Король-бездарность/Реальная жизнь

Китай

• Ди Синь (1075 или 1060 до н. э. — 1046 или 1027 до н. э.) — полулегендарный император из династии Шан, на котором она и завершилась, как раз из-за тропа. Классический пример, когда начал за здравие, а кончил раком кверху брюхом за упокой. Изначально современники считали, что из него выйдет толковый правитель, так как молодой Ди Синь был неглупым, красноречивым и отличался завидной памятью. К тому же он ещё и был весьма физически развитым и, по легенде, мог задушить дикого зверя голыми руками. А его отрицательные черты, вроде чрезмерной любви к алкоголю и женщинам никого не пугали, ибо у императора было множество толковых советников, которые вполне могли сдержать его неразумные порывы. Однако, чем дальше, тем сильнее император погружался во все тяжкие. Всё окончательно достигло своего пика, когда его любимой наложницей стала некая Даджи — женщина была столь красивой и искусной в постели, сколь жестокой и обожающей кровавые зрелища, из-за чего её даже считали одержимой духом девятихвостой лисы. И тут, как говорится, два одиночества нашли друг друга. Ди Синь настолько нравилось то, что Даджи делала в постели, что в итоге стал потакать всем её кровавым желаниям и сам стал наслаждаться подобными зрелищами. А фантазия у Даджи действительно была богатой. Однажды, она увидела как крестьянин шел босиком по льду и приказала отрезать ему ступни, чтобы выяснить причину такой холодоустойчивости. В другой раз она приказала вырыть глубокую яму, заполнить её змеями, пауками и прочими гадами, и бросить туда 72 женщины просто для того, чтобы посмотреть, что с ними будет. Сам же Ди Синь казнил своего дядю Би Гана и советника Меи Бо, служившего ещё его деду, так как они посмели критиковать его жестокую наложницу и пытались вразумить его. И оба раза вновь с фантазией. Дяде он вырвал сердце и отдал его наложнице, так как она где то слышала, что у добрых людей в сердце семь отверстий, и она очень хотела выяснить, так ли это. Старика Меи Бо же император приказал бросить в огромную печь. Вообще, к огню у злобной парочки было особое отношение, ибо их излюбленным способом казни было заставлять приговорённых ходить по бревну, натертому маслом, над ямой с огнём и обнимать столб раскаленного металла. Вид огня и крики жертв буквально возбуждали их. Ну и, разумеется, Ди Синь тратил огромные средства на различные предметы роскоши, вроде огромных оркестров и трупп, которые так нравились Даджи, разрешил своим придворным играть в догонялки голыми в дворцовом парке. Апогеем подобного стал его приказ построить огромный пруд, полностью заполненный вином, а в его центре сделать остров с деревьями, на ветвях которых будут развешаны куски жаренного мяса. Разумеется, платить за весь этот абсурд приходилось простому народу и, как бывает в подобных случаях, в один момент его терпение лопнуло. Восставшие взяли штурмом столицу, а солдаты императора либо отказывались воевать за тирана, либо прямо переходили на сторону восставших. В итоге, Ди Синь решил уйти из жизни красиво, поэтому надел свои лучшие одежды и драгоценности, после чего поджег свой дворец и бросился в огонь. Даджи же повезло меньше, и она попала в руки восставших. Именно с данного императора и возник так называемый «Мандат Неба», который заслуживали хорошие правители и утрачивали плохие.
• Эрши Хуанди (210—207 до н. э.) — сын знаменитого объединителя Китая и тирана Цинь Шихуанди, этакий реальный аналог Джоффри Баратеона. Ступил на престол после смерти своего отца в 21 год и проявил себя как крайне непоследовательный, капризный и жестокий правитель. Казнил множество наиболее дееспособных губернаторов областей, высших чиновников и советников, а также тех, кто пытался его вразумить. Из-за чего во время подавления восстания недовольных его правлением, генерал Чжан Хань опасаясь за свою жизнь после поражения сам сдался мятежникам. А также продолжал строительство дворца на фоне неудачного подавления восстания и общей катастрофической ситуации в стране. И при всём этом, Эрши Хуанди всё равно оставался лишь марионеткой главного евнуха Чжао Гао, который тоже вполне обоснованно опасался за собственную жизнь и в итоге решил избавиться от неадекватного императора. В конце концов отряд, посланный во дворец под видом поиска разбойников, захватил императора и приказал ему совершить самоубийство. На этом его правление и закончилось.
• Хуэй-ди (290—307 н. э.) — китайский император, которому согласно книге Цзинь, приписывают афоризм «Если у крестьян нет хлеба риса, пусть они едят пирожные мясной фарш», из-за чего его подозревали в умственной отсталости. Помимо этого был совершенно недееспособен как правитель. Во время его царствования его регенты, имперские принцы и жена Цзя Наньфэн вели непрекращающиеся дворцовые интриги и манипулировали им. Всё это чуть позже стало известно как Война восьми князей, из-за которой страдал простой народ, стабильность в стране была подорвана и в итоге привела к восстанию пяти варварских племён, которые завоевали северный и центральный Китай. В конце концов его бесславное правление закончилось тем, что он был отравлен.
• Ваньянь Юнцзи (1208—1213 н. э.) — седьмой император чжурчжэньской империи Цзинь, который был седьмым сыном императора Шицзуна и занял трон после того, как его племянник умер, не оставив прямого наследника. Чингисхан отзывался о нём, как о заурядном и робком человеке ещё во времена, когда Ваньянь Юнцзи ездил к монголом в качестве посла. После того, как Чингисхан стал ханом всех монголов и узнал о восхождении данного императора на трон, отказался кланяться ему, при этом ещё будучи формально вассалом империи Цзинь. И тогда Ваньянь Юнцзи в полной мере подтвердил слова Чингисхана, так как проявил нерешительность и не отправил карательный рейд в Монголию, предпочитая вместо этого воевать с южной империей Сун. Соответственно, во время монгольского вторжения в Цзинь наиболее боеспособные войска находились на юге, а после того как Чингисхан вторгся в Цзинь, одержал ряд побед и осадил обе столицы, Ваньянь Юнцзи вновь показал себя крайне нерешительным и слабым правителем, из-за чего был убит в результате заговора собственным военачальником Хэшили Чжичжуном.

Рим

• Калигула (37—41 н. э.) — не зря заслужил звание одного из худших императоров Рима. В число его «подвигов» входило абсурдное желание назначить консулом собственного коня (и таки назначение его сенатором), «война» с морем и крайняя степень разврата в том числе, согласно заявлениям античных авторов, с тремя своими сёстрами и юношами. В итоге, император был убит в результате заговора его же ближайшим окружением, которые были крайне недовольны его отношением к семье, верхушке общества и соратникам. Есть довольно обоснованное мнение, что именно как правитель он был вполне сносным, хоть и очень эксцентричным — «тролль» современным языком — и посмертно оклеветан верхушкой общества Рима за неуважение к ней: во всяком случае, о финансовых проблемах или массовых восстаниях в его правление неизвестно.
• Коммод (177—192 н. э.) — сын последнего «Хорошего римского императора» Марка Аврелия (возможно и не его на самом деле), который в отличии от отца-стоика не проявлял никакого интереса к государственным делам, предпочитая уделять всё свое время многочисленному гарему из девушек и юношей, а также личному участию в гладиаторских боях, что в наше время соответствовало бы съемкам действующего президента в порнографии. За этой мишурой утратил реальную власть в стране и был убит при попытке ее вернуть.
• Гелиогабал (218—222 н. э.) — еще один римский император-дурак, выходец из Сирии, пришедший ко власти ещё будучи подростком и начавший насаждать в Риме культ сирийского солнечного бога Илаха Аль-Габаля. Отметился одновременно и как самодур и деспот, и как марионетка собственных матери и бабки, откровенно не уважал римские религиозные традиции, поставив своего бога и себя как его верховного жреца выше Юпитера и женившись на весталке. При этом государственные дела ему совершенно были не интересны, а начавшася при нём война с германскими племенами закончилась ничем. В итоге закономерно был свергнут заговорщиками при поддержке собственной же гвардии, бойцы которой и убили его, затолкав в рот губку (которые в Риме использовались не для помывки, а для туалетной подтирки), отрубили голову, а тело выбросили в Тибр. Будто этого мало, потом ему приписали сомнительной достоверности, но крайне фееричную биографию, согласно которой в свое правление он погряз в таком разврате, что даже Калигула на его фоне выглядел бы образцом скромности, хвастался, что «ни у одной шлюхи не было столько же партнёров, сколько у него», хотел сменить пол и утопал в варварской роскоши уровня «давать на пирах всем еду вперемешку с драгоценностями», «устраивать водный гладиаторский бой в бассейне, заполненным вином, как вышеупомянутый Ди Синь» и «никогда не надевать одно одеяние дважды». По легенде, сам император прекрасно осознавал, насколько он ненавидим среди своего окружения, поэтому везде во дворце были разложены верёвки из золотых нитей, флаконы с ядом и золотые кинжалы, так как Гелиогабал непременно хотел уйти красиво и от своей руки, но, как уже сказано, даже в этом ему не повезло.
• Валентиниан III (425—455 н. э.) — формально стал римским императором в 6 лет. Реально за него правили мать и многочисленные советчики, в том числе крутой генерал Флавий Аэций, который умело использовал остатки римской армии для отражения набегов варварских племён, а в 451-м году отразил нашествие самого Атиллы. Валентиниан и после наступления совершеннолетия остался объектом манипуляции змеиного кубла советчиков, а в историю вляпался вошёл тем, что сначала изнасиловал красавицу-жену влиятельного сенатора Петрония Максима, а затем по его же навету (!!) самолично (!!!) убил генерала Аэция — типа тот сам захотел царствовать и всем владеть. На следующий год был зарезан сам Валентиниан, предположительно Петронием, который и от соперника избавился, и за жену отомстил. А ещё в этот же год Рим впервые разграбили полчища вандалов, которых без Аэция уже некому было останавливать.
  • Упомянутый выше Петроний Максим после гибели Валентиниана сам стал римским императором и оставался им с 17 марта по 31 мая 455 года. Для юридического закрепления уже полученной фактической власти женился на вдове предшественника. При получении известий о приближении к Риму вандалов попытался бежать из города, но его бегство, правление и жизнь остановила толпа с вилами.
• Ромул Августул (475—476 н. э.) — правитель-ребёнок (по некоторым данным, 12 лет) и марионетка своего отца, полководца Флавия Ореста. Запомнился разве что сомнительной честью стать последним императором Западной Римской Империи (хотя некоторые историки считают таковым Юлия Непота, убитого в 480 году н. э.), чьё свержение стало формальным финалом Античности. На тормозах: по сути, Ромул Августул является более символической, чем реально значимой фигурой — к моменту, когда его возвели на престол, Западная Римская империя уже дышала на ладан, и его собственной вины почти что и нет. Строго говоря, переворот Одоакра был воспринят современниками не как что-то невероятное и судьбоносное, а лишь как ещё один варварский переворот в длинной череде. Так что Ромул Августул был довольно проходной фигурой, которую выделили уже позднее, и причиной этого выделения, скорее всего, стало банально его имя — Ромулом звали полулегендарного основателя и первого царя Рима, и в средневековой парадигме мира подобное совпадение случайностью не могло быть по определению.
  • Нужно сказать и о упомянутом выше Юлии Непоте (474—475, 476—480 н. э.). Помимо того, что многие считают как раз его последним западно-римским императором (и это более справедливо с формальной точки зрения — лишь после его гибели регалии императора Западной империи были символически отосланы в Константинополь), его имя породило также термин «непотизм», являющийся синонимом понятий «кумовство, блат». Всё дело в том, что сам Юлий был племянником императора Восточной Римской империи Зенона (отсюда и прозвище «Непот» — «племянник»), и был приведён к власти именно как его ставленник.

