьев и канав вблизи дома не упоминает. Допустим, ручей был настолько примелькавшейся деталью пейзажа, что Хокинс его уже не замечает и упоминать не считает нужным. Но тогда и мостик рядом с трактиром ему прекрасно известен. Но Джим словно бы видит его впервые: «По счастью, мы проходили мимо какого-то мостика…» Что значит «какого-то»? Там что, вся дорога – сплошные мостики и Джим их вечно путает? Под мостиком Хокинс не сидел. Придумал этот эпизод, чтобы объяснить, каким образом он умудрился подслушать разговоры бандитов Пью. Чтобы приписать им поиски карты в качестве главной цели визита…	»

• В примере выше в оригинале: «We were just at the little bridge, by good fortune». Не «какого-то мостика», а «маленького мостика», причём с определённым артиклем «the». Разумно предположить, что это был мостик через ручей или овраг, который действительно примелькался — но Хокинс его, вопреки Точинову, видит далеко не «впервые».
• Точинов использует в качестве косвенного доказательства «лживости» даты в дневнике Билли Бонса (12 июня 1745 года, когда они с Флинтом кого-то ограбили или потопили) рядом стоящие координаты 62°17′20″, 19°2′40″. Действительно, если принять первое за широту, а второе — за долготу (а нулевым меридианом — Гринвичский, что для англичан и тогда было справедливо), вне зависимости от полушария точки попадают сплошь в Антарктику либо в совершенно «не пиратские» Ботнический залив и окраины Исландии. Но Точинов не рассматривает вариант, когда сначала записали долготу — и тогда три из четырёх точек прекрасно попадают в такие пиратские районы, как Мадагаскар, Аравийское и Карибское моря (не повезло одной Боливии), причём Аравийское море наиболее вероятное, поскольку восточная долгота и северная широта. И на самом деле в английской традиции так зачастую было принято до широкого распространения ГИС-систем: поскольку для нас естественно смотреть влево-вправо и уже потом вверх-вниз, логично было записать сначала долготу, а потом широту. То есть 12 июня 1745 года ограблено или потоплено было вполне реальное (в рамках произведения) судно в Аравийском море.
  • Кстати, в 1695, на 50 лет раньше, в Аравийской море был захвачен один из самых больших пиратских призов — Генри Эвери, a.k.a. Архипират, захватил «Ганг-и-Савай» с сокровищами, не уступавшими кладу Флинта.
  • Если уж придираться к этой записи, куда больший вопрос вызывает, как именно посреди моря пиратский навигатор (сам Флинт?) в 1745 году сумел определять долготу с точностью до 20 секунд. Дело в том, что широту можно было определить, зная момент полудня и точный день, наблюдая высоту полуденного солнца с помощью секстанта, в ясную погоду достаточно точно — но для долготы требовалось иметь точный корабельный хронометр и знать разницу во времени между кораблём и пунктом отсчёта, для британцев им выступал Гринвич, поэтому определить долготу места с точностью хотя бы до градусов умели очень немногие.
