Сага о ведьмаке/НП

Ведьмаки-суперфехтовальщики

Как известно, ведьмаки — орден профессиональных охотников на чудовищ. Принимать заказы на людей и представителей Старших Народов, то есть опускаться до уровня банальных наёмных убийц и охотников за головами в ведьмачьей среде считается западлом. Чудовища по большей части не имеют гуманоидного облика и почти никогда не пользуются оружием. Тогда почему ведьмаки проявляют такую прыть в фехтовании, то есть в бою против вооруженного противника? Обоснуй «не все-де ведьмаки, а только Геральт, а тех трех ренегатов Бонарт и прибил потому, что те хоть и были мутанты, фехтовать против человека не умели» не катит: Цири в Каэр Морхене тренировалась не только с маятниками, но и в спаррингах.

Обоснование — на случай самообороны, благо экипировка ведьмака дорого стоит (в «Сезоне гроз» сельский староста откровенно облизывается на ведьмачий меч) и может стать лакомой добычей для разбойников. Кроме того, из Цири вряд ли готовили полноценную ведьмачку: без Испытания Травами в этой профессии ей ничего не светило. А обучать фехтованию девочку лучше всё же с упором на то, что противниками будут люди, а не главоглазы, бруксы и прочие чудовища.

Ведьмаки, владея только базовыми приёмами фехтования, вполне могут побеждать обычных бойцов только за счёт того, что как мутанты превосходят простых людей силой, скоростью и быстротой реакции. Кроме того, ведьмаки живут намного дольше людей, отсюда — колоссальный боевой опыт, учитывая характер их профессии. С тем же Вильгефорцем, у которого в прошлом был богатый опыт боёв и сражений и который магией компенсировал преимущество ведьмачьих мутаций, у Геральта получилось не очень.

Наёмники-суперфехтовальщики

Ладно ведьмаки, но почему Сапковский описывает как крутых фехтунов… наёмных убийц? Попытка неуклюжей переработки штампа «Киллер — это крутой стрелок» из современного криминального жанра под средневековые реалии? Почему вроде бы элитным наёмникам вроде Профессора или братьев Мишеле нужно именно напасть на цель контракта открыто, а затем пытаться её перефехтовать, если яд, стрела или вообще подстроенный несчастный случай как-то безопаснее и незаметнее?

Обоснование: в подготовку хорошего наёмного убийцы навыки фехтования должны входить всегда — мало ли как сложится выполнение заказа. Кроме того, настоящую преступную элиту нам в книгах не показывают: те, что есть — опытные, матёрые, но обычные головорезы, действующие только привычным образом.

Мечи-кладенцы

Автор, по всей видимости, не в курсе, что лёгкий бритвенно-острый клинок хорош только против слабоодоспешенного, а лучше бездоспешного противника, а против закованных в броню воинов эффективнее более массивное, но жёсткое и прочное оружие, чья заточка может вообще находиться на уровне колуна. Джамбатиста делла Порта в XVI в. писал: «Я видел много ножей, рубивших железо — но неспособных разрезать хлеб!». В этом свете странно выглядит фраза орденского рыцаря о том, что он-де не даст ведьмаку битья на дуэли с его одоспешенным собратом ведьмачьей «бритвой» — и даёт ему массивный рыцарский меч, явно рассчитанный на бой против доспехов!

Обоснование: рыцарь явно боялся, что ведьмак с его сверхчеловеческими способностями хлестнёт противника по незакрытому доспехами участку тела (всё-таки рыцари там одеты далеко не в максимилиановский доспех — и рыцарёнок-дуэлянт в итоге заработал шрам на лице, которое явно было не прикрыто даже забралом). По условиям же этой «как бы дуэли» ведьмаку было вообще запрещено прикасаться своим оружием к противнику: юному рыцарю позарез нужно было получить славу победителя ведьмака — а шрамы на шкуре мутанта заживают быстро. В итоге Геральт, не особо желавший добровольно калечиться, парировал удар так, что меч противника отскочил назад и рубанул своего же владельца по лбу.

Это, однако, не объясняет того, как лёгкие клинки-«бритвы» косят даже одоспешенных противников как траву на протяжении остальной саги (крутой фехтун Бонарт vs бронированный рыцарь Кагыр, Геральт vs нильфские солдаты и так далее).

Имя Лютика

В «Башне Ласточки» Геральт, услышав, как к Лютику местный рыцарь обращается «виконт Юлиан», интересуется: «Что ещё за виконт Юлиан? Кто таков?» При этом в «Сезоне гроз», действие которого происходит намного раньше, ведьмак уже знакомился с двоюродным братом Лютика и слышал, как тот зовёт его друга по имени (при этом на обращение «Юлиан» Геральт никак не реагирует, из чего можно сделать вывод о том, что настоящее имя Лютика он знал).

У Геральта плохая память — или Сапковский забыл эту деталь, когда писал новый роман про ведьмака?