Англия и Великобритания

• Этельред II Неразумный (978—1013) — король из Уэссекской династии даже получил соответствующее прозвище. По его приказу в день святого Брайса 13 ноября 1002 года была устроена резня живших в Англии данов. Сам король полагал, что это устрашит викингов и прекратит их набеги на Англию, однако всё это привело лишь к обратному эффекту и, жаждущие мести даны во главе со Свеном Вилобородым устроили уже не набеги, а полноценное вторжение. Этельреду пришлось бежать в Нормандию, а после смерти Свена он вернулся и вновь занял трон, но был свергнут его сыном Кнудом Великим. Вдобавок Этельреду был навязан брак с дочерью норманнского герцога Эммой, которая впоследствии всячески пыталась создать «норманнскую партию» в Англии и нещадно интриговала против мужа и потом сыновей и вместо создания предполагаемого норманно-английского союза против датчан неоднократно приводила в Англию их разные шайки, дело дошло до того, что она была арестована по обвинению в измене собственным сыном — Эдуардом Исповедником. Для полного счастья впоследствии же внук её родной сестры — Вильгельм Завоеватель использовал родство с ней для обоснования претензий на английский престол и повод для завоевания Англии.
• Сладкая парочка братьев-английских королей из династии Плантагенетов: Ричард I «Львиное Сердце» и Иоанн I «Безземельный». Их последовательные правления имели катастрофические последствия для страны.
  • Ричард (1189—1199) — двухметровый мужественный красавец, рубака и повеса, в целом «сказочный король». Был воспитан на мнимых идеалах благородства рыцарских романов и был совершенно никудышным дипломатом и политиком. Он начал своё правление с помилования и возврата владений бунташной, жестокой, подлой и лживой норманнской знати, с которой его отец Генрих II обращался так как она того заслуживала и немало сим укрепил королевскую власть. Ради того, чтобы собрать денег на Крестовый поход, он пошел на распродажу королевских земель и прав, повысил налоги и использовал деньги, скопленные его отцом. В самом походе он достиг немалого авторитета в армии, но рассорился с половиной континентальной знати и довел Англию до ещё большего разорения, так как его походы, принося много славы, давали мало денег. Ситуация же в Англии в его отсутствие дошла до голодных бунтов и феодальных мятежей. Ричард, не имея возможности даже нанять корабли для возвращения с войском, был вынужден возвращаться в Англию через всю Европу посуху с несколькими спутниками и в итоге попал в плен к своим могущественным врагам — «дипломатия рулит». Он был просто чудом выкуплен собственной матерью Алиенорой Аквитанской, которая своим авторитетом чудом удерживала подобие мира в Англии и сумела собрать гигантский выкуп за сына. Остаток жизни Ричард был вынужден силой давить феодальные мятежи, устроенные той самой сволотой, что он простил в начале своего правления… следует отметить правда, что австрийский плен определенно пошёл Ричарду на пользу, и он приложил немало усилий, чтобы компенсировать свой ущерб стране. А ситуация была катастрофической: страна была разорена многолетними жестокими поборами и феодальными мятежами, король Франции Филипп Август стал его злейшим врагом ещё в Крестовом походе и почти открыто готовился отторгнуть от Англии её континентальные владения, едва ли не все соседи Англии поднимали голову и готовились к войне. Ричард использовал свои военные дарования, чтобы угомонить врагов, а свой авторитет крестоносца — для замирения страны, дипломатию и экономику отдал на откуп королеве-матери. Ему удалось с небольшим войском очень жестоко проредить ряды внутренних мятежников, но был убит при осаде замка очередного восставшего вассала. Причём вновь по собственной глупости, не забинтовав и не обработав горячим вином не такую уж и опасную рану, из-за чего началось воспаление. Он так и не озаботился женитьбой и не оставил наследника, чем отдал престол своему брату.
  • Иоанн Безземельный (1199—1216) — не имел и тени авторитета, благородства и военных дарований своего брата, зато с юных лет постоянно участвовал в интригах и заговорах сначала против отца, а затем и брата, но эту стезю он скорее просто любил, чем умел быть в ней, и уже к моменту восхождения на престол имел репутацию авантюриста, мерзавца и клятвопреступника. Первую войну с Францией спровоцировал собственной неуёмной похотью, отобрав жену у собственного вассала, что дало Филиппу Августу повод к лишению его всех французских владений. Похищение невесты у собственного вассала, да ещё с расторжением предыдущего брака, даже по норманнским меркам было уже верхом беспредела и многие бароны открыто саботировали войну во Франции. А запорол войну тем, что убил в плену своего племянника Артура (сына старшего брата Джеффри), которого многие бароны считали более законным наследником престола, и после такой открытой подлости большинство вассалов покинуло короля. Как итог, Иоанн, не имея ни войска, ни денег, был вынужден бежать из Франции и потом за пару десятилетий почти все владения Англии во Северной и Западной Франции были потеряны; лишь Аквитания сохранила верность Англии (но не Иоанну!) исключительно благодаря авторитету той же Алиеноры. При этом Ричард постоянно разбивал Филиппа Августа даже с меньшим вдвое-втрое войском, а из-за его высочайшего авторитета короля-крестоносца очень многие французские рыцари не пылали желанием с ним сражаться и даже ближайшие советники Филиппа высказывали ему дружное «фи». Попытка Иоанна взыскать со сбежавших либо не воевавших во Франции баронов огромный «щитовой сбор» лишь спровоцировала их на массовый мятеж. Вдобавок Иоанн умудрился начисто рассориться с духовенством и папой римским — возобновил практику снятия духовенства с епископств, аббатств и имений и годами не разрешал эти должности замещать, чтобы единолично получать с них доход и требовал с каждого кандидата огромных взяток. Потеряв поддержку дворянства и духовенства, был вынужден массово набирать наемников и брать заложников у дворян, особенно любил девушек, которых нередко насиловал и сим наплодил великое множество бастардов, от которых впоследствии были одни лишь беды. В конце-концов Иоанн сумел добиться просто уникального достижения в истории норманнской монархии — против него объединились все три сословия и заставили подписать документ об ограничениях королевской власти (Великую Хартию Вольностей)! Вот тут не выдержал, даже ненавидящий Иоанна, папа римский, который тут же отлучил мятежников от церкви и потребовал от духовенства поддержать короля, но что показательно — большая часть духовенства проигнорировала приказ папы и поддержала баронов, включая даже личного ставленника папы архиепископа Кентерберийского. Иоанн лишь благодаря этому и неистребимым подлости и скотству баронов (горожане и рыцарство вскоре поняли, что все выгоды от Хартии достались лишь баронам, и очень нехотя стали поддерживать даже такого монарха) не был в конце-концов свергнут. К концу правления Иоанну подчинялась лишь 1/5 собственно территории Англии, был закрыт въезд в большинство английских городов, монастырей и церквей, по сути его двор превратился в кочующий военный лагерь, который буквально в поисках пропитания постоянно перемещался по стране и кормился едва ли не грабежом, а вдобавок часть территории собственно Англии была занята французами. Государство и так было близко к коллапсу: в стране несколько лет не собирались налоги; не функционировали суды, Монетный Двор и Казначейство; Уэльс и Шотландия заняли без войны часть английских территорий; местами началась самая настоящая феодальная анархия. Даже его малолетнего сына Генриха III, никак в деятельности отца не замешанного, с огромным трудом удалось короновать, так как английское духовенство не желало ни участвовать в этой церемонии, ни даже отдать на неё королевские регалии. Иоанн в итоге стал настолько ненавидим собственным окружением и народом, что впредь ни один английский монарх никогда не назывался этим именем.
• Эдуард II Карнарвонский (1307—1327). Был полной противоположностью своего отца Эдуарда I Длинноногого, то есть не отличался ни сильным характером, ни управленческим или полководческим талантами. Продолжив войну с Шотландией, которую начал ещё его отец, потерпел полное поражение, а также именно во время его правления Англия лишилась большей части своих владений на континенте в ходе очередной неудачной войны с Францией. Также из-за его недальновидных решений, связанных с его предполагаемыми фаворитами, началась гражданская война. И, несмотря на более-менее успешное подавление восстания, жена Эдуарда Изабелла Французская сбежала от него на континент под предлогом переговоров, а сам король был убит её любовником Роджером Мортимером. В результате заговора, короля обвинили в содомии и убили позорным образом, введя в прямую кишку раскалённый до красна железный прут. Тем не менее, некоторые историки считают, что развитие парламентских учреждений при Эдуарде II сыграло положительную роль для Англии.
• Ричард II (1377—1399). На трон сел десятилетним из-за смерти (похоже, что от рака) своего отца, принца Эдуарда. Пока за мальчика правил (худо ли, хорошо ли) его дядюшка Джон Гонт, всё шло более-менее. Но в пятнадцать лет Ричард женился на дочке императора Карла IV, почувствовал себя очень взрослым и самостоятельным (шутка ли, зять самого императора) и быстро превратился в нетерпимого, импульсивного и легкомысленного самодура и транжиру. Короля постоянно кидало между неоправданной суровостью и излишней снисходительностью (а также ненужным упрямством и слабовольной уступчивостью), он окружал себя фаворитами, раздавал им крупные суммы денег и земельные владения (в том числе конфискованные у других владельцев), конфликтовал со своими дядьями и парламентом, разбазаривал казну, затевал безумные прожекты военных походов, никак не сочетавшихся с интересами Англии, вымогал у опальных аристократов деньги в обмен на прощение и часто нарушал свои обещания (в том числе такие важные, как «не казнить явившихся с повинной»). В итоге Ричард приобрел репутацию настолько неадекватного тирана, что когда Генрих Болингброк, ограбленный королём, решил не сдаваться без боя, незадачливый правитель не сумел собрать почти никого для своей защиты, был схвачен, принужден к отречению и заключен в крепость, где вскоре, кхм, властию Божиею помре.
• Генрих VI (1422—1461 и 1470—1471), король Англии и Франции. Трагический пример жертвы дурной наследственности — его дедом был также безумный король Франции Карл VI, так что во взрослом возрасте его стали одолевать приступы безумия, вызвавшие борьбу партий при дворе за власть и в итоге войну Алой и Белой Розы, в ходе которой Генриха дважды заключали в Тауэр и в итоге убили.
• Мария I Кровавая (1553—1558), королева Англии — трагический пример. В юности стала жертвой разлада и развода отца Генриха VII с матерью Екатериной Арагонской (каждый родитель использовал её для шантажа другого), после долгие годы считалась незаконнорожденной парией, ещё и католичкой, а в вере она держалась твердо и уверенно как в спасении от земных неурядиц. Искренне старалась вернуть страну на путь истинный — и вместе с восстанавливаемыми монастырями заполыхали костры для еретиков-англикан. Муж, будущий король Испании Филипп, относился к Марии весьма прохладно («Надо быть Богом, чтобы испить эту чашу!», говорил он о чисто политическом браке), а вот она очень любила супруга. Она страстно мечтала стать матерью, но и этого ей было не суждено.
• Карл I Стюарт (1625—1649) — монарх, при котором давние противоречия между самыми разными социальными (дворянством и буржуазией), национальными (англичанами, шотландцами и ирландцами) и религиозными (католиками, англиканами и пуританами) общностями на Британских островах вылились в разрушительную гражданскую войну, также известную под названием «Английская революция». Карл отличился неудачными попытками найти баланс между враждующими группировками, неспособностью урегулировать финансовый кризис и разрешить проблему постоянных восстаний, а также попытками привести англиканское богослужение к католическому образцу, что изрядно злило жаждавших аскетизма пуритан. Также Карл был убеждённым сторонником абсолютизма, унаследовав от отца веру в «божественное право королей», но не имел достаточной силы воли, чтобы заставить общество признать его абсолютную власть (что ранее удавалось Тюдорам). В итоге, удостоился тотальной ненависти протестантского большинства английского общества, проиграл гражданскую войну и был казнён, после чего Англия на некоторое время стала республикой.
• Яков II (1685—1688). Вырос и значительную часть жизни провел вне Англии и после Реставрации монархии пытался провести и Контрреформацию, но так и не понял, что после реформ Генриха VIII и жестокого террора эпохи диктатуры Кромвеля в стране тотально истреблена, разорена и маргинализирована вся католическая экономическая элита и знать. Поэтому, несмотря на значительный процент католиков в стране даже в последней четверти века, он просто не имел значимой поддержки. Волей-неволей ему приходилось опираться на внешнюю поддержку Франции и ради неё жертвовать экономическими и политическими интересами Англии, что вызывало недовольство даже у католиков и им сочувствующих. Пытался подобно отцу отстранить Парламент от власти, опираясь исключительно на армию и тайную полицию. Единоличными указами создавал суды, кабинеты и комиссии с чрезвычайными полномочиями и собирал на них неутвержденные Парламентом налоги. Хартию вольностей или Habeas Corpus пытался единоличными декретами заменить на сомнительные доктрины абсолютного повиновения (мол, всякая власть от бога, нужно смириться и проводить политику короля). Всего за несколько лет умудрился достать всех своим непроходимым самодурством и полным игнорированием чужих интересов (например, поручил англиканским епископам читать прихожанам «Декларацию о веротерпимости», что англиканские обряды необязательны к исполнению). В стране всё чаще вспыхивали восстания и происходили акты демонстративного неповиновения, менее чем через пять лет обе Палаты Парламента почти единогласно объявили короля низложенным и передали престол его дочери Марии, жене штатгальтера Нидерландов Вильгельма Оранского (первоначально его хотели объявить консортом, но в итоге провозгласили равноправным правителем). К тому времени главнокомандующий английской армии Джон Черчилль откровенно устал давить участившиеся восстания и от хронического безденежья, поэтому в решающий момент перешёл на сторону Вильгельма. Якову, обнаружившему что он не имеет в стране ни малейшей поддержки даже среди якобы ближайшего окружения бежать из страны удалось лишь с помощью французского посольства, его свержение было настолько мгновенным и практически бескровным, что было названо «Славной революцией».
• Эдуард VIII (1936). Его царствование продлилось меньше года, поскольку оно было оборвано желанием короля жениться на разведённой американке Уоллис Симпсон (ладно бы просто тот факт, что она не дворянка и даже не британка, это можно было простить, — но заключать браки с разведёнными членам британской королевской семьи категорически запрещалось, и англиканская церковь никак не могла благословить подобный брак). Парламент и семья поставили короля перед выбором — или престол, или Уоллис Симпсон, и король выбрал Симпсон и отрёкся от престола. Но это не всё: также Эдуард VIII отличился симпатиями к нацизму и гитлеровской Германии (по некоторым данным, его даже видели зигующим), и в том числе в его короткое царствование проводилась политика «умиротворения»: Великобритания бездействовала в условиях ремилитаризации Рейнской области Германией, а сам король поддержал агрессию Италии против Эфиопии. В итоге менее чем за год Эдуард VIII вверг британскую монархию в кризис и нанёс династии серьёзный репутационный ущерб, и во многом именно после него, начиная с царствования его преемника Георга VI, роль монархов в реальном управлении Соединённым королевством стала сводиться к минимуму (до этого, несмотря на изречение «Король/королева царствует, но не правит», британские монархи всё же стремились реально участвовать в политике).