• Точинов выставляет сквайра Трелони крайне неприятным персонажем, который рассчитывает избавиться от Ливси с Джимом на острове по-тихому и присвоить их доли себе. Однако если внимательнее перечитать Стивенсона — книжный Трелони действует крайне нелогично для такого плана:
  • Почему Трелони не нанял с собой побольше преданных слуг? Он решил обойтись тремя, из которых за бойцов сойдут Редрут и Хантер, а Джойс — просто лакей. Хокинс замечает, что вместо Редрута «любой из младших егерей» с удовольствием поехал бы сам, но взять вместо них Редрута решил сам Трелони. А вот матросов он нанял восемнадцать, включая старпома и боцмана, совершенно ему незнакомых. Большая команда была нужна для погрузочных работ, потому что от острова до материка шхуну спокойно довела команда из пяти человек (одноногий и потому не стоящий вахту Сильвер и раненый Смоллетт не в счёт). Так можно было нанять шесть опытных матросов (на каждую из трёх вахт по два, один учит рулём управлять, второй парусами), а остальные двенадцать, или сколько там младших егерей у Трелони, позиций «добить» своими людьми. Палубу драить уметь не надо, остальному научат за те месяц-полтора дороги, пока шхуна идёт до острова — именно шхуной научиться управлять очень легко, в отличие от всяких бригов-галеонов. Всех можно было по-тихому вооружить карманными пистолетами. Двенадцать лично преданных сквайру и вооружённых людей, плюс Хантер, Джойс, Редрут и сам Трелони — это мини-команда из 16 человек. Против десятерых — капитан Смоллетт, Сильвер или иной кок, юнга Хокинс, судовой врач Ливси и те шесть матросов, включая, допустим, опытных Эрроу, Хэндс и Эндерсон. С таким соотношением сил ни Ливси, ни Сильверу было делать нечего. Да, кандидатур среди слуг Трелони могло быть и меньше, но решающим здесь выступает сам факт, что у Трелони было как минимум ещё два желающих младших егеря, которых он не взял.
  • И более того, меньше проблем возникло бы с тем, чтобы команда хранила молчание об этом вояже. Если матросам отсыпать золота, те его пойдут пропивать, о чём узнают власти, а обделить — пойдут жалобы на Трелони, и им в любом случае несдобровать, поскольку по тогдашним законам Британии они должны были не меньше половины клада отдать британской короне, если не всё. Слугам достаточно было дать немного золота да подарить клочок земли в усадьбе. «Убрать» шестерых матросов при таком раскладе не проблема — высаживаются на берег восемнадцать, обратно причаливают двенадцать и рассказывают, что те подбивали их на бунт против капитана, а когда отказались, достали ножи, не учтя, что те с пистолетами. Ну а Хокинс, Ливси, Смоллетт и Сильвер лишнего по возвращении на берег не скажут, их можно не бояться.
  • Если Трелони затеял такое злодейство, он должен был на всякий случай исключить саму вероятность, что окружающие могут сделать то же самое с ним. Трелони никогда не поручил бы при таких раскладах набор матросов стороннему человеку вроде Сильвера, чтобы тот не смог набрать сплоченную против Трелони команду — только самому и только поодиночке. Книжный Трелони не догадался даже оружие из матросского кубрика убрать, это сделал умудрённый опытом Смоллетт. Книжный Трелони, хоть и доверился Сильверу, демонстрирует осторожность и сам навёл справки о его семейном положении и даже крупных банковских счетах. Правда, он не был готов, что предприниматель из Бристоля окажется ещё и бывшим пиратом, но кто был бы готов.
  • Точинов предполагает, что у Ливси-якобита наверняка был свой информатор в порту Бристоля, что позволило Ливси быстро вернуться из Лондона. Но якобиты наверняка бы имели в Бристоле дюжину надёжных людей с морским опытом, которых проинструктировали бы, как попасть в команду Трелони. И карманными пистолетами также вооружить по-тихому. В общем, интересная у Точинова получилась история, и даже жаль, что у Стивенсона такой многослойной драмы не было, а Точинов не смог её развить.
  • И даже по прочтению Точинова. Пусть Трелони в самом деле хотел уничтожить Джима Хокинса. Пусть, согласно Точинову, он был готов пойти на крайние меры — например, подстроить с помощью Редрута «несчастный случай» с якобы падением тела Хокинса с обрыва на камни, чтобы на теле не нашли след от ножа. Пусть именно в связи с этим он лишился троих слуг, его доля была существенно урезана, его «оттёрли от командования» (это Джим подслушал разговор и постарался Трелони помешать). Почему Трелони не довёл дело до конца и не отомстил Джиму уже на берегу? Вместо этого, согласно Точинову (что не подкрепляется текстом романа даже отдалённо), Джон Трелони ушёл в запой и умер. У Трелони было достаточно слуг и без Редрута с Хантером и Джойсом, чтобы подстроить «несчастный случай» Хокинсу уже на берегу, организовать «внезапное разбойничье нападение», в ходе которого Хокинс был бы застрелен. У Трелони до сих пор оставался прикормленный Данс, например.