Древняя Русь, Московское княжество и Россия

• Святослав Игоревич (961/964—972) — эталонный пример образа «выдающийся полководец и храбрый воин, но слабый политик». Запомнился в истории своими военными походами и легендарной фразой «Иду на вы!», но большой вопрос, оказалось ли его правление скорее прибыльным или убыточным для Древней Руси. С одной стороны, ему удалось разгромить Хазарский Каганат и подчинить Руси важные города в Приазовье — Тьмутаракань и Саркел (Белую Вежу). С другой стороны, он не уделял внимание государственным делам, из-за чего печенеги в 968 дошли до столичного Киева и едва не взяли его, где-то в описанный период став значимой военной угрозой для Руси на следующий век. Во внешней политике он был авантюристом под стать жившему восемь веков спустя Павлу I — чего только стоят его войны в Византии, в результате которых он хотел перенести столицу из Киева в придунайский Переяслав, но ничего не достиг, и в результате его войн Болгария только присоединилась к Византии. Отказ Святослава принять христианство вслед за матерью Ольгой был, пожалуй, недальновидным и отсрочил установление отношений с другими европейскими странами — христианство в те времена было мощной «скрепой» и социальной опорой власти, в то время как язычество восточные славянские племена разъединяло. Где-то в описанный период влияние Руси в причерноморских степях начинает ослабевать, постепенно уступая его тюркам и окончательно утратив ко временам монгольского нашествия («прорубать» коридор к Чёрному морю пришлось уже во времена с Ивана IV вплоть до Екатерины II, то есть потребовалось 800 лет). Именно тюрки-печенеги и убили Святослава во время возвращения из своего похода, причём в десятилетие его смерти между сыновьями Святослава возникла первая на Руси княжеская междуусобица, пусть и окончившаяся правлением более чем талантливого Владимира Святого.
• Святополк Изяславич (1093—1113) — великий князь Киевский. Ему престол уступил намного более способный и популярный в народе Владимир Мономах. Начал княжение с неуспешного похода против половцев, в ходе которого в битве при Стугне русские потеряли сокрушительное поражение, не смог сдержать очередное усиление междуусобиц, а Любечский съезд, который должен был помочь разрешить противоречия между князьями, фактически лишь немного перераспределил их владения и привёл к новому витку борьбы древнерусских князей. Никакими достижениями не запомнился, в отличие от Мономаха, который после его смерти всё-таки взошёл на престол.
• Василий II Тёмный (1425—1462) — прозвище получил за то, что в ходе усобицы попал в плен и был ослеплен, а не за необразованность или увлечения чернокнижием. Во многом противоположность деду Дмитрию Донскому, в период правления Василия обострились междоусобные войны с другими княжествами при продолжающемся вассалитете перед Золотой Ордой. Более того, он трижды лишался трона — последовательно проигрывал войны за него дяде Юрию Звенигородскому и двоюродным братьям Василию Косому и Дмитрию Шемяке. Был на редкость неудачлив на поле брани — попадал в плен и к родичам, и к татарам и чуть было не попал к литовцам. Был слабохарактерен — им долго помыкала мать Софья Витовтовна, своей бестактностью и открыто пролитовской политикой, безнадежно испортившая отношения с братьями и дядей, реально боявшимися что Василий отдаст Московское княжество литовцам. И Василия и государство спасли, как ни странно бояре — они отстранили неспособного и болезного князя от управления и де-факто взяли его в свои руки после сумели вытащить государство из кризиса и дать наследнику — Ивану III Васильевичу — хоть какое-то приемлемое наследие.
• Фёдор I Иоаннович «Блаженный» (1584—1598) — сын Ивана Грозного, согласно оценке историков, был совершенно не способен к государственной деятельности. Был слаб умом и здоровьем, почти всё время проводил в келье, поэтому фактически власть в стране принадлежала его шурину Борису Годунову. Более того, не смог оставить наследника, а его единственная дочь умерла спустя девять месяцев после рождения. Именно на нём пресеклась московская династия Рюриковичей, а после смерти престол занял Борис Годунов.
• Борис Годунов (1598—1605) — субверсия, пример перспективного и более чем талантливого, но невезучего правителя, оставившего по себе несправедливо дурную народную память. При нем на Россию начали валиться беды: Великий Голод, эпидемии, явление Лжедмитрия I, народное недовольство, со смертью Годунова началась Смута. Возможно, все-таки кровь царевича Дмитрия была на руках Бориса, и высшие силы его наказали, но это как минимум не установлено точно. Впоследствии против Бориса сыграл «чёрный пиар»: во время правления династии Романовых Годунова недолюбливали, постольку тот успел подвергнуть довольно жестоким репрессиям ещё боярский род Романовых, а в советское время вообще не жаловали большинство монархов, так что возможность взглянуть на «Бориску на царстве» объективным взглядом представилась по сути лишь в постсоветский период.
  На самом деле Годунов был более чем неплохим фактическим правителем в царствование вышеупомянутого Фёдора Иоанновича: его стараниями ситуация в стране, довольно тяжёлая в поздние годы правления Ивана Грозного, временно наладилась, Россия одержала победу в войне со Швецией и временно расширила выход в Балтийское море (который по результатам Ливонской войны был сведён к минимуму, а по итогам Смуты и вовсе полностью утрачен, после чего Россия вернулась на балтийские берега лишь при Петре I), во время его регентства закончился в основном успешный поход Ермака. В этот период регентства и в его правление основаны первые западносибирские города, ставшие ключевыми для развития региона (Тюмень, Тобольск, Берёзов, Сургут, Тара, Верхотурье, Обдорск [Салехард], Туринск, Мангазея, Нарым, Томск), форпосты на юго-западных землях для защиты от татар (Ливны, Самара, Царицын [Волгоград], Саратов, Белгород, Царёв-Борисов), многие из этих городов ввиду особо выгодного положения (Тюмень, Томск, Белгород, Саратов) не «захирели» и до начала XX века как минимум, а некоторые, как Тюмень, Сургут и Волгоград, «пережили» новое рождение в связи с развитием нефтегазовой отрасли и промышленности в советское время и до сих пор остаются одними из самых развитых и растущих городов всей России. Даже ставшая символом Царь-Пушка отлита именно в регентство Бориса Годунова. По мнению многих, у Годунова были шансы основать новую династию и стать хорошим царём. Вот только всё сыграло против него: недоверие к нему со стороны народа («Не царского роду!»), неуважение со стороны бояр («вчерашний раб, татарин, зять Малюты, зять палача и сам в душе палач»), обвинение в убийстве царевича Дмитрия — а когда грянул Великий голод (вызванный климатической катастрофой вулканического происхождения, и вовсе никоим образом не связанной с компетентностью Бориса как царя), население страны посчитало его наказанием свыше за правление Годунова, недовольство выплеснулось с утроенной силой, и предотвратить Смуту оказалось просто не под силу.
• Василий IV Шуйский (1606—1610) — последний Рюрикович на российском престоле. Взошёл на трон в годы фактической гражданской войны, сам был старым, больным и безынициативным ставленником крупнейшего боярства, люди его власть не признавали и полагали, что законный царевич Дмитрий ещё жив. Этому способствовало появление Лжедмитрия Второго, которому вскоре начали присягать многие города. Шуйский пытался «замирить» дворянство, служилых людей и прочих, на кого опирался, указывать, что самозванец поддерживается иностранцами, но завоевать авторитет так и не сумел. Фатальным для Шуйского стало решение выдвинуться на Смоленск, чтобы взять его у поляков, но эту битву царь проиграл. В результате собрание бояр, служилых и посадских людей сместило Шуйского с трона и насильно постригло его в монахи. После этого он был передан гетману Жолкевскому и попал в совсем уж позорный польский плен, где и умер. После этого три года Россией формально управлял польский король Владислав IV, избранный на Земском Соборе.
• Иван V (1682—1696) — средний сын Алексея Михайловича, соправитель Петра I, когда тот был ещё ребёнком. Отличался слабым здоровьем и слабоумием, не принимал никакого участия в государственных делах и оказался на троне лишь благодаря интригам родственников со стороны матери: клана Милославских, прежде всего — своей старшей сестры, умной и образованной царевны Софьи, которая и была регентом в 1682—1689 гг., не желая допускать до власти ненавистного единокровного брата Петра. Все достижения этого периода связаны с кем угодно, но не с Иваном V, у которого не было совершено никаких заслуг в управлении страной.
• Пётр II (1727—1730) — «недоросль на троне», возможно, наиболее однозначно негативный из всех российских императоров, практически не имеющий защитников. Проблемы его характера можно списать на возраст — он был совсем юношей, почти мальчиком (вступил на престол в 12 лет, умер в 14) — но это не отменяет того факта, что характер у него был прескверный и совершенно не подходящий для управления страной: внук Петра Великого проявлял ноль интереса к государственным делам, предпочитая проводить время в развлечениях и охоте, подверг опале Меншикова, который хоть и был тем ещё казнокрадом, но хотя бы как-то пытался работать на благо империи, и возвысил Долгоруковых, частично вернул допетровщину с её боярскими родами, перенёс столицу из Санкт-Петербурга в Москву (из-за чего через четыре года, когда уже Анна Иоанновна вернула столицу в Петербург, он стоял почти заброшенным — по нему буквально волки ходили). Катастрофы не случилось — но лишь благодаря наследию Петра I — «корабль плыл по течению». Кстати о кораблях: Пётр II совершенно не заботится о флоте, который построил его дед, из-за чего тот стоял заброшенный и попросту гнил. И даже если бы Пётр II прожил чуть дольше, едва ли он стал хорошим государем.
• Пётр III (1762), всероссийский император, типичный «неумный деспот». Настрочил сотни законов и распоряжений, которых было буквально больше, чем дней его правления, боготворил прусского короля, потому издал указ о мирном договоре с Пруссией, которым отдал взятый в боях при Елизавете Петровне Кёнигсберг с окружающими городами обратно пруссакам задаром (исправлять эту ошибку пришлось аж Сталину в 1945-м почти два века спустя), издал печально известный Манифест о вольности дворянства, заложивший фундамент того мрачного торжества крепостничества и дворянских привилегий, которое установилось в стране при его жене Екатерине… в итоге при ее участии и был свергнут и убит.
• Павел I (1796—1801) — яркая субверсия тропа, хотя по сумме действий таки, увы, «инициативный дурак», а также ярчайший пример того, что с людьми делает «чёрный пиар». Вполне обоснованно мнение, что Павел получил в наследство «великое, но разорённое государство». Правление Екатерины Великой, блистательное и успешное во внешнеполитическом плане (чего стоит только ликвидация двух «вечных» врагов России, Речи Посполитой и Крымского ханства), крайне дорого обошлось стране. Павел, осознавая эти проблемы, надеялся преодолеть их и стать новым великим царем-реформатором в духе Петра I. Увы, он не смог ни создать реальных механизмов приведения в жизнь своих реформ, направленных на ограничения накопившихся за прошлую эпоху дворянских привилегий и вольностей и наведение порядка в стране, ни создать либо опереться на какие-либо социальные слои при проведении реформ. Дворянство полностью устраивало его положение и никаких реформ они не желали, а класс мещан и разночинцев ещё был весьма мал и маловлиятелен, купечество и крестьянство не имели ни власти, ни влияния. Во внешней политике же Павел больше отметился как эксцентрик и авантюрист (чего только стоят его планы по вторжению в Британскую Индию и провозглашение себя великим магистром мальтийских иоаннитов!) и в итоге так сильно напугал российскую элиту своим реформаторским рвением и стремлением кошмарить дворянство, что был убит в результате очередного переворота, объявлен «козлом отпущения» и по сути вычеркнут из истории. Из немногих его достижений был новый закон о престолонаследии, отчего последующие перевороты прекратились, но в целом не сумел сделать и доли того, на что рассчитывал и во многом именно его неудачи в реформах предопределили проблемы царского режима уже в XIX веке.
• Николай II (1894—1917) — последний монарх России из династии Романовых. Его эпохе посвящена статья с красноречивым названием «Закат Российской империи», а вкратце… К началу XX века Российская империя пришла с целым комплексом социально-политических противоречий, главным из которых была проблема малоземелья крестьян (аграрный вопрос) — царь не только оказался совершенно бессилен, как реформатор и не смог решить ни одну из этих проблем, так ещё и торпедировал попытки своих министров их решать. Николай II излишне верил в стремительно отмиравшую концепцию «безальтернативности» самодержавия, идущую из прошлых эпох, так и не поняв что «народ уже не тот» и что кредит доверия к монархии уже давно исчерпан и одного лишь «богопомазничества» уже недостаточно утверждения для авторитета правителя. Ещё до начала правления с «пиаром» у Николая II было паршиво — достаточно сказать, что императорский двор вообще не понимал того времяпровождения, которым занимался царь с супругой (к примеру, вместо организации бала в честь свадьбы они устроили панихиду по умершему Александру III — двор был мягко говоря в недоумении). Если трагедия на Ходынском поле просто обрушила его репутацию, то «Кровавое Воскресенье» — расстрел демонстрации 9 января 1905 года привело к Революции и на фоне проигрышной русско-японской войны, уже встал вопрос о потере трона. Запоздалые столыпинские аграрные и политические реформы велись уже в условиях фактически военного положения и не успели дать реальных результатов до вступления Первую мировую войну, к которой государство пришло неготовым и практически не было шансов на территориальные приобретения — а состояние военной промышленности и экономики не позволило даже «остаться при своих». В итоге провал и на этом поприще стоил трона уже всей династии Романовых и привел к ликвидации монархии. Царь не только не мог совладать с вражеской пропагандой, но и даже создать себе мало-мальски приличную репутацию хоть в каких-то кругах. Это, неумение бороться с революционерами и полный провал на всех поприщах привели к презрительному прозвище «царь-тряпка» — то есть не правящий, по аналогии с нестреляющей Царь-Пушкой и неспособным звонить Царём-Колоколом). Не имея значимой поддержки, окружал себя проходимцами вроде Распутина и излишне доверял жене-немке, что в разгар жестокой войны с немцами многих злило и стало просто катастрофой для имиджа правящей династии. Чтобы понимать, насколько царь заколебал своей политикой собственную элиту, достаточно сказать, что Николая II вынудили отречься не большевики либо другие революционеры, а как раз дворяне и высшие чиновники, и среди видных фигур белого движения почти не было сторонников самодержавия. Да, в период царствования Николая хватало значимых достижений: например, окончание строительства Транссибирской магистрали и постройка ветки нынешней Октябрьской дороги на север к Баренцеву морю, основание ряда городов, из которых важнейшими стали нынешние Новосибирск, Кызыл и Мурманск, протекторат над Урянхайским краем, который спустя тридцать лет вошёл в состав СССР как Республика Тыва, от николаевского кораблестроения осталось до сих пор судно-спасатель подводных лодок «Коммуна» постройки 1912 года (старейшее до сих пор находящееся на плаву и выполняющее боевые задачи). Некоторые реформы вроде азбуки были подготовлены как раз в николаевские времена, хотя и проведены уже большевиками. Кроме того, последний император был расстрелян вместе с невиновными в его грехах семьёй и слугами по решению местного исполкома, который юридически не имел права выносить смертные приговоры, да и справедливым это решение назвать было сложно — и как это обычно бывает, «ореол мученика» поспособствовал более тёплому отношению к деяниям покойного, особенно со смертью тех, кто успел застать его правление. Но это не отменяет катастрофических последствий его правления, когда страна потеряла ощутимые земли и на западе, и на востоке, а доверие к самому институту монархии было подорвано даже в антибольшевистских кругах.