• К слову, Точинов в первой книге сначала справедливо указывает, что first mate для Билли Бонса и Джоба Эндерсона с Эрроу следует понимать скорее не «штурман» или «навигатор», а «старпом». В самом деле, «штурман» Эндерсон курс прокладывать не умеет, об этом говорит сам Сильвер. Вот только далее по книге Точинов, напротив, приходит ко мнению, что Билли Бонс штурманом — а точнее, навигатором, — всё-таки был и вовсе не просто так прихватил с собой секстант. Точинов даже Эрроу продолжает называть «штурманом» после своего же доказательства, что он старпом, в том числе в новейших редакциях первой книги: «Есть вероятность, что первоначально в роли капитанского шпиона подвизался штурман Эрроу. Возможно, он не просто так пил и панибратствовал с командой, а вел по заданию капитана двойную игру. И проиграл, отправившись за борт вовсе не по нелепой случайности, а после разоблачения заговорщиками… Спровадить за борт шпиона мог Израэль Хендс или Джоб Эндерсон, причем наверняка экспромтом, не посоветовавшись с Сильвером, — тот хорошо понимал, в отличие от туповатых сообщников, необходимость иметь на борту опытного штурмана, особенно в свете назревающих событий». Весь текст выше — это как раз из новейших редакций.
  • Эрроу штурманом (во всяком случае, официально) быть не мог по очень простой причине — зачем он нужен, если курс умеет прокладывать капитан Смоллетт? Чтобы команде было удобнее поднять мятеж? Эрроу — просто опытный моряк, нанятый в качестве помощника капитана, которому тот передает общие указания, а уже помощник распределяет задания среди моряков. Неслучайно новым старпомом после гибели Эрроу стал боцман Эндерсон — на низовом уровне боцман занимается тем же самым, руководит матросами, выполняя указания старпома или капитана. А кроме того, зачем Сильверу вусмерть спаивать штурмана-навигатора ещё до прибытия на остров сокровищ, если потом он жалуется на его отсутствие среди команды? А Сильвер именно спаивал, чтобы выкинуть за борт (собственноручно или через помощников), чтобы «пропихнуть» в старпомы своего Эндерсона, в противном случае при поисках источника выпивки Эрроу остальной командой Сильвер бы первым пожаловался Смоллетту: я прячу свой бочонок со спиртным, а Эрроу всё равно находит, примите меры, пропадёт человек с концами!
• Точинов утверждает, что Сильвер, Хэндс, Мерри и другие пираты наверняка успели уладить свой конфликт с британским законом, получив за солидную взятку каперский патент задним числом, еще при жизни капитана Флинта — иначе, мол, непонятно, как им удалось спокойно прибыть в цивилизованную Саванну, где Флинт умер не в тюрьме на соломе, а в трактире на постели, и как Сильвер может открыто держать аналогичное заведение в Бристоле — а потому с точки зрения закона позиция Смоллетта и остальных («к нам в команду внедрились разыскиваемые пираты с целью организации мятежа») выходила очень шаткой, что и толкнуло кладоискателей на усугубление конфликта.
  • Для начала, британские колониальные губернаторы той же Саванны и в реальности нередко смотрели на откровенных пиратов сквозь пальцы (см. Томаса Тью и Черной Бороды) — если те не доставляли проблем самой колонии, чиновникам было выгоднее не рисковать конфликтом, а тихонько скупить добычу по дешевке, дать флибустьерам отдохнуть, мирно свалить и стать проблемой кого-то другого. В их распоряжении редко бывали серьезные силы, это не метрополия.
  • Сильвер мог не опасаться властей в Бристоле и без всяких бумажек и амнистий. Ну Джон Сильвер, ну одноногий, ну бывший моряк. Потерять ногу в XVIII веке мог и совершенно мирный человек — занозил стопу об плохо обтесанную лестницу, началось заражение, ногу и пришлось отнять выше колена для верности. На абордаж одноногий не ходил, занимался как квартирмейстер подсчетом добычи и обеспечением прав команды, да и вообще, скорее всего, судя по скрытному и двуличному характеру, старался особо не отсвечивать на публике, свою фамилию на углах не орал, известен был как Барбекю-Джон. Насчет своего подхода к оставлению свидетелей Сильвер в книге высказывается прозрачно. Даже если бы нашелся какой-то очевидец, то его слово было бы против слова самого Джона. Кроме того, все уверены, что Джон потерял свою ногу под командованием адмирала Хока, а это лишняя «крыша».
  • Этот пассаж про решение проблем с законом появился в поздней редакции, и Точинов не заметил, что сам же себе противоречит — почему тогда Билли Бонс сразу поджимает хвост, услышав, что доктор Ливси еще и местный судья? Если команда Флинта при прибытии в Саванну отмазалась от пиратства, то в их числе не мог не быть старпом Бонс, а если Бонс ведет себя как разыскиваемый преступник (шкерится по глухим трактирам и боится судьи), то и Сильвер сотоварищи в глазах закона такие же уголовники.
• В первой книге Точинов заявляет, что на «Испаньоле» никак не могла в начале марта оказаться бочка свежих яблок. Мол, не сохранились бы без консервантов в течение зимы, в отличие от сухофруктов, засахаренных или мочёных яблок. На самом деле сохраняться могут даже без консервантов, просто переложенные соломой (бывают зимние сорта яблок, созревающие осенью и хранящиеся до апреля-мая). Наоборот, в отличие от сухофруктов, они не заплесневеют от морского воздуха — пошоркать о бушлат и съесть, да и всё. К чести Точинова, именно это замечание он во второй книге упомянул: «Поправка принимается. Да, бочка с яблоками могла находиться на борту „Испаньолы“ (но только не на палубе, ничем и никак не закреплённая, в этом вопросе Хокинс наврал вне всякого сомнения». Увы, по-прежнему осталась проблема: Точинов «принял» все слова Джима о том, что бочка была, и её действительно опустошили до последнего фрукта, но «не принял» все слова Джима о том, где и как она стояла! На каком основании, если оба раза единственным источником (см. выше) являются слова самого Джима?!
• Кстати, в связи с «бочкой яблок» возникает ещё одна общая проблема «исследования Точинова»: вместо какой-то гипотезы, которая хотя бы отдалённо проистекала из текста романа, Точинов составляет «реконструкцию», в которой совсем другой разговор был подслушан через переборки в спальных помещениях, и эта история не подкрепляется оригинальной книгой совсем никак. И это не единственный случай, когда «попытки реконструкции Стивенсона» сменяются авторским вымыслом Точинова. А потом эти «реконструкции» используются в дальнейшем в качестве очередных «положений теории Точинова» так, будто они — непреложные факты. Точинов сам же называет «догадкой» положение, что ненависть Тома Редрута к Джиму вызвана тем, что его матушка некогда Редрута отвергла, и сам же приводит другие возможные варианты вроде «Том Редрут подслушал, что Джим обманул его хозяина» — но во второй книге эта догадка приводится приводится без каких-либо комментариев о том, что она может быть попросту неверной.