Франция

• Генрих VI (1422—1461 и 1470—1471), король Англии и Франции, уже был упомянут в подразделе Англии.
• Людовик XV (1715—1774) — правнук «Короля-Солнце» Людовика XIV, в силу личных несчастий династии Бурбонов унаследовавший его престол в возрасте 5 лет (во время его малолетства в 1715—1723 гг. страной фактически управлял регент — герцог Филипп II Орлеанский, а после, в 1726—1743 гг. — кардинал Флери). Проявлял очень мало интереса к государственным делам, предпочитая проводить время в развлечениях: ему принадлежит крылатая фраза «После нас хоть потоп». Также Людовик XV, подобно прадеду, много воевал — но в отличие от Людовика XIV, исключительно неудачно: войны за польское и за австрийское наследство, Семилетняя война — все они были проиграны Францией. Особенно тяжёлым ударом стала Семилетняя война, по итогам которой Франция лишилась своих колоний в Северной Америке — так франкоканадцы оказались под властью британской короны, заодно англичане разгромили французов и в Индии и забрали её себе почти целиком, Великобритания вырвалась вперёд в колониальной гонке, а Франция мало того что получила опустошённую казну, так ещё и лишилась возможности отправлять часть растущего населения в неосвоенные колонии, что во многом предопределило кризис, приведший страну к Великой французской революции. Нельзя сказать, что эпоха Людовика XV была совсем уж несчастливым временем для Франции — на неё пришёлся расцвет культуры, времена стиля рококо и становление эпохи Просвещения. Но это не отменяет того факта, что именно при Людовике XV начинается разложение Старого порядка, потеря уважения к королевской власти, а сам король так веселился, что совершенно не нашёл времени заняться решением накопившихся проблем, и «потоп» в итоге случился — уже при следующем представителе сабжа.
• Людовик XVI (1774—1792) — собственно, внук и преемник Людовика XV. Был мягким и добросердечным человеком и хорошим семьянином. Будь в его время эпоха мира и расцвета — остался бы в памяти потомков как хороший король. Но подобно Николаю II, был слишком слабоволен и нерешителен в пору, когда страна отчаянно нуждались в волевом реформаторе вроде Петра Великого или хотя бы Железном Канцлере вроде Бисмарка. Королю пришлось ответить за глупость и безответственность предшественников и испить чашу горестей до дна, так как на правление Людовика XVI пришёлся пик системного кризиса Старого порядка в виде почти неразрешимых в рамках сложившейся системы противоречий социального, политического и даже административного характера… одновременное сосуществование огромного числа пережитков средневекового феодализма в абсолютной монархии при всё более напрашивающимися реформами в буржуазном духе привело к катастрофе усугублялось тем, что едва ли не весь XVIII век эти проблемы не решались. Катализатором социального взрыва стало катастрофическое состояние финансов, несколько неурожайных лет подряд, совершенно скотское поведение откупщиков и спекулянтов, в которых особенно ярко высветилась деградация и беспомощность Госаппарата. Пришлось пойти на созыв Генеральных штатов впервые почти за 200 лет, но быстро выяснилось, что просто так одобрения чрезвычайных налогов не предвидится и депутаты требовали проведения радикальных политических реформ и резкого ограничения королевской власти, причем не только представители Третьего Сословия (например, Мирабо был выбран как дворянин, а Талейран по квоте духовенства). В ужасе Штаты попытались разогнать или хотя бы замолчать, но было уже поздно… В итоге в 1789 году началась Великая французская революция. В этот период Людовик XVI допустил ряд ошибок, главной из которых стало так называемое «бегство в Варенн» 1791 года — под этим названием в историю вошла попытка короля бежать из охваченной революцией страны, что было воспринято обществом как предательство и попытка спровоцировать иностранную интервенцию против собственной страны. «Бегство в Варенн» нанесло непоправимый удар по позициям роялистов и резко радикализовало революцию — если прежде политические требования общества в основном ограничивались идеей конституционной монархии, а идея республики считалась уделом малочисленных маргиналов, то теперь слово «Республика» стало звучать всё громче и громче. И уже в следующем 1792 году Людовик XVI был свергнут с престола, вскоре после чего казнён на гильотине, а страна оказалась ввергнута в пучину политического хаоса и внешних и внутренних войн Первой республики. Самое ужасное, что Людовик вовсе не планировал никакого бегства, но был принужден к этому своим окружением и женой.
• Карл X (1824—1830) — последний король из основной ветви династии Бурбонов. Отличался крайне консервативными взглядами в сочетании с нулевыми дипломатическими навыками, ещё Людовик XVI (его старший брат) в ответ на его требования разогнать Национальное собрание пушками, в отчаянии назвал его «больший монархист, чем сам король». Чуть позднее Людовик де-факто выслал Карла с семьей из стремительно радикализирующейся страны. Во время Реставрации Бурбонов стал наследником своего в среднего брата Людовика XVIII, но в отличии от него так и не понял, что во Франции успело вырасти целое поколение, не знавшее Бурбонов и резко отличающееся от эмигрантов культурной, политическими ценностями и даже языком. Людовик XVIII, при всей своей лени, инертности и неприятии к резким действиям, даже подумывал передать престол племяннику через голову брата. Карл с приходом к власти начал реакционные контрреформы, направленные на возврат к «Старому порядку», в результате чего довольно быстро довёл ситуацию до новой революции, в результате которой был свергнут и провёл остаток жизни в изгнании. Был настолько негибок и архаичен в своих взглядах, что вызывал отторжение и неприятие даже у консерваторов и монархистов. Вдобавок имеет редкое достижение — умудрился лишить старшую ветвь Бурбонов престола Франции аж дважды, сначала своими деяниями, а затем через своего внука графа де Шамбора, которому привил такие же ригидные и нетерпимые взгляды, помешавшие ему впоследствии занять престол.