• Цитата из Точинова, где он приводит факт из реальной истории: «Свидетельствовал о том капитан английской Ост-Индской компании Макрэ (правильнее, очевидно Макрей или Мак-Рей, но английского оригинала под рукой нет, так что остановимся на варианте, предложенном переводчиком)». Нет, капитана звали именно James Macrae (Джеймс Макрэ), а не McRae (Макрей или Мак-Рей), и это было отражено даже на Википедии ещё весной 2010, за пару лет до выхода книги. Шотландского происхождения фамилии на «Мак» всегда начинались с Mc, а не 'Mac: McCartney, McGonagall, McKinley и так далее. Странная ошибка для человека, который в этой же книги разбирал якобы шотландское происхождение фамилий Ливси и Ганна.
• Точинов целую главу описывает, насколько неточным был мушкет «Браун Бесс», с которого было невозможно попасть дальше чем за десять метров из-за подкалиберных пуль. Он не учитывает, что подкалиберными пули делали именно для армии для ускорения перезарядки, а так их вполне отливали достаточного размера из свинцовых брусков (это не фабричные боеприпасы, в конце концов). Как ни крути, с «пиратом или проклятым французом» бороться с ружьями, стреляющими не далее чем на десять метров, было бы полным самоубийством.
  • При этом, когда в начале книги речь идет о противостоянии таможенников Данса с бандой Пью на люггере, Точинов почему-то никаких претензий к кучности боя мушкетов не имеет ― оказывается, что «шестью мушкетами на малой дистанции можно легко и просто превратить работу с парусами и снастями люггера в самоубийственное занятие». Непонятна ни внезапно резко повысившаяся кучность (и, видимо, скорострельность) мушкетов, ни столь же внезапно возросшая сложность работы с парусами и снастями люггера, хотя поднятие косого паруса на люггере вряд ли требует больше времени, чем перезарядка мушкета.
  • Следует добавить, что типичный армейский мушкет XVIII имел низкую кучность не только из-за гладкоствольности и подкалиберного боеприпаса, а еще и по ряду конкретных причин. Во-первых, это был мушкет неведомого года выпуска, уже минимум с десяток лет прослуживший в руках солдат Его Величества, а потому неизбежно имевший дефекты внутренней баллистики — для удаления нагара из канала ствола применялись абразивы (вроде кирпичной пудры), что вызывало неравномерное увеличение калибра (главным образом у дула и казенной части), так что периодически мушкет предполагалось рассверливать для выравнивания. Во-вторых, типичный армейский мушкет регулярно применялся в штыковом бою, что приводило к искривлению ствола от механических нагрузок. Если сквайр Трелони закупал новенькие мушкеты, а не списанную рухлядь, то кучность боя при использовании калиберных боеприпасов должна быть вполне удовлетворительной для того времени — ориентировочно, верный выстрел по ростовой мишени с 20 метров.
• Точинов, рассказывая о том, что Трелони — жуткий пьяница, перебарщивает и в свидетельство этого записывает его промах, когда тот стрелял по Хэндсу. Но в романе прямо говорится, что если бы Хэндс не пригнулся в этот же момент, Трелони попал бы не в стоящего позади пирата, а именно в канонира Флинта. Это при том, что Трелони стрелял с большого расстояния с перегруженного и качающегося ялика.
  • В фанфике Дердерфилда «Приключения Бена Ганна» Сильвер отговаривает пиратов от штурма, ссылаясь именно на меткость Трелони: «Представьте себе, что этот чёртов сквайр, который вчера с качающейся лодки прострелил башку Дику, выпустит в нас три-четыре пули, прежде чем мы доберемся до них?»
  • А самое смешное, что после выпитой стопки коньяка, напротив, руки могут дрожать меньше. Именно поэтому на спортивных соревнованиях по стрельбе алкоголь считается допингом и поэтому за его употребление перед стрельбой исключают. Так что Точинов мог бы привести как раз меткость Трелони в качестве доказательства его пьянства — хлопнул немного коньяку, да и выдал недюжинную меткость.