Германские государства

• Габсбурги печально славились выдающимися примерами, в немалой степени из-за тяги к близкородственным бракам.
  • Рудольф II (1575—1612), император Священной Римской империи, эталонный «не от мира сего» напополам с «сумасшедшим». Увлекался астрологией, алхимией (и сам пробовал препараты на себе), был чрезвычайно мнителен (после кошмара про гибель от нападения животных велел перебить зверей в королевском зверинце), делами интересовался постольку-поскольку, а в итоге и вовсе брался за документы, лишь чтобы досадить секретарям. На семейном совете его признали недееспособным и отстранили от власти.
  • Иосиф II (1765—1790), император Священной Римской империи — прекрасный пример неудержимого реформатора. Он был прекрасно образован в духе просвещенного абсолютизма и искренне желал улучшить жизнь людей, исправить многие объективные пережитки прошлого вроде внутренних таможен, и в его реформах было немало толка — вот только ему катастрофически не хватало такта, чтобы эти реформы проводить. Идея объединить весьма разрозненные владения Габсбургов была теоретически прекрасной идеей — вот только форсированный переход на, скажем, немецкий язык в делопроизводстве и массовое лишение местного дворянства былых привилегий в пользу чиновников быстро вызвал всеобщее недовольство и даже восстания в Бельгии и Венгрии. Поначалу Иосиф пытался давить недовольство войсками, но в итоге вынужден был отступить под угрозой всеобщего восстания и распада владений.
  • Фердинанд I (1835—1848), император Австрии. Как ни странно, несмотря на тяжелую эпилепсию и гидроцефалию, дураком отнюдь не был — просто, как и его отец в позднем возрасте, совершенно не интересовался властью и инициативы никогда не проявлял, свалив все на верного князя Меттерниха. В итоге со смертью Меттерниха и тут же последовавшей революцией добровольно отрекся в пользу племянника Франца-Иосифа и удалился в чешские владения.
• Оттон III «Чудо мира», король Германии, Италии и император Священной Римской империи (983—1002) — отличный пример, когда «горе от ума». Оттон был воспитан с юности в идеалах римско-византийской цивилизации и потому мечтал о воссоздании Римской империи в былом ее виде, скучные немецкие дела ему претили до глубины души, как и сама полудикая, то и дело обуреваемая феодальными склоками и племенами вендов Германия. Он переехал в Рим, назначил Папой своего друга Сильвестра и приступил к масштабному косплею — устроил себе дворец на Авентине, являлся подданным в мантии с изображениями из Апокалипсиса, активно возвращал в силу нормы римского права вплоть до звания римских граждан, которые уже не имели никакого смысла. Однако, долго эта идиллия Римфеста на выезде не продлилась — римляне восстали, Оттон был вынужден уйти из города, едва не стал отшельником из-за увлечения общением со св. Ромуальдом, но решил все-таки вернуть себе Рим. Однако, из Германии помощи ему не пришло, князья в массе своей были недовольны королем, и Оттон умер при осаде Рима, не оставив наследника.
• Венцель, король Немецкий (1376—1400) — в отличие от одаренного отца, был крайне груб, жесток и невежественен. После смерти отца стал королем Немецким, но даже не пытался заниматься делами Германии. Но и в родном Чешском королевстве умудрился порушить установленный отцом порядок — в попытке вернуть коронные имения призвал к себе их владетелей, а не желавших давать отчет об использовании земель казнили на месте. Умудрился рассориться еще и с церковью, велев убить викария Яна Непомуцкого (после чего был свергнут знатью с одобрения церкви и попал в плен), потом поддерживал Яна Гуса, а при угрозе отлучения от церкви тут же начал преследовать гуситов, что повлекло всеобщее восстание, в разгар которого он умер.
• Рупрехт III Пфальцский, король Немецкий (1400—1410) — взял власть, отстранив со всеобщего согласия на собрании князей фактически не интересовавшегося Германией Венцеля. В попытке завоевать авторитет по пути на коронацию в Рим решил отобрать титул герцога Миланского у Джана Галеаццо Висконти, который был ему продан за деньги предшественником Венцелем. Однако, Висконти умудрился разгромить его войска наголову, Рупрехт бежал, заложил все имущество и даже имперские регалии, но пройти в Рим так и не смог и вернулся в Германию. После такого провала князья попросту перестали даже прислушиваться к монарху, а тот лишь все больше увязал в долгах. Хаос в империи только усилился, когда он за полным неимением сил для борьбы признал право князей заключать между собой союзы даже против своего короля.
• Людвиг II (1864—1886), король Баварии, «Мария-Антуанетта в штанах», еще один классический «не от мира сего». Потомки, конечно, благодарны ему за Нойшванштайн и другие прекрасные сказочные замки, но современники были, мягко говоря, недовольны тем, что король предпочитает тратить непомерные деньги на строительство пустых замков для себя любимого и помощь любимому композитору Рихарду Вагнеру, делами не занимается, предпочитая гулять ночами по дворцу. Был Людвиг психически больным или нет, вопрос дискуссионный, но тогда его признали недееспособным, отстранили от власти, вскоре после чего он очень странно утонул в компании со своим лечащим врачом, а на трон был поставлен уже откровенно сумасшедший Отто I.

Испания

• Испания после весьма и весьма спорных по итогу правлений Карла V и Филиппа II Габсбургов была «осчастливлена» сразу тремя подряд королями «один хуже другого». И без того дурные наследственности Трастамара и Вительсбахов встретились и усугубились инцестуальными браками, а страна из «без пяти минут гегемона Европы» эпохи императора Карла за столетие скатилась до второсортной державы, которой назначали правителей извне:
  • Филипп III (1598—1621) — крайне инертное и наивное дитя инцеста, отец которого — Филипп II — женился на собственной двоюродной сестре, подпало под полное влияние политического авантюриста Франсиско де Сандоваля, попавшего в историю как «герцог Лерма». Лерма оказался вопиюще бездарным и алчным временщиком, отстранившим от управления страной многих способных советников Филиппа II и откровенно разграбившим государство.
  • Филипп IV (1621—1665) — можно было бы повторить пункт выше с заменой Лермы на Оливареса, но именно на его царствие пришлась катастрофическая Тридцатилетняя война, из которой Испания вышла очень ослабевшей и сильно растерявшей авторитет — пришлось признать независимость половины Нидерландов и отдать 1/5 оставшихся Франции. Португалия не только вернула независимость, но и стала союзником Англии; только огромными усилиями задавить движения за независимость в Арагоне и итальянских провинциях. Колонии были вконец разорены массовыми набегами англо-голландских пиратов. Экономика страны итак не оправившаяся от массовых изгнаний евреев и мавров, была раздавлена грузом налогов на ведение великодержавной политики в течении 80 лет.
  • Карл II Околдованный (1665—1700) — последний из испанской ветви Габсбургов. Близкородственные браки во имя «чистоты крови» окончательно привели династию к полному вырождению во всех смыслах. С рождения он страдал от просто несусветного количества врождённых заболеваний, ходить научился к 8 годам, читать — и того позже. Внешне был уродлив — огромного роста, несуразно длинолиц и крайне прогнатичен (очень сильное выступание нижней челюсти вперед), а из-за ненормально огромной нижней и негармоничной с верхней челюсти (т.н «челюсть Габсбургов») имел совершенно ненормальный прикус, из-за которого с трудом говорил и даже не мог нормально есть. Усугубило всё и то, что из-за множества заболеваний окружение Карла обращалось с ним, как с младенцем, ничему не обучая, и постоянно проводя сеансы экзорцизма, надеясь хоть как-то облегчить участь короля. Надо ли говорить, что к управлению государством его не готовили вовсе? Окончательно добила Карла внезапная смерть его первой жены (поговаривают, не обошлось без отравления, ибо жену, племянницу Людовика XIV, невзлюбил весь испанский двор и мать Карла в особенности), которую он очень нежно любил, и после смерти которой впал в жуткую депрессию, вообще перестав подавать признаки интереса к чему-либо. Именно при нём закончился золотой век испанской культуры, разорённая страна окончательно скатилась во второсортные державы, уйдя из европейской большой политики, при дворе группировки грызлись за влияние на трон и мать короля, фактически правящую при нём. Со смертью в 1700 году не оставившего наследников Карла II ветвь испанских Габсбургов пресеклась, а Испания превратилась в разменную монету между другими игроками европейской политики в войне за испанское наследство (1701—1714), ибо окончательно потерявший интерес ко всему Карл вначале подписал бумаги о передачи испанского престола австрийским Габсбургам, а после поступил точно также с бумагой от французских Бурбонов.
• Первые испанские Бурбоны, начиная с Филиппа V, были не самыми лучшими из людей, но далеко не худшими правителями и приложили огромные усилия, чтобы разгрести авгиеевы конюшни наследия Габсбургов, либо хотя бы не мешали профессионалам. Но едва ли не все испанские Бурбоны(не только официальные правители), жившие в XIX-м веке, тянут на сабж.
  • Карл IV (1788—1808) — сын выдающегося Карла III едва ли не превзошел ничтожностью последних Габсбургов. Примечателен тем, что умудрился сдать Герцогу Князю Мира Мануэлю Годою не только Испанию в управление (по факту кормление — в итоге богатство Годоя превышало весь годовой бюджет королевства), но и собственную жену, королеву Марию-Луизу, чьи отношения с Годоем не были секретом ни для кого. В итоге опрометчиво заключил союз с Наполеоном, впустил в страну его войска для завоевания Португалии, а когда те внезапно пошли на Мадрид, был вынужден сдаться и передать трон брату Наполеона Жозефу. Что показательно, в изгнание королевская чета уехала втроем с Годоем.
  • Фердинанд VII (1808 и 1813—1833), сын Карла, оказался, впрочем, не лучше. Единственное, что ему удавалось — всеми силами бороться за власть, а в остальном это был пресыщенный ультраконсерватор и гедонист, доверявший все дела придворной камарилье во главе с послом Российской империи Татищевым. Публично обещал править как конституционный монарх и спокойно дважды (по восшествии на трон и по возвращении на трон при поддержке войск Священного Союза, подавивших революцию в Испании по его просьбе) предавал свои обещания, арестовывая и расстреливая всех сторонников Конституции. Несмотря на военные экспедиции, так и не смог предотвратить отпадение латиноамериканских колоний, кроме Кубы и Пуэрто-Рико.
  • Амадей I (1870—1873) Тот случай, когда призвание на царствие «варяга» не могло кончиться ничем хорошим. Он был избран кортесами, чтобы занять пустующий после свержения Бурбонов и гражданской войны трон — и тем сразу не потрафил антидемократически настроенным армии и дворянам, а широкие массы так и не смогли принять пришлого монарха, совершенно не знакомого со страной. Три года он балансировал на грани, но вынужден был отречься, и тут же после отъезда гражданская война разгорелась с новой силой, приведя к реставрации Бурбонов.

Османская империя

Надо заметить, что Османской Империи «везло» на спорных и сомнительных правителей. Ибо многодетность в квадрате (за счёт многоженства) не могла не разжигать «игры престолов» за счёт изобилия вполне себе законных претендентов (из-за чего придумали «Закон Фатиха», по которому тот же Мехмед I при воцарении в 1595 году вырезал разом 19(!!!) братьев). Ну а созданная взамен обязательной резни система, как оказалось, не лучшим образом влияла на морально-волевые качества правителей. На всё это накладывалась деградация корпуса янычар, которые без малого 200 лет (с начала 17 века по 1826 год) вместо войн регулярно устраивали дворцовые перевороты (не всегда со свержением султанов, но тем не менее).

• Селим II Пьяница (1566-74) — самый безобидный и (вероятно никчёмный) из взрослых сыновей легендарного Сулеймана Великолепного (остальные два то ли реально хотели свергнуть отца, то ли пали жертвой интриг). Гедонист, увлечённый винопитием и желавший вести войны дистанционно, из собственного дворца. Закончилось это по большей части неудачно (провалом со взятием Астрахани и знаменитой битвой при Лепанто, хотя Кипр удалось захватить) — да и в целом сынок показал себя однозначно хуже отца. По разным версиям, то ли утонул по пьяни, то ли в этом состоянии неудачно приложился затылком об пол.
• Мустафа I Безумный (1617—18 и 1622—23) — ясно без комментариев. Был по сути марионеткой, которая выступала в роли своеобразной «заглушки» на время разборок придворных фракций меж собой. Умер вроде как своей смертью в 1639 году, причём с похоронами возникли проблемы — видимо, никто не хотел считать его за полноценного правителя.
• Ибрагим Безумный (1640-48) — заработал «текущую крышу» из-за проживания в кафесе (буквальной «золотой клетке»), придуманной сыном того самого Мехмеда III из милосердия (дабы больше не устраивать такую резню родни) и прагматизма (дабы избежать кризиса престолонаследия). В итоге, свергнут янычарами (при молчаливом одобрении собственной матери Кесём — на дворе ещё стоит «султанат женщин») и чуть позже — ими же задушен.
• Сулейман II (1687-91) — почти всю свою жизнь (около 40 лет) провёл в кафесе — и постоянно хотел туда вернуться. Государственными делами не занимался.
• Осман III (1754-57) — отметился в основном двумя вещами: просидел в кафесе почти 50 лет(!!!) и перебирал великих визирей (вторых людей в государстве) как перчатки, успокоившись только с 7-й попытки. Впрочем, не втянул страну в Нулевую Мировую Семилетнюю войну, что совсем даже не плохо.
• Абдул-Хамид II (1876—1909) — султан, которого некоторые из турок считают последним великим султаном, но на деле его правление являлось предагональной стадией угасания Османской империи. Придя к власти, Абдул-Хамид обещал провести назревшие либеральные реформы и ввести давно назревшую конституцию, которую он даже подписал, но от неё султан довольно быстро отказался и установил деспотический режим, вошедший в историю Турции под названием «Зулюм» («деспотия»). На правление Абдул-Хамида II пришлась разгромная для Турции русско-турецкая война 1877—1878 гг., спровоцированная зверствами турецких войск по отношению над христианским населением восставших Балкан (особенно над болгарами), в результате чего Российская империя не вытерпела и вступилась за братьев по вере и крови. В результате войны позиции Порты на Балканах были подорваны: Румыния, Сербия и Черногория получили полную независимость от Стамбула, а Болгария, Босния и Герцеговина получили автономию. И это несмотря на многолетнюю модернизацию и перевооружение турецкой армии по европейскому образцу. Хотя условия Сан-Стефанского мирного договора были пересмотрены на Берлинском конгрессе европейскими державами во главе с Великобританией и Австро-Венгрией, не желавшими усиления России, Османская империя всё равно осталась в проигрыше: ей удалось удержать за собой часть Болгарии, но при этом Кипр достался англичанам, а Босния и Герцеговина оказались оккупированы Австро-Венгрией. Война привела к финансовому краху Турции — в 1882 году Блистательная Порта объявила дефолт, и на этот раз возрождения не произошло: европейские дельцы оказались для Османской империи ещё опаснее, чем русское оружие. Национальные и религиозные конфликты никуда не делись и лишь усугубились: именно в конце 1870-х возникает само понятие «армянский вопрос». Да, лучшие времена Османской империи остались в далёком прошлом ещё до Абдул-Хамида II, да, ещё Екатерина II мечтала водрузить православный крест над Храмом Святой Софии и посадить внука на престол Константинополя, а Николай I называл Турцию «больным человеком Европы», но даже тогда Турция ещё пыталась как-то войти в Новое время и встать на рельсы модернизации: в частности, ещё во времена Танзимата (1839—1876 гг.) Османская империя ещё пыталась играть роль какой-никакой великой державы со своими интересами. А вот за 30 лет деспотии Абдул-Хамида II Османская империя окончательно превратилась в полуколонию европейских держав, не способную проводить самостоятельную внешнюю политику и разрешить терзавшие её противоречия. В итоге, правление Абдул-Хамида II закончилось Младотурецкой революцией 1908—1909 гг., свергнувшей султана с престола. Эпоха Абдул-Хамида II стала временем похороненных надежд и упущенных возможностей, утонувших в грязной пучине косного деспотизма, экономической деградации и религиозной нетерпимости.
• Мехмед V (1909—1918) — преемник вышеупомянутого Абдул-Хамида, возведённый на трон победившими младотурками. Был крайне слабовольным и безынициативным человеком (опять этот проклятый кафес!), из-за чего практически не принимал участия в управлении страной, доверив все дела младотуркам во главе с триумвиратом Энвер-паши, Талаат-паши и Джемаль-паши, не сумевшими решить те проблемы, против которых боролись, и печально прославившихся организацией геноцида армян, греков и ассирийцев в годы Первой мировой войны. Если при Абдул-Хамиде многовековое дерево Османов просто прогнило, то при Мехмеде оно стало откровенно рушиться: на годы его правления пришлись итало-турецкая война, в результате которой далеко не самая сильная Италия отняла у турок Ливию, первая Балканская война, в которой Турция лишилась всех своих европейских владений, за исключением небольшой территории около Стамбула, и, наконец, Первая мировая война, до конца которой Мехмед V не дожил всего нескольких месяцев, но которая закончилась для Османской империи национальной катастрофой и практически полной потерей суверенитета.