• По Точинову — так всё-таки могла яма, оставшаяся после клада Флинта, зарасти прежде, чем туда добрался Бен Ганн с новой командой, или нет? В первой книге Точинов доказывает, что могла и должна была: между смертью капитана Флинта в Саванне и походом Бена Ганна пошли хотя бы несколько сезонов дождей, скорость роста травы тут не бешеная, и свежую яму Бен Ганн сотоварищи обязательно нашли бы. Из второй книги Точинова, наоборот, следует, что не могла: просто Бенн Ганн и остальные не подумали, не решились провести полноценную разведку и решили копать под каждым приметным деревом, зато уже оставленный на острове Бен Ганн нашёл клад без карты именно по не до конца заросшей яме.
• Сравнительно мелкая придирка, но всё же. По Точинову, атака сруба состоялась на третий день пребывания «Испаньолы» у Острова Сокровищ, а не второй, как следует из рассказа Джима. Точинов хочет «вернуться к этому вопросу позже», но забывает это сделать и в первой, и во второй книге, поэтому утверждение остаётся без доказательств.
• Фактическая ошибка Точинова, усиленная использованием перевода вместо оригинала, при разборе атаки сруба:

«	Третий пират держал в руках два пистолета, из одного выстрелил, из второго не успел. Джим пишет о нем: «Другой пират был застрелен у бойницы в тот миг, когда он собирался выстрелить внутрь дома. Он корчился на песке в предсмертной агонии, не выпуская из рук дымящегося пистолета». Выстрелить не успел, но пистолет дымится – значит, пистолетов было два.	»

• В примере выше: ничто не мешало пирату выстрелить из единственного пистолета, когда он уже падал. Более того, в оригинале вообще (выделение WikiTropes) «Another had been shot at a loophole in the very act of firing into the house and now lay in agony, the pistol still smoking in his hand». Не «в то время, как собирался выстрелить», а «в то время, как стрелял», есть разница.
• Точинов прозрачно намекает, что на самом деле Хантеру проломил голову Ливси (у него якобы мушкет раздробило пулей) под прикрытием дыма от пороха, потому что единственный пробегавший мимо бойницы Джона Хантера пират — трусоватый, согласно Точинову, Дик Джонсон. Теория не выдерживает никакой критики. Зачем доктору убивать Хантера, если выгоднее убить сквайра? После его смерти Хантер и Джойс присоединятся к Ливси и не будут сами стрелять ему в спину (Редрут мог бы и по собственному желанию, согласно Точинову, но он к тому времени уже погиб). Кроме того, Ливси и Хантер — у разных стен сруба, сруб совершенно тесный, а где-то посередине его разложены кортики-катлассы, размещаются бочонки с порохом и капитан с Джимом, перезаряжающие оружие стрелков. Как Ливси смог бы пройти совершенно незамеченным? И самое главное — если пороховой дым был настолько плотный, значит, дело было уже в конце перестрелки и перед вылазкой с катлассами. Трудно представить худший момент, чтобы уменьшать число бойцов собственного отряда. Наконец, трусоватость Дика Джонсона (в отличие от набожности) по Стивенсону спорная. Кроме того, и в жарком бою даже хилый и трусливый человек способен двинуть по голове другому дубиной весом под 4 кг — а Джонсон всё-таки был матросом и должен был иметь какую-никакую силу для работы. Да и основные травмы Хантер получил уже от падения, а не удара.
• Точинов считает, что имена персонажам книги Стивенсон раздал не просто так, а с библейскими аллюзиями. Джим, таким образом, отсылает к Иакову, хитростью добившемуся первородства, доктор Дэвид Ливси — к Давиду, поразившему Голиафа, а Бен Ганн — к Вениамину, счастливчику. В таком случае совершенно неясно, почему же боцман Джоб Эндерсон ничем не напоминает восседающего на гноище праведного Иова, Эйб Грей не пытается заколоть какого-нибудь пирата Айзека, яко Авраам Исаака, Джон Сильвер не выдает путаных предсказаний, как Иоанн Богослов, а Том Редрут не славен своим скептичным взглядом на мир, подобно Фоме Неверующему.