Польша

• Генрих Валуа (1573-75) — будущий французский король Генрих III (1574-89)… добровольно дезертировал с польского трона! Оно и понятно — на кону стоял трон французский, да и выборность королей в Речи Посполитой «понаехавшему» французу была явно не по душе. По иронии судьбы, «не было бы счастья, да несчастье помогло» — после множества дрязг место Валуа на польском троне занял один из лучших правителей — знаменитый Стефан Баторий.
• Ян II Казимир (1609—1672), король польский и великий князь литовский (1648—1668) — стал королём после смерти старшего брата (при этом женился на его вдове). В его правление разгорелся конфликт в восточной части государства, между православными малороссами-крестьянами и католиками поляками-шляхтичами; при поддержке казаков он перерос в восстание Хмельницкого, по итогам которого часть территорий перешла России. За этим последовала затяжная война 1654—1667 с перерывами. Как будто этого было мало, в 1655—1660 произошла война и со Швецией, с захватом значительной части страны (в 1656 г. король напрямую обратился к народу, рассыпая щедрые обещания, в том числе, крестьянам и которые после войны так и не были исполнены из-за препятствий со стороны шляхты). По окончании войны со Швецией, Польша частично вернула потери на востоке, однако попытка перейти в контрнаступление завершилась провалом. Основательно утомлённые войнами страны-участницы заключили перемирие (1667), по которому Левобережная Украина переходила России, так же, как и Смоленщина, ранее, во времена Смуты, захваченная Польшей. В следующем году Казимиру, которым были недовольны избравшие/утвердившие его шляхтичи (а на поддержку народа тем более не приходилось рассчитывать), пришлось «написать по собственному». После отречения он испросил себе убежище во Франции (1669), где получил под своё начало богатое аббатство Сен-Жермен-де-Пре (Saint-Germain-des-Prés) в Париже (ибо был иезуитским церковником), а также Троицы (Trinité) в Фекане и Св. Мартина (Saint-Martin) в Невере, однако… скажем так, повёл себя не слишком достойно священника (особенно католического, с их обетом безбрачия; сам он всё ещё был женат, и супруга сопровождала его до конца его дней), так что Луи XIV выставил его из столицы. Пришлось Казимиру уехать в Невер, где он и скончался. Впрочем, захоронили его всё же в Польше, в фамильном склепе Вавельского замка в Кракове… Той эпохе посвящены два из романов Г. Сенкевича, с характерными названиями «Огнём и мечом» и «Потоп»; причём потопом назвали шведское нашествие, чуть не прикончившее Польшу как государство (см. статью на Википедии по ссылке).
• Два короля Станислава — Лещинский (1704-09, 1733-34) и Понятовский (1764-95). Вообще, имя Станúслав в Польше очень распространено, но для королей считалось проклятым после конфликта Болеслава Смелого и краковского епископа Станислава. В просвещённом 18-м столетии на эти суеверия плюнули — и получили двух королей-марионеток! Лещинский фактически «сидел» на штыках — шведских и французских соответственно. А Понятовский «лёг» под Россию, и Речь Посполитая прошла три фазы раздела как в мультфильме «Мы делили апельсин, много нас — а он один!». Конечно, можно сказать, что в 18 веке страна сама по себе пришла в упадок из-за избытка шляхетских вольностей, полностью парализовавших все государственные институты (и неправильные короли тут ни при чём), но тем не менее — совпадение занятное.

Прочие

• Юрий Хмельницкий (1657, 1659—1663, 1677—1681) — сын создателя Гетманщины Богдана Хмельницкого, «заложник своего имени». Что характерно, прекрасно понимал, что в правители он не годится, практически сразу же после провозглашения гетманом отказался от власти. Но политические силы раз за разом часто против его воли делали гетманом и использовали в своих интересах. Не помог даже уход в монастырь — его достали и оттуда. От такой жизни сделался жестоким параноиком, начал казнить людей налево и направо. Постоянно перебегал между русскими, поляками и турками, в самый последний раз на выборах гетмана продался туркам и попытался удержать при себе деньги данные ему на подкуп старшин, долго тянул с их выплатой и в итоге был бит и с позором изгнан из Сечи. Пытался поддаться, как обычно к крымским татарам, но не смог ответить на вопрос: «Юра, где деньги ?»… После чего просто-напросто был казнен, как утративший всякую ценность «актив».
• Токугава Цунаёси (1680—1709), 5-ый сёгун Японии периода Эдо. Будучи гиперактивным ребёнком, он был отдан своим отцом, Токугава Иэмицу, на попечение буддистским монахам, дабы те умерили его пыл. От них он проникся идеями ненасилия ко всем живым существам, и когда он по стечению обстоятельств стал сёгуном Японии, то применил эти идеи на практике, введя жесткие законы, касающиеся убийства животных. Согласно им, было запрещено убивать собак, кошек, лошадей, куриц, змей и даже рыбу (что для островного государства — немыслимо). Особое внимание Цунаёси уделял собакам, поскольку верил, что у него не получается обзавестись наследником, потому что в прошлой жизни он жестоко обращался с собаками. И чтобы как-то сгладить свою карму, он ввёл большое количество указов, наделявших собак большими правами, чем людей: их нельзя было бить, угрожать им палками и камнями и даже кричать на них, дозволялось к ним обращаться только как «госпожа собака», а любого посмевшего нарушить эти указы человека ждало суровое наказание, от изгнания до казни. Также он учредил сеть приютов для собак, где им были созданы максимально комфортные условия (например, в отличие от людей, им разрешалось есть мясо и рыбу), и тайную полицию, следившую за исполнением его указов. Деньги же на их содержание он получал, собирая огромные налоги с аристократов, за что те дали ему прозвище «собачий сёгун». Впрочем, ничего из этого не помогло и Цунаёси так и не оставил наследника. А после прихода к власти его племянника Токугава Иэнобу, все эти указы были отменены, несмотря на клятвенное обещание продолжить его политику.
• Козимо III (1670—1723), великий герцог (позже король) Тосканы. Религиозное воспитание и влияние самовластной матери сделало из него фанатика, превратившего цветущую Флоренцию в разоренный унылый город. Из казны щедро спонсировались монастыри и закупка церковной утвари, в то время как флот гнил в портах, деньги выжимались при помощи монополий и откупов, инородцы и ученые всячески преследовались, равно как и противоречащие Аристотелю учения.
  • Джан Гастоне (1723—1737), его сын и последний король Тосканы. Трагическая фигура — еще до восшествия на трон из-за неудачного брака впал в пьянство, обжорство и разврат, так что к смерти отца был уже развалиной. Он не был ханжой и сумел ослабить путы окутавшего Тоскану мистицизма, но сил на глубокие реформы у него не было. Еще при его жизни великие державы спокойно решали за него, кто унаследует Тоскану, чем он был даже доволен (мол, не надо о наследнике беспокоиться).
• Кристиан VII (1766—1808), король Дании и Норвегии. Человек бесспорно умный и одаренный, но глубоко психически нездоровый: параноик, эротоман и садомазохист, проводивший время в пьяных оргиях, беготне по многочисленным любовницам, драках с полицией и тому подобном асоциальном поведении. Долгое время страной за него правил его лечащий врач и близкий друг Иоганн Струэнзе, в условиях прогрессирующего безумия короля ставший фактически абсолютным диктатором Дании.
• Бокасса I, в миру Жан Бедель Бокасса (1976 (1966)-1979), император Центральноафриканской империи. Мог бы пройти по соседнему тропу, но «благодаря» своей «коронации» попал сюда. Офицер колониальных войск и новообразованной ЦАР (Центральноафриканской республики), Бокасса смог совершить переворот в свою пользу, сначала приняв диктаторские полномочия, а впоследствии — водрузив «императорскую» корону. Собственно, на коронацию ушла половина бюджета страны, чья экономика была бедна даже для Чёрной Африки, а впоследствии светлейший Император, повторяя худшие проявления своих коллег из Европы и не только, продолжил политику репрессий, массовых пыток, включая и слухи о каннибализме. Как итог, жадный до лишней копейки себе в карман Бокасса лишил население школ, выдвинув требование непосильно-дорогой школьной формы, что вызвало небывалые протесты (досталось и самим ребятам, которые участвовали в протестах, не менее сотни из которых погибли от рук силовиков императора). Как итог, в 1979 году горе-Наполеона свергли, а последствия его «имперского величия» ЦАР расхлебывает и поныне.