  • А вот при классическом прочтении отсылки вполне очевидны — капитан Смоллетт отсылает к однофамильцу, писателю-маринисту, Джим носит фамилию известного адмирала-корсара елизаветинских времен, а уж Израэль Хэндс целиком позаимствован из экипажа Черной Бороды. Без всяких мутных аналогий, все ясно и понятно.

Критика различных положений «прочтения Точинова» (вторая книга)

• В первой книге Точинов говорит, что ещё «вернётся к вопросу, для кого Флинт чертил карту», но забыл это сделать. Во второй книге «оказывается», что для родственников Флинта, и прежде всего — для матери Джима Хокинса, которая оказывается родной дочерью Флинта, а затем и лично Джима. Не вдаваясь в логику самой теории — она противоречит другой теории Точинова из первой книги. По «реконструкции» Точинова во второй части, Билли Бонс хранит карту для подрастающего Джима. Однако по первой части получается, что Бонс, намеренно отправившись жить в трактир именно для сохранности карты с её последующей передачей, при этом не только ничего не сообщил Джиму — он ещё и проводил скрытно от него переговоры с Трелони, желая с картой организовать экспедицию и добыть сокровища явно без участия Джима.
  • Настоящий Джон Тейлор не мог быть Флинтом. Хотя о Тейлоре известно очень мало, есть сведения всё из той же «Всеобщей истории пиратства», что в 1723 году он с пиратством завязал и дальше в Карибах охотился за незаконными лесорубами на стороне закона. Флинт, как известно, с пиратством не завязал и умер в этом статусе, что Точинов не опровергает. А пиратством настоящий Тейлор занимался с 1720 года. К тому же надо учесть, что по карте самого Стивенсона и его отца, которую Точинов совершенно необоснованно объявляет «выдумкой книгоиздателей», Флинт умер в 1754 году… Тридцать четыре года непрерывного успешного пиратства, притом Флинт-Тейлор ещё и постоянно «квасил», отчего и умер? И за это время он накопил пять-шесть тонн золота?! «Не верю!»
• Во второй книге теория о «лжеце-Джиме» оказывается совсем уж шаткой. По первой книге как будто выходило, что Джим после написания рукописи никогда её не публиковал и никому не показывал, кроме Ливси. Во второй прямо сказано: Джим её издал, даже Джон Сильвер себе копию приобрёл. И вовсе не от автора, так что распространялась она не сугубо в «кругу знакомых Джима». И что, ни один читатель за все эти годы не поинтересовался даже содержанием судового журнала Смоллетта, который в «Острове сокровищ» цитируется лишь частично?! Ещё бы — исторический документ особой важности! А так как согласно Точинову его содержание существенно отличается от «мемуаров Джима», то мемуары последнего этот читатель разоблачил бы моментально. Вопросы возникли бы и раньше — даже если допустить, что Смоллетт и Грей либо знают о подлоге и одобряют его, либо просто молчат, то всё равно судовой журнал уже «на суше» изучали не раз. Но допустим, те читатели просто ещё не знают о существовании книги Джима. Только Джим сам же хочет распространять свою рукопись. Зачем на такое вообще идти Джиму, которой, по Точинову же, стал «самым достопочтенным джентльменом» в округе и вовсе не собирается на этом останавливаться? В случае разоблачения никакой «статус» Джиму не поможет — уж короля Георга, который в таком случае распорядится Джима заковать в кандалы и судить за все преступления, ему подкупить наверняка не удастся. И «заставить замолчать» тоже.
• Во второй книге Точинов так высказывается об авторстве карты острова сокровищ:

«	Началось всё с карты, что скучавший Стивенсон нарисовал для приболевшего пасынка, а затем стал сочинять (пока в устной форме) и рассказывать мальчику истории о приключениях, происходивших на изображенном острове. Тот самый первый набросок карты не сохранился. Но на его основе Стивенсон с помощью своего отца сделал другую карту, подробную и точную, нисколько не условную, полностью соответствующую происходившим в романе событиям. Вот что он писал о ней в упомянутой выше статье: «Одно дело — нарисовать карту как придется, поставить в уголке масштаб наудачу и применительно к этому сочинить историю. Совсем другое дело — досконально обследовать всю книгу, составить перечень всех имеющихся в ней ссылок на те или иные места и, вооружившись циркулем, старательно подогнать под них карту. Я все это проделал, и карта была нарисована заново в рабочей комнате моего отца, украшена китами, пускающими фонтанчики, и корабликами с раздутыми парусами; а тут еще отец использовал свое умение писать разными почерками и мастерски „подделал“ подпись капитана Флинта и путевые указания Билли Бонса». Такую карту и впрямь можно было бы применять в исследовании тайного смысла происходивших в романе событий, чем очень любит заниматься стивенсоноведка Диана Янссен. Можно, но не получится. «Ту самую» карту в издательстве самым банальным образом потеряли. «Я отослал рукопись, а вместе с ней и карту издательской фирме „Кесселл“. Пришли гранки, я держал корректуру, но о карте не было ни слуху ни духу. Я написал, спрашивая, что случилось; мне сообщили, что карты никакой не получали. У меня просто ноги подкосились», — сокрушался Стивенсон. Можно представить, как был расстроен и рассержен мэтр. Издатели чувствовали свою вину, их художники восстановили карту по своему разумению, и с тех пор она кочует с теми или иными изменениями из одного издания в другое.	»

• Проблема в том, что Точинов процитировал Стивенсона, поменяв смежные абзацы местами. По Точинову получается, что карту сначала сделали писатель и его отец, а потом потеряли. По Стивенсону — ровно наоборот: набросок карты от писателя в издательстве потеряли, но он восстановил, хотя и неточно. Вот конкретное место из Стивенсона, перевод которого цитирует Точинов (курсивом выделен фрагмент, откуда две цитаты):

«	But the adventures of "Treasure Island" are not yet quite at an end. I had written it up to the map. The map was the chief part of my plot. For instance, I had called an islet "Skeleton Island," not knowing what I meant, seeking only for the immediate picturesque; and it was to justify this name that I broke into the gallery of Mr. Poe and stole Flint's pointer. And in the same way, it was because I had made two harbors that the "Hispaniola" was sent on her wan, derings with Israel Hands. The time came when it was decided to republish, and I sent in my manuscript and the map along with it to Messrs. Cassell. The proofs came, they were corrected, but I heard nothing of the map. I wrote and asked; was told it had never been received, and sat aghast. It is one thing to draw a map at random, set a scale in one comer of it at a venture, and write up a story to the measurements. It is quite another to have to examine a whole book, make an inventory of all the allusions contained in it, and with a pair of compasses painfully design a map to suit the data. I did it, and the map was drawn again in my father's office, with em, bellishments of blowing whales and sailing ships; and my father him, self brought into service a knack he had of various writing, and elaborately forged the signature of Captain Flint and the sailing directions of Billy Bones. But somehow it was never "Treasure Island" to me.	»

• Дуэль Хокинса и Трелони-младшего, опытного стрелка, заканчивается победой Джима из-за жульничества: он выбрал из нескольких пуль для себя те, что по калибру лучше подходили к стволу, и поэтому кучность резко повысилась, что и позволило ему застрелить Трелони, не подойдя на «комфортное» для последнего расстояния для стрельбы. Только Джим выбирает пули совершенно открыто, а на «дуэль» обещал закрыть глаза местный судья, если только она проходит по правилам. Джим их нарушил если не по букве, то по духу — но после дуэли никто не собирается сдать подлеца властям, чтобы его судили в обычном порядке за организацию дуэли. Как такое вообще возможно?